Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга седьмая

У Ситникова в приёмной никого ещё не было в связи с ранним временем, поэтому я оставил коробку конфет на столе, чтобу секретарше было приятно.

— Здравствуйте, Василий Романович, — поздоровался я, входя в кабинет.

— Здравствуй, молодой кандидат в члены Политбюро, — ответил Ситников, приглашая меня присаживаться. — Впору мне теперь первым с тобой здороваться.

— Значит, уже доложили. Да, отнекиваться не стану. «Малое» Политбюро так решило, а отказаться было никак нельзя.

— Это за Завидово?

— Без комментариев.

— Понятно. Значит, без тебя опять не обошлось. Тогда перейдём сразу к делу. В связи с твоим повышением, Юрий Владимирович распорядился эту чехарду с чеками в отношении тебя прекратить и выдавать тебе твой гонорар в иностранной валюте. Иначе скоро чеков не хватит, да и в бухгалтерии пошли ненужные разговоры. Но выдавать не в купюрах, а тоже чеками. Вот тебе твой чек на три миллиона франков от Ситроена, это твой гонорар и за концерты, и за рекламу и песни. Мы их ещё не успели оприходовать, решили сегодня этим заняться. Поэтому всё так удачно и получилось.

— Большое спасибо. Действительно, всё намного проще. Теперь вообще никто знать не будет о суммах, мне причитающихся. Значит, и с англичанами действовать будем также?

— Да. Теперь песни проверять и выдавать свидетельство на них буду я. Статус у тебя нынче высокий, так что давай мне кассеты. Сам прослушаю и оформлю. Сколько у тебя песен?

— Одна на русском. Это мой новый проект. Группа «Серебро» и песня «Музыка нас связала». Одна песня Маши Колесовой на английском для королевского концерта в Лондоне. Называется «Baby One More Time». И мои две с половиной для группы «Демо».

— Это как две с половиной?

— Это дополнительная кавер-версия для дискотеки получилась, поэтому и называю половиной.

— Мы её тоже отдельной песней зарегистрируем. Хоть слова и название те же, но музыка другая.

Мы вместе прослушали пять песен. Ситников никакого криминала в них не нашёл, поэтому достал бланки, заполнил их и прошил. Вот так, теперь сам заместитель ВААП оформляет мне документы на песни. Значит, действительно, я высоко взлетел.

— Держи, — сказал мне Ситников и протянул пять свидетельств. — И вот паспорт твоей Маши. Англичане сделали визу за три часа. Значит, принц Эдвард им действительно мозги вправил. Хороший у тебя друг в Англии есть, мог бы и во Франции тоже такого завести.

— А почему вы думаете, что я там дурака валял?

— Ну ты даёшь. Стоп! Это, случайно, не дочь ли президента, которая и пригласила вместе с мамой тебя на гастроли?

— Без комментариев.

— Да, силён, нечего сказать. Ну в Штатах у тебя всего один день будет, так что ничего сделать не успеешь.

— Да я и не собирался. Вы же сами знаете, что я стараюсь вообще никуда не лезть. Но почему-то всегда оказываюсь в гуще событий.

Тут в дверь постучали, вошёл фельдъегерь и спросил Кравцова.

— Это я, — ответил я и протянул удостоверение КГБ. Я знал от кого может быть этот пакет и по какому поводу прибыл курьер, поэтому это удостоверение было наилучшим из моих трёх.

Стандартная процедура с пакетом повторилась, а потом я его вскрыл. В нем лежали восемь виз иностранцев, которые вылетели сегодня из Шереметьево в разные капстраны. Да, оперативно КГБ работает. Прошло меньше четырёх часов, с того момента, как я сообщил о «мастере» Андропову, а работа проделана полностью. Но зная эту кухню, в этом деле ничего сложного не было. Все визы вылетевших находились в Шереметьево, поэтому несколько тысяч виз разделили на две части по половому признаку и женскую половину автоматически исключили из списка подозреваемых. А потом пошла кропотливая работа пограничников. Да не простых, а тоже наших, комитетовских. У них даже номер был особый — шестнадцатый. Этот номер станет скоро очень популярным после того, как выйдет на экраны фильм «Место встречи изменить нельзя». Там мой друг Владимир Высоцкий в роли майора Жиглова скажет Шарапову: «Твой номер — шестнадцатый. Так что помалкивай в трубочку…»

А кропотливая эта работа потому, что «мастер», наверняка, улетал в гриме. Мог приклеить себе бороду с усами, надеть очки, уши оттопырить и за щеки вложить поролоновые вкладыши. Я тоже стал внимательно вглядываться в фотографии на визах, потому, что моё внутреннее зрение мне здесь помочь не могло. На пятой визе-вкладыше я остановился. Вот он, голубчик. Всё вышеперечисленное присутствует, ну прямо как клоун ряженый. Только красного шарика на резинке на нос не хватает.

В этот раз фельдъегерь не ушёл, а ждал моего ответа на месте. Ситников с кем-то разговаривал по телефону и иногда бросал на меня внимательные взгляды.

— Я закончил, — сказал я фельдъегерю. — Какова дальнейшая процедура?

— Вот два конверта, — ответил тот и протянул мне малый и большой конверт. — В малый вы кладёте то, что отобрали, заклеиваете и подписываете на месте склейки. Остальные кладёте в большой пакет и туда же пакет меньшего размера. А потом своей печатью на залитый сургучом большой пакет ставите оттиск.

Точно. У меня же есть медная маленькая печать от своего кабинета на Старой площади. Мне её выдали с ключами и я носил её в качестве брелка для них. Сургуч был у фельдъегеря, так что процедура прошла без задержек. Единственно, комната наполнилась специфическим запахом, но Ситников сразу после этого открыл настежь окно. Уф. Я это делал в первый раз, но по телевизору в своём времени часто видел такое в фильмах. Поэтому и не оплошал.

— А лихо ты справился с этим пакетом, — сказал Ситников, когда фельдъегерь вышел. — Мне казалось, что ты с этой процедурой не знаком.

— В ЦК уже приходилось с этим сталкиваться, — соврал я. — Вот вам ещё одно, в виде фельдъегеря, подтверждение моим словам, что события меня сами находят.

— Ну-ну. В народе говорят: «Чья бы корова мычала…»

— А у англичан говорят: «Whose cow would low…»

— Ну да, ты же у нас теперь сэр Эндрю. Тебе виднее. А вот и Маргарет пришла.

Мы приветствовали даму стоя, но без целования рук. Она была сегодня без Брайана. Её начальник был занят и доверил вести переговоры ей одной. Я сразу предупредил её, что песня «I just died in your arms tonight» является нашим подарком для Её Величества на её юбилей. А вторая — её кавер-версия. А вот «Baby One More Time» это тоже моя и исполняет её группа «Demo», но поёт моя новая восходящая жена, тьфу ты, звезда Maria Koles. Я решил сократить машину фамилию для краткости звучания и не стал заморачиваться с придумыванием ей какого-то яркого псевдонима. Лучше просто обрезать фамилию и всё.

Мы прослушали только английские четыре песни. Маргарет сразу сказала:

— «Goodbye» и королевский подарок мы покупаем за полную стоимость. Кавер-версию берём за половину. Согласен?