Евгений Щепетнов - 1972. ГКЧП [СИ]

Задействовала вторую карту – там тоже была крупная сумма, четыреста с лишним тысяч. Сняла еще сто пятьдесят. С тремястами тысячами жить можно! Судя по тому, что рассказывал Карпов, давший Насте максимально возможную информацию, и по тому, какие цены она увидела в магазине – выдержит несколько месяцев, и совершенно безбедно.

Теперь узнать, что это за истерия с повязками на лице, что за мор такой напал на страну. Где узнать? Ну уж точно не расспрашивать первого встречного – будет выглядеть подозрительно. А значит – надо найти киоск "Союзпечати". Если такие киоски еще сохранились… Вот тут уже можно и спросить.

Спросила – и безрезультатно. Никто не знает, где можно найти такой киоск! Смотрят странно – что за девка задает такие вопросы? Хорошо хоть переоделась прямо в магазине, в примерочной. Иначе выглядела бы наверное просто дико в мужской одежде. Хотя…на улицах Настя видела и похлеще чем она одетых девиц, и никто на них не обращал ровно никакого внимания.

Наконец, какая-то бабулька указала вперед и сказала, что киоск есть на конечной автобусной остановке. Настя перевела дух – трудновато ассимилироваться, когда ты почти не представляешь здешних реалий. Хорошо, что здесь нет шпиономании – иначе бы ее точно прихватили за одно место. Не знает простых вещей!

Киоск, к удивлению и досаде Насти торговал чем угодно, только не тем, чем ему положено торговать – газетами. Газет почти не было. Но из тех, которые все-таки удалось купить, стало ясно – в стране пандемия опасного вируса, от которого якобы спасают повязки. Вот все в этих самых повязках и ходят.

Настя не верила в спасительную панацею повязок, но поняла сразу, зачем их заставляют носить. Если ты кашляешь, если ты носитель вируса – повязка хоть какая-то гарантия, что вирус останется с тобой, и не перекинется на окружающих тебя людей. Наивно, конечно, но…для Насти очень удобно.

Итак, теперь у нее есть одежда, еда и машина, и от которой нужно избавиться как можно быстрее. Вдруг кто-нибудь заметит, что в машине его друзей за рулем сидит незнакомая светловолосая девица, и поинтересуется, куда же делся хозяин этого автомобиля. И вот тогда Настя огребет огромнейшие проблемы. Садится в тюрьму у нее не было никакого желания – через год ей нужно вернуться в свой мир и рассказать, что она видела и что слышала.

Так. Надо решить, где ночевать. Миша уже проснулся и жадно глотает какую-то смесь из пластиковой баночки, и честно сказать, Настя ему немного завидует – есть хочется, аж желудок подвело. Давно не испытывала такого чувства голода – с тех пор, как пробиралась по джунглям, рассчитывая встретить вьетнамских партизан. И всего-то несколько часов не ела! Странно. Может у нее усилился обмен веществ? Отломила кусок колбасы, хлеба – быстро съела.

Кстати, ощущение такое, что Зинаиде и вправду стало немного полегче – Мишеньку она кормила сама, без того, чтобы проваливаться в болезненное беспамятство.

Устроиться в гостиницу они не смогут – без паспорта это невозможно. Тогда куда им идти-ехать? Нет, все-таки в больницу. Без этого никак. Итак, найти здесь какую-нибудь больницу и добиться, чтобы Зинаиду с сыном туда приняли. Как это сделать?

Настя думала минут десять, и пришла к одному, единственному выводу, самому простому и незамысловатому. Чего придумывать? Зачем прорываться в больницу? Сами привезут и положат. Кто? Да те же менты! Идти в райотдел, а там упасть на пол и потерять сознание. При этом состоянии Зинаиды, никто не осмелится назвать ее симулянткой. Скажет, что не помнит, кто она такая, и…дело сделано! Начнут розыск, а Зину пока что подержат в больнице. Возможно – перевезут в психушку.

