Владимир Абрамов - Остроухий крестьянин

— Манга, чтобы ты знал, — преисполнившись важности прогрессора из далекого будущего, который просвещает пещерного человека, начала Наташа, — это величайшее японское искусство передачи рассказов в виде рисунков с небольшим текстовым сопровождением.

— В смысле, комиксы?

Девушка от возмущения набрала полную грудь воздуха и с апломбом выдала:

— Да как ты смеешь сравнивать какие-то комиксы с МАНГОЙ?!

— Понял.

— Что ты понял? — с осторожностью посмотрела на спутника Наташа.

— Что ты увлечена этим искусством, о котором мне ничего не известно и которое не комиксы.

— Не комиксы! — покивала Наташа. — Похоже, но не они… Это японское искусство, из которого родилось аниме.

— Эм…

— Что?! — с подозрением взглянула на Дмитрия рыжая комсомолка.

— Мне стоит спрашивать, что такое аниме?

От такого Наташа настолько опешила, что споткнулась, но спутник вовремя подхватил её и не дал упасть.

— Ты… — она задыхалась от шока и ещё большими изумленными глазами смотрела на Диму. — Ты меня удумал добить? Вот как можно не знать, что такое аниме?

— Наверное, так же просто, как тебе не знать векторных магических преобразований, — спокойно пожал плечами Карпов. — Ну не знаю, и что такого? Это что-то жизненно важное, как налоги, деньги и знания элементарных правил дорожного движения?

— Вот ты… — Наташа что-то неразборчиво прошипела себе под нос. — Варвар! Мы всё лето прожили вместе, а ты не знаешь, что такое аниме? А что, по-твоему, я смотрела?

— Мультики?

— Мультики? — от возмущения ноздри миниатюрной девицы стали широко раздуваться. — Мультики?! МУЛЬТИКИ?!!! Варвар! Да как ты смеешь оскорблять величайшее искусство современности?!

— Товарищ комсомолка, вы путаетесь в показаниях. Ещё недавно величайшим искусством современности была манга, а теперь аниме…

— Они равнозначно великие, — девушка смутилась и перешла на тихую речь, заметив, что на её громкие возгласы посетители торгового центра стали оборачиваться.

— Как скажешь.

— А ты не согласен? — с прищуром и вызовом посмотрела на Диму девушка.

— Конечно. Величайшее искусство — это магическая наука.

— Пф! — фыркнула студентка, оставшись при своем мнении. — Кто о чём, а плешивый о лысине.

— Наташенька, а ты не стесняешься меня представлять своим подружкам? Им я наверняка покажусь стариком.

— Пусть завидуют молча. Для меня ты не старик. Что они там будут думать, плевать я хотела…

Что дальше собиралась сказать Наташа неизвестно, поскольку Дима замер и приложил палец к губам. Его внимание привлекло необычное оживление в центре атриума, к которому сходились эскалаторы. Там молодой парень в джинсах и военной осенней куртке пафосно упер руки в бока и что-то громко вещал.

Но напрягло Линаэля не поведение юноши, а его прическа — орочий ирокез и фанатичный блеск глаз.

Погрузившись в трансовое состояние сверхвосприятия, Дима почувствовал присутствие силы божка орков, отчего его тело невольно напряглось, а левая ладонь нырнула в карман пиджака и крепко зажала камень-накопитель.

Заметив обеспокоенность на лице спутника, Наташа спросила:

— Что такое, Дим?

— Тихо, — схватил он её локоть правой рукой, в левой сжимая накопитель.

Тем временем парень с ирокезом сильно повысил голос.

— Оркам велик! Он шествует по миру и вскоре станет единым богом. Еретики, ваши жизни угодны Оркаму!

Карпов силой потащил за собой Наташу в ближайший магазин. Она не упиралась и с непониманием на лице последовала за ним в самую глубь павильона, торгующего молодежной одеждой.

— Дима, что происходит?

— Оркамист происходит. Неизвестно, что этот фанатик задумал, но вряд ли что-то хорошее. У него может быть бомба.

Девушка побледнела и напряглась. Она наблюдала за тем, как Дмитрий достал сотовый телефон и набрал номер.

— Командир, у нас проблемы. Я сейчас в универсаме Восточный, тут оркамист-шаман. Этот фанатик что-то задумал.

— Понял. Сейчас же вышлю туда спецназ. Мелкий, убирайся оттуда. Не геройствуй, у тебя совершенно иная задача.

Карпов убрал телефон во внутренний карман и огляделся в поисках путей отступления. Выйти из торгового центра, не встречаясь с оркамистом, можно было лишь обратно на парковку по широкому холлу, который пролегал между магазинов.

— Бежим к выходу.

— Дима, там же мои подруги! — встала как вкопанная Наташа. — Если этот человек террорист, то их нужно предупредить.

— Позвони им, — потянул Карпов за собой сопротивляющуюся девушку.

— Дима! — возмущенно воскликнула она. — Мы должны подняться к ним на четвертый этаж. Это же мои подруги.

— Нет! Бежим…

Карпов успел доволочь Наташу до выхода из магазина одежды, как началось нечто невероятное. Наташа огромными от ужаса глазами смотрела на то, как парень с ирокезом вытянул вперёд руки. После этого один из эскалаторов с жутким скрежетом сплющился и рухнул. С него подобно кеглям в боулинге вниз полетели люди. Универсам наполнили вопли боли и страха. Люди, громко крича, начали в панике метаться и разбегаться.

— Ах ты орочья сучка! — выплюнул Карпов.

— Что это? — дрожащим голосом спросила Наташа. — Магия?

— Псионик! Эта орочья тварь находит не просто шаманов, а потенциальных псионов и в рекордные сроки развивает их за счёт веры сектантов. Бежим!

Тут уж комсомолка послушалась жениха и со всех ног рванула к выходу. Толпа людей спешила туда же. Карпов внезапно подхватил девушку на руки и вместе с ней запрыгнул в небольшой магазин товаров для животных. Комсомолка не успела понять, что происходит, как до её ушей донесся очередной жуткий скрежет. По коридору, по которому они только что бежали и по которому продолжала нестись обезумевшая толпа, снося скамейки и людей пролетел огромный пролет эскалатора.

Наташа с непередаваемым ужасом огромными глазами смотрела на жуткую картину: на полу остались лежать переломанные стонущие и кричащие от жуткой боли тела людей, а некоторые из них не подавали признаков жизни. Среди них были женщины, мужчины, дети и несколько стариков.

— Дима, сделай что-нибудь! — с надеждой посмотрела она на него. — Ты же маг!

— Сильный, сволочь… Придется потратить сокровище…

Линаэль осознал, что бежать нельзя, хотя это было самым логичным решением в данной ситуации. С его сильно ограниченными возможностями сражаться с псионом подобной силы почти невозможно. Но ключевое слово тут «почти». У него с собою было пять козырей, с которыми он не расставался ни днём, ни ночью. Пять полных накопителей, распиханных по карманам. Он потянул ману из зажатого в ладони камня и окунулся в чувство эйфории.

— Прими эти жертвы, великий Оркам! — во всю глотку вопил обезумевший фанатик-псионик. — Во славу твою я…