Иван Байбаков - Малой кровью на своей территории: 1941 – Работа над ошибками. 1941 – Своих не бросаем. 1941 – Бои местного значения [сборник litres]

Сергей передал рукописные листы с текстом инструкции Хацкилевичу, подождал, пока тот бегло их просмотрел, а потом вызвал порученца и дал команду размножить, и продолжил:

– Еще несколько слов о методах поиска различных ресурсов – не только техники и вооружения. Для целей предварительной разведки местонахождения этих ресурсов, а также попутного проведения общих и самых широких разведывательных мероприятий, предлагаю использовать части 6-й кавалерийской дивизии – я вам вчера об этой дивизии, а также о методах и преимуществах использования кавалерии в наших условиях рассказывал.

И еще. Информация из той же «Памятки…»: «Большую и ценную помощь в сборе техники, вооружения и имущества может оказать местное население. В сельских местностях население, наблюдавшее наступление немцев и отход частей Красной Армии, часто знает, где отступающие войска бросили или спрятали вооружение и имущество, которое они не смогли забрать с собой. В особенности хорошо осведомлёнными об этом бывают дети 10–13 лет – со свойственной всем детям энергией и наблюдательностью они подчас лучше взрослых замечают, где, что оставили или спрятали отступающие, и часто могут сообщить исключительно ценные сведения».

Теперь – кто будет заниматься вывозом техники из немецких тылов. Мотоманевренные группы, материалы по составу, вооружению и примерному оснащению техникой которых я передал товарищу бригадному комиссару, в полном объеме и с максимальной эффективностью заниматься массовым вывозом техники, особенно танков, не смогут – не для тех задач состав и оснащение таких групп прорабатывались. Прихватить по случаю одну-две единицы трофейной или нашей техники на ходу или после проведения мелкого ремонта, снять пулеметы, может даже легкую танковую пушку или какие-то агрегаты – это да, это предусматривалось. Но массово восстанавливать ходовую часть и потом вывозить, например, танки – для этого необходимы команды специалистов-ремонтников с запасными частями, специальным инструментом и специальной буксировочной техникой. Эти команды можно формировать из специалистов ремонтно-восстановительных частей, в свою очередь, замещая этих специалистов на их рабочих местах привлеченными специалистами с гражданских предприятий и из числа беженцев.

Сергей снова прервался, заметив, как Трофимов, который, в своей обычной манере, стенографировал ход совещания в своем блокноте, довольно кивнул. Почувствовав взгляд Сергея, Трофимов прервался и коротко сообщил присутствующим, что он, после общения с лейтенантом Ивановым, уже организовал в ремонтных частях дивизии процесс привлечения инженерного и технического персонала из числа гражданских специалистов, а также рабочих и неквалифицированных подсобников, в том числе из числа беженцев. Результаты положительные, вся поврежденная техника уже восстановлена и находится в полной боевой готовности, а паника и социальная напряженность среди беженцев, которые застряли в Сокулке без надежды на эвакуацию, ощутимо снизились. Хацкилевич с интересом выслушал Трофимова и что-то себе пометил в блокноте, а Сергей продолжил:

– Если восстанавливать ходовую часть и вывозить брошенную технику будут специалисты-ремонтники, на мотоманевренные группы можно будет возложить задачи боевого охранения на месте проведения работ, а также уничтожения помех со стороны немецких войск на пути вывоза техники.

Сергей закончил излагать свои мысли по вопросу вывоза из немецких тылов техники и вооружения, мельком взглянул на Титова, сидевшего по другую сторону стола рядом с Хацкилевичем с отсутствующим и по-прежнему хмурым видом, и приступил к реализации на практике совета Трофимова.

– Еще одна проблема, связанная с организацией обороны Белостокского укрепрайона косвенно, но, тем не менее, очень важная и требующая скорейших действий по ее решению. Эта проблема – немецкие шпионы и диверсанты в наших войсках и тылах.

И сразу же отметил, как при его последних словах дивизионный комиссар Титов резко напрягся и пристально уставился на него – от былой отстраненности не осталось и следа.

– Много говорить об этом не буду – этим в своей реальности интересовался не особо глубоко, да и товарищи Титов и Трофимов знают свою работу гораздо лучше меня. Но кое-что из опыта борьбы с диверсантами и шпионами Абвера во время этой войны в моем времени могу рассказать.

Сергей рассказал особистам про то, как сейчас можно легко выявлять немецких агентов при проверке удостоверений, – в удостоверениях Красной Армии скрепки ржавели и оставляли следы на бумаге, а в изготовленных немцами фальшивых удостоверениях скрепки были из нержавеющей стали и следов не оставляли (исторический факт!).

Еще рассказал про печально знаменитый диверсионный полк «Бранденбург-800», устроивший в первые дни войны настоящую эпидемию террора и диверсий в наших тылах и практически полностью уничтоживший систему проводной связи советских войск, что немало способствовало успехам наступления вермахта.

Видя заинтересованность в глазах особистов, рассказал также о косвенных признаках, помогающих выявить вражеских засланцев, внедряемых Абвером в отступающие части под видом окруженцев и отбившихся от своих подразделений. В частности, при медицинских осмотрах проверять наличие либо отсутствие следов от укусов вшей, определять различную степень чистоты тела и белья у группы бойцов. Даже запах кожи и белья от хозяйственного мыла у наших бойцов и от душистого банного у немецких агентов разный. Опять же, проверять состояние зубов и степень их лечения, наличие опрелостей, ссадин и повреждений кожи ног, состояние ногтей и кожи рук. Словом, отслеживать комплекс признаков, различных у людей, несколько дней отступающих в пыли и грязи, под огнем и бомбежкой, и у людей, только недавно выброшенных поблизости и внедрившихся в группы отступающих. Все эти методы выявления на начальном этапе войны работали потому, что руководство Абвера, нацеленное на скоротечную войну, не уделяло особого внимания тщательности подготовки как самих диверсантов, так и их легенд, возмещая низкое качество агентов их количеством. Подход изменился только после поражения под Москвой.

Заострил внимание еще на одном моменте, а именно на разнице в моторике движений при ношении пистолетов у нас и у немцев. У нас правила ношения оружия предусматривали штатное положение кобуры с пистолетом на правом боку или даже справа-сзади – почти над правой ягодицей. У немцев штатное расположение кобуры с пистолетом – на поясе впереди, рядом с бляхой ремня. При этом большие кобуры с армейскими пистолетами носились слева от бляхи ремня – так было удобнее вытаскивать длинный пистолет. А малые, которыми пользовались большей частью старшие офицеры и генералы, а также тыловые чины, могли носиться и справа, но все равно впереди – не на боку и не сзади. Соответственно снижение автоматизма и ловкости движений при извлечении оружия из кобуры у немцев, перевесивших кобуру в непривычное для себя положение, будут заметны, и это можно выявлять. Как – товарищи особисты и сами придумают. Кроме того, в реальности Сергея были случаи, когда немецкие агенты, вероятно, из числа особо одаренных, после внедрения по привычке носили кобуру с пистолетом на немецкий манер – на ремне спереди. И, пожалуй, самая наглядная и наиболее легко выявляемая ошибка Абвера – в экипировку своих агентов немцы часто включали папиросы. А в Красной Армии папиросы были положены только старшим офицерам, всем остальным – махорка в пачках.