MrDog - Эволюция

— Что за чушь ты нес?!

— Ты тоже хороша! Никогда не задевай религиозных чувств пациентов. Постарайся понять и деликатно переубедить.

— А врать разве этично?

— Я не врал!

— Мы оба знаем, что препаратами и микролучами эту массу не пробить. Она вросла в ткани. У парнишки всего два пути — либо под нож, либо в морг.

— Иногда, чтобы спасти больного, приходится лечить его родных. Они верят в то, что говорят. Страстно верят! И наши аргументы не помогут.

— Но они убьют ребенка!

— Если мы будем настаивать, они заберут Шона и улетят отсюда на первом же корабле! Мальчик этого не переживет. Его родители растеряны, им не под силу самим принять решение.

— Мучить больного бесполезным лечением?

— Я не в восторге, но надеюсь, что отчаявшись, они все же согласятся на операцию. Другого выхода нет, только… — доктору пришлось замолчать, поскольку из кабинета вышли родители мальчика.

— Еще одного перелета наш сын не вынесет?

— Нет, — отрицательно качнула головой помощница. — Не вынесет, — произнесла она стараясь вложить как можно больше уверенности. Это было не так уж трудно, ведь она сказала правду.

— Тогда, мы либо соглашаемся с вашим предложением, либо смотрим как наш сын умирает. Небогатый выбор.

Оба врача предпочли отвести взгляд и промолчать. Такие моменты — самое паршивое, что есть в их профессии. Хуже — только бессилие.

— Мы согласны, — озвучил решение семьи отец.

— Хорошо. Сейчас мы переведем его в отдельный герметичный бокс, там ему будет легче.

— Ну вот, тут тебе будет удобней, Шон. Конечно, лежать в больнице скучно. Но на станции больше тысячи разных телеканалов, так что…

— Нет. Видели мы ваши программы. Еретическое словоблудие.

— Моя жена права. Я не позволю засорять разум сына. Если ему станет скучно, пусть читает летописи. Тогда и в голове ясно, и телу хорошо. Весьма помогает, например, летопись седьмого склонения притчи Эрелла. Момент, где юный Эрелл дает торжественную клятву верности семье, всегда вдохновлял меня. Я находил его чрезвычайно поучительным.

«Да что же вы за родители-то такие?!» — взвыл мысленно Франклин. Как любовь к ребенку может уступать догматам веры, он решительно не понимал. Нет, отказывался понимать!

— Вот, возьми, — протянул он мальчику коробку.

— Что это? — удивленно спросил лежащий на кушетке ребенок, невольно улыбнувшись.

— Это, — заговорщицки сказал Стивен, — яйцо глопита. Глопит — очень редкое животное с планеты… планеты…

— Плацебо, — подсказала Франклину помощница.

— Да, с планеты плацебо. Все время забываю, — улыбнулся Стивен.

— Яйцо нужно держать вот так, — положил он подарок на раскрытую ладошку. — И нужно его гладить, вот так, — провел рукой над яйцом доктор, отчего то засветилось теплым оранжево-красным светом. И разговаривать с ним ласково, — наклонившись к руке мальчика он прошетал, — вот так.

Мальчик развеселился, искренне заулыбался, из его глаз ушла боль и страх скорой смерти.

— Пока я буду занят твоим лечением, тебе придется приглядывать за ним, — один лишь бог знал, каких сил стоило Стивену смотреть в глаза ребенку и говорить шутливым тоном. — Согласен?

— Вы разрешите? — с надеждой спросил Шон, с трудом повернул голову к родителям. — Пожалуйста. Мони? Доти?

— Глопит это не опасный зверь? — спросил отец, переглянувшись с матерью.

— Абсолютно безвредный.

— Тогда разговаривай с яйцом. Только не говори с ним о святом, у него нет души.

— Хорошо, дотти. Спасибо, — улыбнувшийся ребенок перевел взгляд на яйцо глопита, на несколько минут он забыл о боли, борьбе за глоток воздуха, страхе.

Оставив родителей с ребенком, все же при чужаках тем приходилось сдерживаться, Франклин с коллегой отправился в ближайшее кафе пообедать.

— Яйцо глопита, значит.

— Мальчику нужен друг.

— И ты дал ему обычный вибросенсор?

— Я дал ему надежду.

— Ты такой же фанатик, как они, Стивен. Чем ты лучше?

— Тем, что приношу реальную пользу.

— Ты видел их глаза? Ты дал им надежду!

— Слушай, мы оба прекрасно знаем, что он умирает. Можешь предложить что-то лучше? Нет? Так или иначе, но я спасу мальчика. Чего бы это не стоило. Готов поспорить на бифштекс!

— Откуда тут, — обвела рукой помещение, намекая на станцию, ассистентка, — бифштексы?

— Я найду.

— Ну хорошо. Надеюсь, ты прав, Стивен.

— Очень на это надеюсь, — добавила она вслед Франклину.

Обычная летучка у командора помимо отсутствия Ивановой ничем не выделялась и была совершенно будничной. Так что Стивен решил воспользоваться моментом и подсунуть на подпись заявку на бифштекс.

— Зачем вам это? — удивился Синклер.

— Для исследования.

— Кхм, и кто будет платить?

— Майя Эрнандес или я. Через пару дней узнаем.

— Как там мальчик? Сдвиги есть? — спросил Гарибальди.

— Он умрет. Родители против операции. Что мне делать?

— Руководство станции не всесильно. В данном случае мы не вправе вмешиваться.

— Командор, вы можете приказать мне спасти жизнь ребенку, и я приму меры.

— Тем самым я создам прецедент.

— Вы уже создали его, когда спасли жизнь послу Кошу.

— Я должен сохранять нейтралитет.

— А если я подам рапорт?

— Я попрошу забрать его.

— Вас не волнует смерть парня?

— Волнует, иначе, мы бы вообще не разговаривали на эту тему. Поймите, у меня связаны руки.

— Я остаюсь при своем мнении несмотря ни на что, — сказал доктор и покинул кабинет командора, одарив его и Майкла злым взглядом.

Очередное обследование не принесло утешительных новостей. Шон слабел. Впрочем, это было видно без всяких приборов. Бледная кожа, испарина, обескровленные губы. Частые мелкие вздохи. Ребенок умирал. Угасал на глазах. И Франклин ничего не мог с этим поделать. Ему не давали спасти жизнь. Выполнить свой священный долг врача.

— Все будет хорошо, — присел он на койку мальчика и попытался одобрительно улыбнуться.

— Нет. Когда вылупится птенец глопита, я уже умру, — тихонько ответил Шон.

— Нет-нет, что ты, ты обязательно поправишься. Видишь, яйцо светится, — взял слабую руку ребенка в свои ладони Франклин, — значит, тебе лучше. Ты, — с трудом поборол комок в горле Стивен, — главное держи его вот так, — сжал он ладонь мальчика и погладил его пальцы.

Ответом стал слабый кивок. «Плохо, очень плохо», — билось в голове доктора. Ребенок умирает. Терапия и тщательно настроенная атмосфера бокса лишь продлит агонию. Отсрочит его гибель, но не спасет. Нет, он не будет безучастно смотреть как этот ребенок умирает! Он сделает все, чтобы его спасти. Он давал клятву, и он выполнит ее, чего бы это не стоило.

— Ваше лечение ничего не дает! Он слабеет. Если бы мы забрали его, он бы уже был на Тайлотине!