Базилио - Следак

– Служебная необходимость. Освободите телефон, – хмуро сказал я ей. Тетка икнула от неожиданности, и забыв попрощаться с абонентом, положила трубку.

Опустил в монетоприемник две копейки, накрутил на диске номер юридической консультации и вновь мне сообщили, что Зудилиной нет, но на этот раз голос был заинтересованным.

– А кто ее спрашивает? – владелица голоса попыталась выведать мое имя, но я в раздражении нажал на рычаг и пошагал в сторону остановки.

До юридической консультации добрался за полчаса. Единственный плюс этого времени – отсутствие пробок.

Пристанище адвокатов занимало первый этаж пятиэтажного жилого дома и с виду выглядело непрезентабельно. Самому светиться перед Ольгиными коллегами не хотелось, мало ли чем мне в будущем может помешать такая открытость.

Оглядевшись по сторонам, я отправился через дорогу, где приметил уличную пивную. Жаждущих выпить на халяву опознать было несложно, даже конкуренция из таких типусов присутствовала. Выбрал самого с виду приличного.

– Заработать хочешь? – без обиняков спросил я.

– Хочу, – шмыгнув носом, обрадовался и в тоже время насторожился он.

– Идешь вон в ту контору, – я указал пальцем на юридическую консультацию, – ищешь там адвоката Зудилину. Твоя задача – узнать где она сейчас находится: в конторе или где-то на выезде. Понял?

– Понял. Как не понять, – его слегка шатнуло. – А деньги?

– Трешка, как придешь и доложишь. А я пока пиво куплю.

– Я мухой, – простимулированный мужик метнулся через дорогу, игнорируя зебру.

А я подошел к окошку, над которым красовалась надпись 'ПИВО', купил две кружки пенного напитка и встал за свободный столик, ожидая возвращения шпиона.

– Полчаса назад домой уехала, – доложился он, жадно пожирая взглядом содержимое стола.

Я молча протянул ему оговоренный гонорар, после чего оставил мужика один на один с недопитым пивом.

Все-таки динамо. Ну ничего, я парень настырный, никуда ты от меня не денешься. Думаю, пришло время навестить дядю Гурама.

– Здраствуй, дорогой, давно не приходил, – радостно встретил меня на рынке продавец роз, расплывшись в искренней улыбке.

– Дела, – дежурно отговорился я, рассматривая цветы в ведрах. В этот раз ассортимент был пошире: вместе с красными розами стояли и белые.

– Белый хорошо идет, – поделился он со мной. – Правильный ты совет тогда дал! Женщины любят разнообразие, – Гурам поднял палец, он вообще при разговоре активно жестикулировал, – как и мужчины, – добавил он и заразительно захохотал.

Из солидарности, я его поддержал.

– Опять белый розы будешь брать? – отсмеявшись, спросил он.

– Нет, в этот раз красные. И мне нужна доставка. Сможешь устроить?

– Конечно, дорогой. Для тебя все что угодно! – заверил меня Гурам.

– Тогда пятнадцать красных роз с огромными бутонами нужно будет доставить завтра к десяти утра вот по этому адресу, – я быстро чиркнул адрес на протянутом Гурамом листе бумаги. Здесь же указал имя получателя.

– На словах что передать? – деловито уточнил он.

– От поклонника, – подумав, я решил быть кратким и таинственным.

Вечер надо было провести продуктивно, тем более, мой настрой на подвиги никуда не делся. Я посмотрел на все те же дешевые часы из наследства – двадцать минут шестого. И куда мне направить стопы? Перебрав в голове варианты, остановился на более реальном и менее затратном – на новой знакомой, швее по имени Наташа, с которой мы знатно покувыркались в прошлые выходные. Почему бы не повторить? Ответив утвердительно, я вновь пошел разыскивать телефон-автомат.

А утром, не выспавшийся и слегка помятый, я, выпроводив девушку, направился на работу. После суточного дежурства, из положенных по закону сорока восьми часов, начальством нам было разрешено отдыхать лишь одни сутки.

'Заявить что ли о своих правах?' – хмуро размышлял я, стоя возле стены на оперативке. Мое кресло занял хрен из Следственного управления ГУВД – Тишков Семен Варленович – именно так представил его нам Головачев. Это был человек лет сорока, с претензией на элегантность. Неплохой костюм-тройка, но ни к нему, ни к рубашке, галстук расцветкой не подходил, да и завязан был на слишком большой узел, отчего смотрелся громоздко на его короткой шее.

Я ему своим безупречным видом сразу не понравился, а как назвали мое имя, так его недовольный взгляд и вовсе потяжелел, пытаясь придавить меня к полу. Не впечатлил – не стал я становиться по стойке смирно и пожирать глазами начальство. Я лишь улыбнулся ему нейтрально и так же дежурно кивнул, показывая, что рад его лицезреть.

– Чтобы больше никаких залогов! – категорично заявил он, ожидающему нагоняй от прибывшего по утру высокого начальства, народу. – То, что сотворил этот ваш новоиспеченный следователь Чапыра – только саботажем и можно назвать! Адвокаты, как с цепи сорвались – несут и несут эти свои ходатайства о применении залога. И все как один ссылаются на позавчерашний случай в вашем отделе! Больше такого допускать нельзя! Я предупреждаю, к нарушителям запрета будем применять меры дисциплинарного воздействия! – разъяснял нам товарищ Тишков политику партии. Лицо его при этом раскраснелось, а глаза лупили по замершим слушателям лучами гнева. – Заключаем под стражу и не умничаем! Всем понятно?! – высокое начальство задержало на мне взгляд. – Следователь Чапыра?!

Можно было, конечно, взбрыкнуть, затребовать письменного приказа, ткнуть начальство носом в уголовно-процессуальный кодекс, в конце концов, заметить, что на 'ты' мы с ним не переходили и призвать высокое начальство к соблюдению субординации. Но зачем выпендриваться сейчас? Если мне будет нужно применить залог, то я его применю. Молча.

– Есть, не умничать! – я вытянулся во фрунт.

И что ему опять не понравилось? Вылупился на меня с прищуром, в глазах подозрение.

– Он все понял, Семен Варленович, – подключился Головачев, тоже заметив неудовлетворенность начальства.

– Надеюсь, – перевел свое внимание на начальника следственного отдела Тишков. – Вы уж, Илья Юрьевич, проследите за этим.

– Проследим, – пообещал Головачев, показав мне при этом кулак.

Я вновь не впечатлился. А вот все остальные коллеги, кажется дышали через раз. Следователи, выпрямив спины, смотрели исключительно в пол. Старшаки что-то пристально рассматривали на столешнице. Журбина словно кол проглотила. Лицо бледное, глаза от недосыпа красные, и, вроде, даже не моргают. А вот с Курбановым мы встретились взглядами. Смотрел он на меня задумчиво.

– Ну ты и придурок, – это было первое, что произнесла Ксения, когда мы вошли в кабинет.

Проигнорировав субъективную оценку коллеги, я занял свое рабочее место. Журбина опять целую стопку уголовных дел подкинула – надо разгребать.