Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга седьмая

— Да, — ответил я, понимая, что это, практически, одна и та же песня. — А что с песней «Baby…»?

— Предлагаю тоже половину суммы за твою обычную. Сам понимаешь почему.

— Я предлагаю другой вариант. Вы выпускаете сингл с названием нашей группы «Demo» и с именем новой певицы. Авторство музыки и текста указываете моё. Это будет смотреться очень хорошо. Вы, одновременно, откроете новую звезду, а я вам это стопроцентно гарантирую, а мы её под своим лейблом раскрутим.

— Мысль интересная. И сколько ты хочешь?

— Маргарет, ну ты же сама видишь, что песня супер. Поэтому предлагаю сто шестьдесят.

— 140.

— 150 и центом меньше.

— Ну ты и пройдоха. К двадцать седьмому, то есть к выходу вашего нового диска «Don’t cry», мы постараемся выпустить небольшую партию синглов с этой песней и начать продавать его вместе с вашей пластинкой. Только ваш логотип будет большим, а имя и фамилия певицы будут напечатаны средними буквами. И пока без её фотографии. Сделаем рисунок или какую-нибудь фотографию Лондона возьмём на обложку.

— Делай что хочешь. Я для неё напишу ещё одну песню и англичане её полюбят так же, как нас. Завтра будут ещё две песни, так что будь готова опять приехать или оставим это дело до Лондона?

— Нет. Давай лучше завтра в это же время. Мне надо баллы в глазах начальства зарабатывать. И не забудь, что завтра прилетают наши рабочие и вот тебе список с их фамилиями. Рейс прибывает из Лондона в 10:20 по Москве.

— OK. Наташа встретит и разместит их там же, где и остальные сейчас проживают. Тогда подписываем?

— Маргарет, — вмешался в разговор Ситников. — Мы просим вас выписать в этот раз два чека. Общая сумма получилась шестьсот пятьдесят тысяч. Один чек на 97.500 фунтов и второй — на остальное.

— Без проблем. Для нас главное, чтобы в контракте стояла общая сумма и были обе ваши подписи.

— И завтра мы подпишем новый райдер и контракт на наши гастроли в Лондоне, — продолжил я.

— Да, у нас, практически, всё готово.

— И сколько вы готовы нам предложить?

— Один миллион фунтов за дискотеку, триста тысяч за королевский концерт и сто за выступление в начале продаж вашего диска, как это было прошлый раз.

— Но в этот раз мы будем трижды номинанты на премию «Грэмми» и одну статуэтку точно привезём.

— Хорошо. За это добавим за концерт сто тысяч и за короткое выступление в «place of sales» ещё пятьдесят. Место будет тоже самое.

— Какую гостиница можете нам предложить?

— Я так поняла, что вы хотите что-то такое же, как в Париже. Могу предложить для вас отель «Клариджес», который был заново построен в 1894 году. У отеля 5 звезд, высочайший уровень обслуживания и почти недосягаемая репутация. В нем несколько раз останавливалась сама Елизавета II. Там есть несколько прекрасных пентхаусов.

— Согласен. Нам нужен дополнительно ещё один двухместный и один одноместный номера.

— Принято. Завтра всё этого будет. И завтра же обговорим ваше пребывание в Лос-Анджелесе. Надеюсь, в Лондоне никакой стрельбы не будет.

— Я тоже очень на это надеюсь, — сказал я и мы попрощались, довольные друг другом.

Ситников, сидящий напротив, ничему уже не удивлялся. Он молча протянул мне мой чек и сказал:

— Да, ты в лёгкую опять заработал для страны полтора миллиона фунтов и про себя не забыл.

— А совсем ещё недавно я был рад десяти тысячам рублей за концерт, правда за «левый».

— Это и сейчас просто огромная сумма для многих.

— Тогда я поехал. Мне ещё на Старую площадь надо заехать. Суслов мне должен рассказать о моих новых обязанностях как кандидата в члены Политбюро.

После этого мы расстались до завтра. Помимо прочего мне надо было на обратном пути заехать в наш Центр и посмотреть, приступили ли французы к работе. Возле входа стоял Вольфсон, которому я передал машин паспорт и кратко рассказал о нашей программе в Лондоне и где мы будем жить. Он был всем просто ошарашен. Про деньги за гастроли я ему ничего не говорил, но он и так догадывался.

— На карманные расходы получите три тысячи фунтов, — окончательно добил я его последним сообщением. — Так что будем жить эти десять дней как «Короли и королевы». Вот так, даже названия наших песен становятся реальностью.

— Да, — только и смог ответить Александр Самуилович, но потом добавил, — с вами точно, как в королевской свите себя чувствуешь.

Может и так. Королём я, пока, не стал, но какие мои годы. Я спросил Вольфсона о нашем типографском оборудовании. Оказалось, что всё вчера разгрузили и французы уже сегодня с десяти приступили к работе. Ну и отлично. Заеду только уведомить Наташу об англичанах и сразу домой. Дальше я поехал в ЦК.

На старой площади моя секретарша уже знала о моем новом статусе, так как ей утром передали все бумаги на меня из секретариата. Валерия Сергеевна первым делом поздравила меня и сообщила, что в связи с повышением у меня теперь есть заместитель, который в моё отсутсвие будет решать многие вопросы за меня. Вот и отлично. Звали его Викентий Олегович и я, прежде чем пойти с ним знакомиться, попросил Валерию Сергеевну отпечатать письмо на нашем бланке о том, что А. С. Вольфсон и Мария Колесова едут в служебную загранкомандировку в Великобританию с 26 мая по 5 июня и мы просим оказывать им всяческое содействие. С пометкой для таможни и пограничной службы за моей подписью. Секретарша кивнула и ещё сказала, что Михаила Андреевича сегодня не будет. Он утром неожиданно улетел в Новосибирск и будет только завтра вечером. Но он оставил мне инструкции, которые я взял с собой к своему заму.

Мой зам оказался нормальным мужиком лет под сорок. Я его просканировал и понял, что доверять ему можно. Стучать, как везде положено, он стучал, но особо в этом не переусердствовал. Меня он знал, как любимчика Брежнева, поэтому немного опасался. Теперь уже он мне передал аналитический обзор по теме советской эстрады. В конце разговора мы попрощались до шестого июня, так как послезавтра я улетал в Штаты.

Я со спокойной душой отправился в буфет и пообедал. Потом около часа поработал с бумагами и, пообещав Валерии Сергеевне вернуться из Лондона с подарками, а также забрав отпечатанное письмо с печатью и три авиабилета до Нью-Йорка, отправился на радиостанцию «Маяк». По дороге позвонил Анатолию.

— Привет труженикам радио, — сказал я в трубку. — Больше недели тебя не слышал.

— Совсем забыл старых друзей, — шутливо ответил Краснов. — Третью Звезду получил, памятник ему уже поставили и он теперь носа к нам, простым смертным, не кажет.

— Извини, совсем закрутился. В пятницу только из Парижа прилетели и сразу дела навалились.

— Да знаю, знаю. Ты, небось, песни везёшь?

— Везу. И две английские, которые я в Париже написал и ещё пять за выходные успел накропать.