Александр Санфиров - Шеф-повар Александр Красовский [СИ]

И надеялись они не напрасно. Глаза у девчонок горели. Ну, как же! Выйти замуж за будущего матроса, механика, или даже капитана – большая удача. Ведь они ходят на своих кораблях заграницу и могут оттуда привезти не только пудру и духи, но даже, подумать страшно, автомобиль. Я ничего не мог противопоставить матросской робе, поэтому мои акции резко упали, чему я был только рад. И покрутившись для виду в зале, отправился домой.

Люда уже давно пришла со своего сабантуя, и с мрачным видом встретила меня у порога.

– Ну что, нагулялся? Герой-любовник, – с ходу спросила она.

– Люда, ну какие любовницы. Сама видишь, время детское восемь часов всего. Кстати, кто-то обещал меня сегодня накормить блинами. Ты случайно не знаешь эту женщину?

Мрачное выражение исчезло с лица жены и плавно перешло в виноватое.

– Ой, Саш, прости, пожалуйста, у меня после наших посиделок все вылетело из головы. К тому же я буквально перед тобой домой пришла.

Представляешь, наш хирург ходил за вином в магазин, и купил всего одну бутылку, а водки целых три. Девочки так его ругали, так ругали. А когда сели за стол, то водку вмиг выпили, хотя все кричали, что будут пить вино. Я хотела уйти раньше, но Тамара Ивановна, старшая сестра сказала, что нехорошо отрываться от коллектива.

– Хм, ничего нового, – скептически подумал я. – Все, как обычно.

– К тебе никто не приставал, нескромных предложений не делал? – шутливо поинтересовался я.

– Я же тебе уже говорила, что у нас в отделении всего двое мужчин, – резче, чем обычно ответила Люда. На щеках у нее появился легкий румянец.

– Эх, ты, – сочувственно подумал я. – Совсем врать не умеешь.

Сто пудов, оба мужика только с Людкой и общались. Видел я ее коллег, женщины малосимпатичные и далеко не первой свежести. Люда среди них кажется юной девочкой. Так, что докторишки на нее будут слетаться, как мухи на мед.

Поцеловав жену в порозовевшую щеку, я предложил:

– Ну, раз не успела, значит, не успела. Обойдемся без блинов. Давай пошарим в холодильнике и что-нибудь соорудим на ужин.

Люда, хоть и говорила, что не голодна, смолотила мою нехитрую стряпню из лука, колбасы и макарон в три секунды, да и я от нее не отставал.

Завтра нам с утра надо было идти на демонстрацию, каждому в своей колонне, поэтому пришлось договариваться, где мы сможет встретиться.

Как обычно, все колонны, пройдя мимо трибуны с партийными и правительственными руководителями, поворачивали за здание музыкально-драматического театра и там народ разбегался в разные стороны, не забыв закинуть лозунги и портреты членов политбюро ЦК КПСС в грузовик, специально стоящий там для этой цели.

Так, что мы встречаемся у задних дверей театра и оттуда по плану идем шиковать в ресторан.

Утро, как обычно, было недобрым. Мелкий моросящий дождь, когда мы вышли на улицу, превратился в такой мелкий, секущий лицо, снег.

Предполагая такое развитие событий, оделись мы достаточно тепло и не обращали особого внимания на превратности погоды.

Наша колонна собиралась у семнадцатой столовой, довольно далеко от поликлиники, у которой собиралась колонна медиков. Так, что на пару часов нам пришлось расстаться.

Когда я подошел к месту сбора, там уже толпился народ. Играла музыка, пелись песни, короче, народ не скучал. Девочки встретили меня улыбками. Еще бы, сегодня моряков в пределах видимости не наблюдалось, так, что и молодой женатик будет в радость.

Я оживленно болтал с девчонками, когда меня отозвал в сторону Смирнов.

– Красовский, выпить хочешь? – спросил он шепотом и показал плоскую бутылку Старки, спрятанную во внутреннем кармане пальто.

– Ну, ты даешь, ботаник! – подумал я.

Вслух же спросил:

– Закусывать то чем будем?

– Да ерунда, – возбужденно зашептал тот. – В столовке моя тетка работает, сейчас я к ней слётаю и чего-нибудь принесу.

И, не дожидаясь моего согласия, понесся к дверям столовой.

Задержался он там надолго. Колонна уже собиралась двигаться, когда он выбежал из столовой с бумажным пакетом в руках.

– Молодец, вовремя появился, – констатировал я и вручил ему второй флагшток от лозунга «Партия наш рулевой». – Понесем с тобой вдвоем, надеюсь, ты не думал, что я о тебе забыл, пока ты в столовой борщом обжирался.

– Не борщом, – обиженно протянул одноклассник. – Рассольник ел, такой вкусный, зараза, не оторваться. Только-только сварился.

– Что-то я о вкусных столовских рассольниках не слыхал, – был мой ответ.

Смирнов снисходительно улыбнулся.

– Они ведь для себя варили, сегодня столовая днем закрыта, просто вечером в ней будут свадьбу играть, вот тетка и пришла подработать.

Несмотря на теплую одежду холод понемногу пробирался к телу. Колонна двигалась неспешно, иногда подолгу стояла. В одну такую остановку мы свернули наш транспарант, и зашли в парадное. Там сделали по паре глотков прямо из горлышка бутылки.

У меня все прошло без проблем. Зато Андрей, выпучив глаза и зажав рот рукой, боролся с рвотным рефлексом.

Пришлось срочно лезть в его продуктовый пакет и сунуть ему в рот холодную котлету. С закатившимися глаза он съел ее в несколько глотков Ии немного пришел в себя.

– Слушай, Сашка, я в первый раз такую гадость попробовал, знал бы, ни за что три рубля на нее не потратил, – признался он, выходя вместе со мной на улицу.

Когда мы вновь появились в колонне, Галина Васильевна окинула нас внимательным взглядом и по-моему просекла, чем мы занимались в подъезде, но не сказала ни слова.

Старка помогла, или колонна зашагала побыстрей, но я, наконец, согрелся. Мы находились уже близко от площади Кирова, на которой у нас всегда проходили демонстрации и парады, и оттуда ясно доносились призывы диктора:

– Да здравствует великий советский народ, строитель коммунизма. Слава Коммунистической партии Советского Союза и ее генеральному секретарю Леониду Ильичу Брежневу. Поздравляем трудящихся с днем Великой Октябрьской Социалистической революции.

Кроме этого диктор провозглашал здравицы в честь тех, кто проходил в этот момент мимо трибун.

Впереди нас шли только общеобразовательные школы, поэтому из громкоговорителя слышалось:

– Слава советским педагогам и учителям, воспитывающим будущих строителей коммунизма. Слава советской молодежи, пионерам, комсомольцам, достойно продолжающим дело старших товарищей.

Мы тоже в свое время прошагали мимо трибун, и нестройным «Уряяя» проорали в ответ на поздравления.

Когда мы завернули за здание театра, один грузовик, полный плакатов и транспарантов уже уезжал, а на его место вставал пустой.

Мы дружно покидали туда членов политбюро, выглядящих на плакатах на пятьдесят лет младше, чем в действительности, после чего начали расходиться.