Иван Байбаков - Малой кровью на своей территории: 1941 – Работа над ошибками. 1941 – Своих не бросаем. 1941 – Бои местного значения [сборник litres]

Пленные, заслышав первые выстрелы, на которые отвлеклись их охранники, сориентировались быстро, что тоже было не удивительно – среди них, как потом выяснилось, были и летчики, причем летчики-истребители, а у них реакция и навык действий в быстро меняющейся обстановке будь здоров. Не имея развитых умений рукопашного боя, охрану, слегка растерявшуюся от наглости атакующих действий этих русских, казалось бы, уже сломленных и гонимых от границы, пленные задавили числом, да и бойцы из грузовиков подоспели, помогли. Серьезные потери были только возле КПП, поскольку там и охраны было побольше, и автоматы у той охраны имелись – ох, как же не любил Сергей такие моменты, ненавидел просто. А уж когда не только бойцы в атаке гибнут, но и ценные военные специалисты, которым, вообще-то, в рукопашной совсем не место, так и подавно. Оттого, выслушав доклад о потерях, настроение возымел прескверное, а выслушав обстоятельства захвата аэродрома немцами, помрачнел еще больше.

Этот полевой аэродром изначально имел статус вспомогательного, предназначенного для рассредоточения и обеспечения боевой работы истребительных частей 9-й смешанной авиадивизии (сад) 2-го (Белостокского) участка прикрытия госграницы, а также как аэродром подскока легкобомбардировочного полка этой же дивизии, дислоцированного значительно дальше от границы, в районе Волковыска. Соответственно, здесь имелась небольшая аэродромно-техническая команда, кое-какие запасы боеприпасов и запчастей, а также топлива и прочих эксплуатационных материалов. Перед самой войной истребительные полки 9-й сад начали перевооружать на новейшие истребители МиГ-3, и сюда временно, до момента передачи в другие части, начали переброску «ишачков» и «Чаек», где их, вместе с перегонявшими их летчиками, в первые же часы войны застал бомбово-штурмовой налет авиации противника.

Зенитного прикрытия аэродром не имел – средств ПВО и на штатные-то аэродромы базирования не хватало, не говоря уже о запасных и вспомогательных. Не имел и частей наземной охраны (обороны) – это уже головотяпство командования. Впрочем, в той чехарде с расформированием тыловых частей авиационного обеспечения и созданием «районов авиационного базирования» (РАБ) со сложной структурой подчиненности батальонов аэродромного обслуживания, затеянной командованием ВВС весной 1941 года (ни раньше ни позже, а как раз перед самой войной – уму не постижимо!), это головотяпство уже даже не особо и удивляло.

В результате авиация противника сначала спокойно, в комфортных условиях отсутствия зенитного противодействия, уничтожила наши самолеты на земле, а потом на специализированных десантных планерах доставила на аэродром немецких десантников, которые быстро подавили слабое и неорганизованное наземное сопротивление и завершили захват аэродрома со всеми его ресурсами, включая пленных. Потом десантников, уже на автомобилях, перебросили куда-то еще, а трудолюбивые «юнкерсы» начали переброску сюда сначала подразделения наземной охраны, а потом и аэродромно-технических специалистов, которые к моменту обратного захвата аэродрома практически успели подготовить его к бесперебойной работе в интересах вермахта…

После боя, пока бойцы атакующих групп, сами немного ошалевшие от своей быстрой и столь впечатляющей победы, веселыми матерками и молодецкими пинками собирали в кучу плененных врагов – гитлеровцев брали в плен, что называется, «по факту», а если точнее, то по факту удара прикладом в зубы, поскольку, ввиду неожиданности и скоротечности огневого контакта, никто из этих горе-вояк осмысленно бросить оружие и поднять руки просто не успел, – Сергей, все еще злой и раздраженный потерями, а потому сам испытывающий сильное желание съездить пару раз «по наглой арийской морде», дабы не сорваться в присутствии подчиненных – невместно – отошел в сторонку, чтобы немного успокоиться и попутно осмыслить результаты.

«Ну, так. Подведем некоторые предварительные итоги, или, как любят говорить в здешних “местечках”: таки шо мы имеем с гуся?»

Сначала общие итоги.

Аэродром захвачен, и это есть гут, это есть очень хорошо, поскольку теперь опасность переброски сюда немецкой авиации или дополнительных наземных сил, чтобы душить нас в Суховоле, снята (по крайней мере, временно, до момента, когда и если мы его отдадим). А значит, основная цель, ради которой мы сюда примчались, выполнена. Аэродром захвачен быстро, относительно тихо и с минимальными потерями с нашей стороны, что, учитывая общую внеплановость и сумбурность подготовки операции, а также весьма низкий уровень как личной, так и командной обученности и тренированности (пока еще) наших бойцов, можно признать отличным результатом.

Второй, и немаловажный, результат – захватом этого аэродрома мы немцам если и не поломали совсем, то очень сильно осложнили всю их военную логистику в полосе наступления как минимум дивизии, а то и армейского корпуса. Потому что теперь им придется сначала выяснять, что произошло с аэродромом, потом пытаться осмыслить новую для них реальность – презренные унтерменши, оказывается, могут не только бессильно и беспорядочно отступать, но и нехило так врезать по зубам на противоходе, до легкого сотрясения мозга, – потом планировать пару попыток аэродром отбить. И только потом, если отбить не удастся, искать новые пути и способы организации снабжения, переброски войск и грузов. А это мало того что снова лишнее время и потеря темпа наступления, так еще и острый кол в ж… то есть горсть пыли в глаза их штабистам. Потому что по воздуху им сюда – уже кукиш с маслом, а ножками, по земле, так это когда и как они еще организуются… Да и если все удачно сложится и мы чуть позже еще рокаду Гродно – Ломжа им перекроем, вот тогда будет немецким штабным аналитикам настоящий праздник, тогда пускай они потренируются, переброску и обеспечение войск заново, уже через другие транспортные узлы налаживая. Кстати сказать, именно немецкие штабисты, и вообще вся германская штабная школа в целом, отличаются крайне высоким педантизмом планирования, скрупулезностью учета всех мелочей при разработке операций любого уровня. Плюсы этого – учет большого числа факторов, в том числе разных мелочей, за счет чего потом обеспечивается грамотное и своевременное обеспечение боевых операций всем необходимым. Минусы – очень они не любят всякие неожиданности, и при резком изменении тщательно разработанных, согласованных по всем направлениям планов их штабную систему натурально заклинивает, а тогда скорость и адекватность принятия решений по изменившейся обстановке очень сильно падает… И это нам тоже в преимущество пойдет.