Базилио - Следак

Все же в удачном месте расположен мой кабинет – в стороне от основной трассы – очень ценное качество.

– Я в машине буду, – уточнила Ольга место своей дислокации.

На первом этаже мы разделились: я пошел к дежурке, она – на выход из здания. Взять подпись у Калугина – дело двух минут, и вот я уже от крыльца быстрым шагом иду к припаркованному автомобилю.

До суда добрались меньше, чем за десять минут. Старое, двухэтажное здание втиснулось между пятиэтажками в квартале от районной прокуратуры. Кабинет дежурного судьи Ерохиной тоже отыскали быстро – Ольга хорошо ориентировалась внутри суда. Я постучался и открыл дверь.

– Альберт, заходи, – поманил меня взмахом руки, уже находившийся здесь, заместитель прокурора, который сидел на стуле перед столом судьи.

Я прошел в небольшой кабинет, где помимо заваленного делами стола, еще и громоздкий шкаф умещался. Официальность обстановки разбавляли стоящие на подоконнике горшки с цветами.

– Здравствуйте, – поздоровался я с судьей, остановившись напротив ее стола.

Женщина, определенно старше сорока лет. Короткая стрижка, очки с изящной узкой оправой. Одета вместо мантии в платье темной расцветки, на плечи накинут палантин – платок такой широкий.

– Здравствуйте, – вторила мне, протиснувшаяся следом за мной в кабинет Ольга.

– Это я так понимаю следователь, – строгим тоном произнесла Ерохина, изучая нас обоих пытливым взглядом. – А вы, кажется, Зудилина. Имени и отчества, извините, не помню.

– Ольга Васильевна, – подсказала та. – Адвокат Калугина.

– Калугину пока адвокат не положен, так что можете быть свободны, – указала судья Ольге на дверь. Вот те раз – адвоката подозреваемого выгоняют – охренеть времена.

Зудилина, без препирательств, исполнила требование Ерохиной, а я в недоумении посмотрел ей вслед. А как же отстаивание прав клиента?

– Рассказывайте, товарищ следователь, что эта за… – судья на миг сбилась, подыскивая определение, – глупость с залогом вы придумали? – потребовала она ответа.

– Товарищ судья, – вовремя прикусил язык, а то бы 'ваша честь' сморозил, – залог – это не глупость, это предусмотренная законом мера пресечения. Залог – это наиболее адекватная мера пресечения, которую следует применить в отношении подозреваемого Калугина. Как следует из материалов дела, – для наглядности, я вытащил его из папки, – Калугин ранее не судим, имеет постоянное место жительства и характеризуется по нему положительно, – на этом месте я положил на стол судьи характеристику с ходатайством от Калугина, – товароведческая экспертиза еще не была проведена, то есть сумма ущерба не установлена. В связи с чем Калугину еще не было предъявлено обвинение. Кроме того, у Калугина плохое здоровье. Медицинские документы к материалам дела приобщены. – я положил довольно пухлое уголовное дело на стол судьи. – Поэтому я прошу применить к подозреваемому Калугину меру пресечения в виде залога.

– Нет, вы это слышали? – усмехнулась судья, приглашая посмеяться вместе с ней и прокурора. – Прям адвокат, а не следователь.

– Так он же не защищает этого Калугина, – не вставая с места, не согласился с ее оценкой Митрошин, – следователь Чапыра только перечислил нам материалы дела, что собрал. И про экспертизу он верно заметил, не проведена она еще. А вдруг какие-то новые обстоятельств дела откроются, и мы выйдем на малозначительность, а человек уже сидит. Вот чтобы всего этого избежать следователь и предлагает ограничится залогом. Так сказать, промежуточным вариантом между подпиской о невыезде и заключением под стражу. Калугин же не рецидивист какой, а начальник планового отдела на хладокомбинате. Сбегать не будет, не в его это интересах, да и залоговое имущество тогда потеряет.

– То есть вы поддерживаете позицию следователя? – вздохнула Ерохина, недовольно поджав губы.

– Как видите, я утвердил его постановление, – глазами Митрошин указал на документ, что лежал прямо перед взором судьи.

– И что мне теперь делать? – еще раз вздохнула она. – Никто залог уже лет двадцать не применял. – судья обвела нас с прокурором недовольным и задумчивым взглядом. – А залоговое имущество какое?

– Автомобиль, ВАЗ 2106, 1976 года выпуска, – предложил я. – Вот на него документы, – вытащив из папки, я положил их на стол. – Автомобиль на территории райотдела. В материалах дела есть об этом документ, – отчитался я.

– Восемь тысяч триста рублей, – покрутил в руках чек прокурор.

– У меня сын о таком мечтает, – поделилась Ерохина, просматривая документы на автомобиль.

– Я бы тоже от такого не отказался, – поддержал разговор Митрошин. – А пока на старушке приходится ездить, – вздохнул он.

– Ой, не знаю я, что делать, – вернулась к обсуждению основной темы судья. – Сдался вам этот залог? Могли бы закрыть этого Калугина до суда, как все делают, – пожурила она нас.

– Нужно расширять горизонты, – ляпнул я и на меня уставились в четыре глаза.

– Вот еще и горизонты, – Ерохина всплеснула руками, – а в постановлении про права и свободы задержанных каких только глупостей не понаписал, – она выдохнула и помотала головой, показывая, с какими идиотами ей приходится работать. – Ну ладно этот молодой, – судья пренебрежительно махнула на меня рукой, – но вы-то, Борис Аркадьевич. Удивили вы меня.

– А может правильно этот молодой следователь все делает. Может, действительно, пришло время двигаться вперед. А то закостенели мы. Мы ведь уже даже не боимся, а просто не желаем проявить инициативу. Даже норму права похоронили, – Митрошин печально вздохнул.

– Двинемся и получим по шапке, – не поддержала революционный настрой прокурора судья

– За что? – пожал он плечами и веско заметил. – Всё в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. – переключив на меня внимание, Митрошин распорядился. – Альберт, оставь здесь все материалы и выйди. В коридоре меня подождешь.

– Ну чего там? – при моем появлении Ольга вскочила со скамейки для посетителей, что стояла возле кабинета.

– Пока не решили, – прислонился я спиной к стене напротив женщины. – Сейчас они там тет-а-тет перетрут и узнаем.

– Кошмар какой, – Зудилина помахала себе на лицо ладошкой. – Я уже перенервничала вся. Как, вообще, я в это вляпалась?

– Во что? У тебя четыре с половиной тысячи в портфеле. – устало отозвался я – тяжело зарабатывать деньги в советских реалиях.

– Вот именно, – всхлипнула она. – Я только и жду что кто-нибудь потребует открыть портфель.

– Оль, перестань себя накручиваешь. Соберись, ты же адвокат, – я одобряющее похлопал ее по плечам

– А если судья откажет? – женщина смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых затаился страх.