Одно только плохо – Мишу обязательно у нее заберут и поместят в дом ребенка. И ничего не поделаешь – придется терпеть. Когда выйдет – заберет его обратно. Не сможет забрать – на что у нее охрана? Настя наизнанку всех вывернет, но заставит сказать – куда делся ребенок.

Укрепившись в этой мысли – рассказала все Зинаиде. Та естественно была очень недовольна тем, что Мишеньку у нее заберут. Но когда Настя предложила придумать свой выход из ситуации – Зинаида все-таки сдалась, будучи бабой умнющей, не зря же ее некогда Карпов полюбил. Дур он вообще-то терпеть не может.

В этом микрорайоне было небольшое отделение милиции…вернее – полиции. Но Настя решила, что лучше отправиться в большой райотдел. А еще лучше – в областное управление внутренних дел! Чтобы уж наверняка! Чтобы как из орудия главного калибра!

И Настя поехала искать это самое областное УВД. Пришлось остановиться возле таксиста на перекрестке в центре, и долго мурыжить его слабую голову, выуживая маршрут пополам с междометиями и посторонними звуками. Не все люди умеют связно описывать то, что от них требует собеседник. Связная речь – это тоже искусство. Трудное искусство. Особенно если ты приехал откуда-нибудь из Средней Азии.

Но все-таки нашла. Вот только припарковаться было целой проблемой – в центре оказалось встать совершенно невозможно. Или знак, или куча машин в два ряда. И как быть? И близко вставать нельзя – Карпов предупредил, чтобы она была очень осторожна, так как практически весь центр просматривается и записывается видеокамерами. Стоит засветиться на экране – и все, пошла информация в общий банк данных. Время такое. Опасное.

Припарковалась за квартал до места. Хорошо, что люди ходят в масках! Настя представила, как где-нибудь на улицах того же Саратова она появилась в маске пятьдесят лет назад – на нее бы оглядывались, как на чудо чудное! Сейчас же ровно обратный эффект – от людей без масок, особенно если кашлянуть – шарахаются, как от чумных. Кстати, да – ощущение, что вокруг эпидемия чумы, как в средневековье.

Аккуратно довела Зинаиду до угла, объяснив, что надо делать. Сунула ей тридцать тысяч в карман – на всякий случай. Авось не пропадут деньги, а так может и пригодятся – в магазине что-нибудь прикупить. В больнице вряд ли ее будут кормить разносолами. Со слов Михаила – нынешние больницы хорошо, если голодом не уморят (шутка, конечно – Михаил при этом даже скривился), а еда там условно-съедобная. Это не 72-й год.

Постояла на углу, посмотрела, как Зинаида ковыляет ко входу в УВД. Миша у нее на руках, и больше всего Настя боялась, что Зина его выронит. Но нет, та вцепилась в сына, как в самую великую в мире драгоценность. Умрет – и то будут из рук вырывать только с кусками одежды.

Настя пригорюнилась – она тоже хотела бы ребенка. И понятно – от кого. Чуда! Ей хочется чуда! Смогла же раненая в живот, бесплодная Зинаида забеременеть и родить, а почему Настя не может?!

Стоять пришлось около часа, и это было очень неудобно. Торчать на одном и том же месте опасно, так что приходилось покидать "наблюдательный пункт" и снова на него возвращаться. И закончилась эпопея с внедрением Зины только тогда, когда с улицы в тихий переулок, где движение запрещено, свернула машина скорой помощи – очень непохожая на те, что были во времени Насти. Какая-то иностранная, непонятной марки. Вроде как французский шильдик. Машина остановилась напротив входа в УВД, из нее вышли врачи и зашли внутрь здания. Через пятнадцать минут оттуда вывели Зинаиду. Мишу держал один из врачей, одетый в голубой комбинезон – женщина-врач, мужчина вел Зинаиду, которая пошатывалась и всячески изображала почти полное отсутствие возможности передвигаться. "Скорая" включила мигалку на крыше, и через минуту ввинтилась в поток уличного транспорта, раздвинув едущие машины как горячий нож холодное масло. Все. Дело сделано! Теперь следует позаботиться о себе.