Александр Санфиров - Шеф-повар Александр Красовский [СИ]

– Сашка, ты совсем оборзел! – негодующе воскликнул Пашка, интенсивно размахивая дипломатом. – Мне Анна Ивановна в подъезде сказала, что ты собираешься шарабан забрать. А мы с мамой хотели в выходные тоже за клюквой ехать.

Мысленно я усмехнулся.

– Странно устроен человек. Вот лежит годами вещь в кладовке, пылится, не нужна никому. Но стоит только кому-то о ней вспомнить, сразу набежит толпа желающих, которые без этой самой вещи жить не могут.

Вслух же я предложил:

– Хорошо, тогда мы с Людой съездим в субботу за ягодами, а вечером я вам шарабан принесу, так пойдет?

– Пойдет, – неуверенно пробормотал братец. – Мы, собственно, с мамой конкретно не определились, ты же знаешь, у нее семь пятниц на неделе. Возможно, вообще не захочет ехать, а купит ведро клюквы на базаре.

Мы понимающе переглянулись и, взяв собранные вещи, закрыли кладовку пошли наверх.

На улице, тем временем распогодилось, даже выглянуло солнце.

– Сашкец, – обратился ко мне Пашка. – может, по пивку вдарим?

– А, давай, – согласился я. – Надо расслабиться малехо, а то, работа, да ремонт, а скоро и еще и учеба начнется.

Пашка прыснул со смеху.

– Сашка, перестань смешить, ну, какая, на хрен учеба. В фабзайке твоей одни дуры восьмиклассницы учиться будут. Вот уж кого уговаривать на фак не придется, сами прибегут. Хотя ты у нас теперь женатый человек, облико-морале, ха-ха-ха.

– Что бы ты, салага, понимал? – ответствовал я. – Регулярная половая жизнь полезна для здоровья, а ты вместо этого гоняешь лысого в туалете.

Пашка от моих слов покраснел до ушей.

– Чего покраснел то? – продолжал я его добивать, – вон уже волосы на ладонях от онанизма начали расти.

– Нет у меня никаких волос! – возмутился брат. – На, посмотри.

И сунул мне ладони под нос.

Теперь наступила моя очередь смеяться.

– И это свежеиспеченный третьекурсник медфака, – укоризненно произнес я. – Чего ты мне руки показываешь, поверил что ли? Ладно, не бери в голову, онанизм не марксизм – ленинизм, в нем преподаватели не нужны.

– Не вспоминай, – поморщился Пашка. – эти конспекты с работами Ленина уже в печенках сидят. Пошли лучше в пивбар, часик посидим, поболтаем. Может, маленькую возьмем, с пивком хорошо зайдет?

Нет, мне в ночь на работу, так, что обойдемся без водки, – отказался я от такого предложения. – Ограничимся пивом.

– Как знаешь, – пожал плечами брат. – Кто платит, тот и музыку заказывает.

Пашка, кстати, очень быстро привык к тому, что у старшего брата всегда имелись деньги. Конечно, не крупные суммы, но дать младшему брату трояк на мелкие расходы, для меня не представляло труда.

Мы вышли к автобусной остановке, где я сразу направился к машине такси, стоявшей неподалеку.

– Красиво жить не запретишь, завистливо пробормотал Паша и уселся на заднее сиденье.

– В общагу, а потом в пивбар, – сказал я таксисту, дружелюбно поздоровавшемуся со мной. Тот прекрасно знал, где я живу, поэтому дополнительных вопросов не последовало.

– Чего ты в общаге забыл? – попробовал возмутиться Пашка. В ответ я приподнял шарабан, лежащий на моих коленях.

– Что-то мне с такой бандурой по барам ходить не хочется, – сообщил я.

Таксист, Вовка Панфилов, прислушивающийся к разговору, засмеялся.

– Зато в нем водку сможете в пивбар пронести, – сообщил он. На этих словах наш разговор заглох, до общежития. Оставив вещи у вахтера, я вернулся в такси, и мы отправились в пивбар.

Взяв по две кружки пива и копченую нототению на закуску, мы уселись на свободные места.

Несмотря на то, что рабочий день был в полном разгаре, в зале сидела куча народа.

– М-да, Брежнев через десять лет умрет, вот тогда Андропов всем покажет, как в будние дни по барам шастать, – подумал я с легким злорадством. – Помню, помню, как сотрудники КГБ подходили к праздно гуляющим гражданам, и требовали объяснить, на каком таком основании те болтаются на улицах в рабочее время.

Пока я предавался воспоминаниям прошлой жизни, Пашка уже выдул половину кружки и сейчас заедал ее копченой рыбой.

Вдохнув давно забытый запах нототении, я тоже отпил глоток пенного напитка. Надо сказать, бармен не слишком свирепствовал, недолив был почти незаметен. Да и на вкус пиво было не разбавленным.

В это время в зал зашли двое Пашкиных однокурсников, брат сразу призывно махнул им рукой и пошел навстречу. Пошептавшись с ними, он с жалостливым лицом подошел ко мне.

– Сашкец, понимаешь, тут парни с параллельной группы подошли. Зовут меня с собой. – сообщил он с виноватым видом.

– Ну, зовут, так иди, – ответил я, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Я то тут при чем?

– Так, это, Сашка, ты бы мне в долг пятерку не подкинул? – с трудом выдавил из себя Пашка.

– На, держи, вымогатель, – сообщил я, доставая из кошелька синюю бумажку. – Куда детсадовскую зарплату успел деть?

– Да, что там этой зарплаты, туда-сюда, и нет ее. А в этот раз маман от меня запашок унюхала и ее всю прибрала, – ответил братец, и взял деньги отправился к своим друзьям.

Я в печальном одиночестве допил пиво, съел приличный кусок нототении, обсосав все рыбьи косточки.

В зале уже не оставалось свободных мест, а народ все прибывал.

– Конечно, на город в двести шестьдесят тысяч населения один пивбар, это мизер, – подумал я, глядя на это столпотворение. Просто так сидеть было не интересно, а брать еще пиво чревато проблемами. Все же в ночь надо было работать на такси.

Выйдя на улицу из прокуренного помещения, я с удовольствием вздохнул свежего воздуха, и пешком отправился до дома. Тем более что до него идти было всего ничего.

По дороге я снова и снова обдумывал, стоит ли хранить деньги в маминой кладовке. Не исключено, если я попаду в число подозреваемых, то эту кладовку могут обыскать. Хотя ни один нормальный человек хранить в хлипкой деревянной конструкции ничего приличного не будет. Тем более, что сараюшка даже замка не имеет, а заложка закрывается на щепку. Никто кроме меня не подозревает, что в капитальной стене здания, к которой пристроен ряд сколоченных из досок кладовок, имеется ниша, оставленная нерадивым каменщиком.

Мысленно вздохнув, я не стал искать других вариантов, тем более, что их у меня и не было.

Когда Люда пришла домой, ужин уже был готов.

– Ммм, как вкусно пахнет! – воскликнула она с порога. – Любимый, что ты сегодня такое приготовил? Ой, а это что за страшнота!

Последнее замечание жены относилось к шарабану, скромно стоящему около дверей.

– Помогая снять плащ, я звонко чмокнул ее в щеку и ответил:

– Хочу в субботу сходить за клюквой, вот и взял у мамы шарабан.

– Ну, ты даешь! – удивленно произнесла Люда. – В этот ящик ведра четыре влезть может. А почему ты говоришь, что сходишь, меня с собой не хочешь взять?