Владимир Ли - Сын императрицы. Дилогия [СИ]

Местные племена постепенно врастали в новую жизнь переселенцев — кроме родственных связей своих дочерей сами эскимосы и индейцы занимались промыслом добычи для русских поселений, немало из них трудились подсобными рабочими на приисках и шахтах, валили лес и строили дома, мосты, дороги. Лексей нередко видел таких на здешних производствах, иногда на одного приезжего приходилось два, а то и три туземца, притом работа у них шла довольно споро. Поселки также разрастались ярангами и вигвамами, народ здесь перемешался без особого разделения — русский, эскимос или индеец, — главное, что они занимались общим делом на промысле, так вместе и жили, делясь хлебом и мясом.

Случались между ними конфликты и споры, но разрешались мирно — или местным начальством или поселковым судом, избранным общим сходом. А с воровством или обманом боролись всем миром, накладывали на виновного штраф или вычет из заработка, при повторном проступке изгоняли из поселения. Свою лепту в единение народа внесли священнослужители, обращали инородцев в православную веру, своими проповедями внушали новой пастве смирение и любовь к ближнему. Притом, в отличие от тех же католических миссионеров на испанской земле, никого не принуждали, не ломали прежние убеждения, даже шаманов не изгоняли. О том еще в самом начале переселения на новую землю Лексей вел долгие беседы с архиереем и другими священниками, пришли к общему мнению нести веру без насилия.

Прирост народа на промысле сказался на объеме добычи — руководство пообещало в этом году столько же, сколько за два предыдущих вместе. Особенно наросло производство в месторождениях на Клондайке — здесь к трем предыдущим приискам добавились еще пять. Хотя из-за недостачи драг работы велись здесь старателями вручную просеиванием песка лотками и выпариванием шлихов в чанах. Но даже таким путем добывали в день два фунта золотого песка и пуд шлиха, из которого можно было выплавить еще фунт, а то и более чистого золота. Со временем планировалось строительство шахт для глубинных залежей с перерабатывающим производством, пока же разрабатывали то, что лежало на поверхности, переходя от одного участка к другому.

Еще два года назад по указанию и подсказке Лексея в северных землях приступили к изысканиям месторождений других ископаемых — железа, цветных металлов, угля, нефти. К нынешнему времени геологи с рудознатцами нашли такие места в центральном и юго-западном районах Аляски, а их разработку оставили на ближайшее будущее — нужное производственное оборудование уже заказали в Англии и Франции, да и ждали сведущих мастеров. В своих планах Лексей видел создание собственной металлургии, особенно легированной стали, необходимые для того присадки — вольфрам, никель, молибден и прочие, — также нашли здесь, пусть не в очень большом, но все же достаточном количестве. А цветными металлами, особенно медью и цинком, могли полностью покрыть свои нужды и даже пустить на продажу другим.

Поездку по Аляске завершил позже прежнего из-за объезда новых месторождений, но все же успел до ледостава на Юконе вернуться в Северск. Чуть не поддался на уговоры Томы остаться здесь на зиму — она уже была беременна третьим ребенком и просила побыть с нею до его рождения. Осознавал, что ей трудно придется в таком состоянии с малым дитем на руках, к тому же самому не очень хотелось возвращаться в промозглую в эту пору Калифорнию. Но переборол свою слабость и жалость к одинокой женщине — у него есть долг перед всем краем, а дела требуют отправляться на юг. Небольшим караваном из трех кораблей с сотней набранных в Северске людей и нужными материалами направился в бухту залива с выбранной им долиной. Здесь им предстояло за зиму выстроить причальные сооружения будущего порта до прихода судов с основной сменой из южной земли, а уже та поведет строительство всего портового комплекса с верфью и поселения при нем.

Портовый город с верфью

В Екатеринбург прибыл уже в разгар дождей, обрадовал жену новостью, что уже к следующему сезону переедут в благословенную для их души райскую долину — так и выразился, — так что осталось потерпеть немного. Та тоже не осталась в долгу, сказала с нескрываемым умилением — скоро у них будет еще дитя, — да и без этих слов заметил округлившийся животик Надежды. Усмехнулся про себя — его женщины устроили вроде соревнования, кто больше родит, — вслух же выразился: — Я рад за нас, Надя, дети у нас получаются на зависть всем — крепкие и здоровые, а умом пошли в разумницу-мать!

Разумеется, жена от такой лести расцвела маковым цветом, в свою очередь добавила: — А красотою в отца, особенно Маша — писанный ангелочек!

Лексей сам души не чаял в дочери, баловал ее, чем отчасти вызывал ревность старшего сына. Правда, разница между ними в три года все таки сказывалась, Миша относился к сестренке заботливо и внимательно, а та отвечала привязанностью, ходила за ним по пятам и старательно повторяла его слова и поступки. Так что если отец семейства отправлялся куда-то, то с ним увязывались оба малыша. А когда весной поехал в строящийся портовый город, то пришлось взять всю семью, никто — даже Надежда с народившейся младшей дочерью Олей, — не хотел оставаться в уютном их особняке, променяв на неустроенность в новом месте. Правда, здешняя красота покорила родных, никто не пожалел того, что на первых порах пришлось жить в избе-времянке. Когда же встретили в теплом доме настоящую зиму, все обрадовались первому снегу, а Надежда расплакалась, шепча на ухо мужу: — Спасибо, родной, за сбывшуюся мечту — я будто та девочка, что когда-то смотрела из окна родительского дома за снегопадом!

Осенью 1795 года вернулся первый караван из Санкт-Петербурга. Он привез более трех тысяч переселенцев с семьями, домашним скарбом и припасами на год. Большей частью приехали подневольные крестьяне — казенные и крепостные, выкупленные на торгах, — но также и те, кто рискнул попытать счастье на далекой чужбине. Исполняя заказ Лексея, его представители на местах постарались выкупить больше одиноких женщин детородного возраста, от юных девиц, почти подростков — мол, за два года пути войдут в самую пору, — до уже зрелых вдовиц и безмужних перестарок. Даже в какой-то мере переборщили, набрали больше тысячи — на каждого холостого мужика в этой партии приходились две бабы. Наверное, рассчитывали на мужчин из самого первого потока, но те за минувшие годы уже обзавелись местными девицами, кто-то даже двумя или тремя. Пока же в эту зиму их, как и других переселенцев, устроили в бараках Северска и Екатеринбурга, частью в Новороссийске — так назвали новый портовый город.