Герман Горшенев - Товарищ Резак (СИ)

Что тут началось! Ни одно животное или человек ухом не повели. Никто не реагировал на сообщение об орде, только Кошатина и Тотошка неспешно отправились в сторону южной стены, а Блохастый просто продолжил сидеть на лавочке, читая бумажки, положив дохлую ворону в урну. Мне всё это было невероятно, не привычно и интересно. Я отправился за парой бойцов к укреплению. К городу приближается орда, а все ведут себя будто ничего не происходит.

Стаб животных был обнесён укреплением метров восемь высотой, состоящей из двух железобетонных стен толщиной чуть меньше метра, идущих параллельно, на расстоянии метра три. Промежуток был засыпан песком. Через каждые метров, сто была круглая башня в стиле рыцарского замка с бойницами и открытой площадкой на крыше с установленными пулемётами и брезентовым тентом. Кошка с щенком прошли к воротам, больше похожим на шлюз, а я нетерпеливо расхаживал около стены. Мне было очень интересно, что сейчас будет. Моё любопытство не осталось не замеченным и парень, упакованный по самое не могу, как ходили здесь все бойцы люди на постах, показал на лесенку из стальных арматурин, торчащих из стены. Меня два раза просить не надо, и через несколько секунд я уже был на верху башни.

Мне сунули в руки крышку термоса с кофе. Машинально взял и поблагодарил. Парням было скучно, и они тоже ждали развлечений. Что сейчас происходило мне было решительно не понятно. Где баззеры тревоги, где мужчины, хватающие оружие, где женщины, уводящие детей в бункеры, где броня, прогревающая моторы и расчехляющая стволы? Орда идёт к городу, а животные и не думают ничего делать. За стену вышли Кошатина и Тотошка. Ласка уже была за стеной и ждала этих двоих. Не развитые, но шустрые заражённые уже бежали к стене.

Здесь любили и умели убивать в упор. Орда была голов в сто среднеразвитых заражённых и несколько развитых. Хищники рванулись на встречу. Ласка и пантера ворвались как два урагана, убивая на право и на лево. Ни одного лишнего движения, ни одного удара сверх необходимости. Пропустили несколько довольно крупных заражённых. Ими занялся щенок. Они их специально не тронули, давая псу добычу. Тотошка весьма лихо разделывался с тварями, всё-таки учили его очень основательно. Лучшие бойцы кота не пользовались ножами и оружием, предпочитая собственные клыки и зубы. Флегматичная в обычной жизни росомаха-переросток сейчас металась как молния, сея смерть. У заражённых не было шансов, у них вообще ни каких шансов не было, даже убежать.

Перебив всех заражённых, животные внимательно прошлись по трупам, проверяя нужно ли кого-то добивать и только потом открылись соседние ворота из которых выехало несколько грузовиков. Люди потрошили головы тварей, добывая спораны и грузили трупы в кузова. Животные подошли к дощатому настилу, с той стороны стены, где пришедшие люди начали мыть их от крови из шлангов. Флегматичная Ласка стояла спокойно, а Кошатина как обычно выпендривалась. В начале она сделала перепуганного от воды котёнка, раздувая шерсть на холке и хвосте, выгибала спину, а потом стояла и громко мурчала, когда ее натирали шампунем. Тотошка прыгал, гремя металлом, пытаясь поймать пастью струю воды.

Сила города зверей поистине огромна. Сотня не слабых заражённых, в три бойца, и пол часа времени, с учетом времени на мытьё. Когда к нам приходила орда в сто голов, то стреляные гильзы устилали полы огневых точек толщиной в несколько сантиметров.

Немного припечатанный увиденным, я отдал крышку от термоса, поблагодарил парней за экскурсию. Пол тысячи километров отделяли меня от этого чудного места, и только охота на нимф и моё призвание судьи привело меня сюда. Я может всю жизнь прожил-бы и не узнал, что всё это есть. Тут по-настоящему интересно.

В этом пасторальном мире котов, собак, всяких не пойми на кого похожих огромных енотов, у которых на шее сидит сидят хорьки, свиней, говорящих и имеющих в холке больше двух метров, воистину любили и умели убивать в контакт. Один взгляд на мачете Демона, как они говорят, выродившегося из какой-то летающие собаки, сообщал о многом. У него была мачете, как мачете, на взгляд обычного человека. Ну да, не большая часть перед рукоятью была бритвенной заточки. Это чтобы карандашик подточить, или небольшое деревце срубить, а всё остальное было переточено под пламенеющую заточку.

Заточка было обоюдоострой. Я-то знаю для чего нужна такая заточка. Плавная волна — это вам не серрейтор. Пламенеющая заточка неудобна для пилки дерева, резки продуктов, рубки канатов и срезания листвы. Этот тип клинка предназначался для одной только цели — наносить калечащие раны. Обратите внимание, не убивать, а наносить калечащий раны с рваными качающимися краями в несколько параллельных порезов. Эту заточку на мечах даже в каком-то древнем веке сам Папа Римский запретил, как Боже противоречащую. Если воина с таким мечом брали в плен, то тут же вешали, слишком у многих шрамы после такого оружия чесались.

Доберман тоже был образцом, как надо применять холодное оружие, а о Кошатине и Ласке молчу. После увиденного, надо переосмысливать уровень своего мастерства весьма критически. Даже их щенок Тотошка был очень неслабо натаскан и представлял серьёзную силу. Клыки и когти здесь были не менее грозным оружием чем клинки.

Ещё одной странностью города было обращение друг к другу. В основном использовали просто приставку «товарищ», но иногда к «товарищ» добавляли дополнительные слова: «товарищ Главный конструктор Кот» или «товарищ старший научный сотрудник Блохастый». К именам Кошатины и огромный росомахи, которую все здесь называли Ласка, добавляли только «товарищ», но делали это с такой интонацией, как будто эти две особы женского пола ещё в той жизни, каждый день занимались тем, что отрезали головы, выворачивали суставы ног и ломали фаланги пальцев. Я шёл и думал, за малым не прыгая от счастья вприпрыжку, как мне повезло оказаться здесь и всё это увидеть и узнать.

Дни шли своим чередом. Я уже съездил, как тут любили говорить, в пару спецкомандировок. Обычная рутина. Подкрался, поговорил, полностью со мной согласились. В Стиксе все отлично отрастает, но некоторые органы особенно долго. Как же горожане удивились, когда великий Царь, затмевающий солнце, отменил право первой брачной ночи, предоставив со своими проблемами разбираться самим молодожёнам. Я сидел на скамейке в парке, где обычно тренировался, и смотрел на последние лучи солнца. Лыбился, вспоминая рожу великого властелина, который перед всем народом объяснил отмену брачного обычая гуманизмом и культурным развитием общества. Его культурное развитие общества будет как минимум полгода отрастать, даже с хорошим знахарем.