Герман Горшенев - Товарищ Резак (СИ)

— Ещё раз, Гайка, привет. Я Резак. Основной род занятий, это куда-нибудь пойти, чего-нибудь найти, отрезать, принести заказчику. Всё конечно в рамках. Увлечение, это находить чокнутых нимф, которые промышляют убийствами и наказывать. Обычно привязываю где-нибудь на кластере и оставляю зараженным на съедение, но бывает по-всякому, вот такое хобби. Вначале думал взять какую-нибудь из местных дырок и сработать с ней в тёмную, возможно слить, возможно ещё чего, ну ты понимаешь, но мне нужен компаньон. Мне нужен очень хороший компаньон, который всем этим будет заниматься от души. У меня есть аж два задания. Ты же в курсе животных?

Гайка кивнула.

— Вот от них я получил задание на спасение целой стаи, а от Хозяйки этого стаба я получил задание спасти мир.

Гайка прищурила глаза и спросила:

— И как платят?

Я совершенно серьезно ответил:

— Животные уже рассчитались, и говорят, что если у меня всё получится, то добавят столько же, а то и больше. Хозяйка пообещала наградить, всё что смогу унести, но могу прям сейчас совершенно спокойно брать и тащить, что считаю нужным. Конкретно о награде не говорила, но хоть сейчас сумки жемчугам набивай, никто ничего не скажет. Так и сказала, что могу на все ресурсы стаба рассчитывать.

Она откинулась на спинку лавочки, помолчала, сделать себе небольшой бутерброд из чего-то принесённого, довольно долго жевала, о чём-то думала и сказала:

— Плохо, очень плохо. Если бы ты мне сейчас пообещал золотые горы, или какие-то фантастические вещи, то я тебя бы послала и ещё бы морду набила, наверное. Но когда всё плохо, и те, и другие поступают именно так. Они сразу платят, без всяких авансов и дают почти неограниченный доступ к ресурсам. И Хозяйка, и животные все свои проблемы решают сами, и если привлекают, как они говорят, сторонних специалистов, то значит их сильно припекло. И это очень плохо, всегда.

Я пожал плечами. Все подробности как договоримся, пусть сама решает.

— Я так понимаю, что дальше я либо соглашаюсь, и ты мне рассказываешь подробности или я отказываюсь и наши пути расходятся.

— Да, Гайка, именно так. Всё что дальше я расскажу, этот либо ты в доле, либо мне тебя придётся прирезать.

Она криво улыбнулась, повернулась ко мне в пол оборота:

— Давай Рекзак, рассказывай. Я претендую на половину того что ты сможешь унести и половину премиальных от животных. Ты же по размеру доли торговаться не собираешься?

Вот так всё просто? Главное нужный огонь в глазах. Это не просто интерес, ну типа расскажи чего-нибудь, а то тут скучно. Думаю, это страсть к новому. Страсть тех, кому интересно смотреть за горизонт. Наверно такие глаза были у Колумба, Беллинсгаузена, сыщика, который распутывают загадочные преступления и чокнутого профессора, изобретение которого переворачивает весь мир.

— Гайка, мне нужен такой прагматичный человек как ты. Я в начале хотел найти тёлку по фигуристей и сработать, но мне нужен второй мозг. Мне нужен уникальный, отличный от моего, формальный и рациональный разум.

Гайка хмыкнула:

— Это я-то, прагматичная?

— Вот не надо. А? Если через платье со всех сторон видны сиськи, это ещё ничего не значит. Мне сказали сколько лет ты проработала сапером, разминируя мины отмороженных на всю голову придурков, и я прекрасно осведомлён о том, что ты здесь делаешь. Только пожалуйста, не надо говорить о том, что ты разбитная разведенка. Платье в дырках и ленточки в косичках — это твоё личное дело. Одно другому никогда не мешает.

Её лицо скинуло маску шухерной тетки, пытающиеся молодитца, и передо мной был рациональный, жестокий, привыкший «бумажка, ручка, калькулятор» человек, все свои дела мерящий именно так.

— Рассказывай уже.

Мы сидели почти до утра. Я рассказывал ей всю свою историю, вводя в курс дел. Мы спорили, и даже немного ругались. Пытались проговаривать действия и раскладывали продукты, вилки и тарелки в схемы, строя грандиозные планы. Пару раз к нам подходили мужики, которые сидели в ресторане с Гайкой, и осведомлялись, не надо ли мне, на всякий случай, рожу набить. Они очень переживали за свою Гаечку. Шустрый паренёк, который работал в ресторане зазывалой, ухитрился организовать обслуживание нашей скамейки. Пару раз брал дозаказ, сервировал лавочку, менял посуду, и всё время крутился рядом, за что получил более чем не скромные чаевые. Приходил и Щербень с парой громил из гвардии Ильюшеньки, осведомиться, не обижает ли кто меня?

Мне удалось вернулся в отель уже с первыми лучами солнца и собирался завалиться спать, но щелкнул хвалёный, надёжный электронный замок двери гостиницы. Улыбаясь, и показывая маленькую коробочку с экранчиком, зашла Гайка в своём традиционном платье. С таким же успехом, это платье можно было использовать вместо прозрачного пеньюара, или просто считать декоративным украшением на голом теле. Она показала жестом молчи, и подошла…

Утром взяла свою нехитрую одежду в руки, и в чём мать родила направилась к двери.

— Гайка, ау, ты ничего не забыла?

Она вернулась и поцеловала меня в губы.

— Я вообще-то не об этом.

— А! Проскачу, я прям напротив номер сняла. Через пол часа внизу завтракаем. — выскользнула в дверь.

Я развалился, раскинув руки на кровати. Не буду ничего делать ещё двадцать минут, а потом просто натяну штаны и футболку, возьму Брата и Пальценожа, и пойду в ресторан, обязательно обув местные одноразовые тапочки с символом отеля. Есть в этом что-то, ходить на завтрак в футболке и местных тапках.

В этом городе активная жизнь не замирала ни на секунду. Мы, с моей компаньоншей, встретились на лестнице и зашли в ресторан одновременно. Народа было много. Гайка направилась к одному из столов, где сидело несколько девиц, и ещё со входа громко заявила:

— Эй, красотки, где сиськи потеряли? А ну валите со стола, швабры целлюлитные, — затем подошла и потрясла стул под одной из полуголых и покрытых толстым слоем макияжа девок.

В ответ получила дружное змеиное шипение. Мою подругу знали и связываться не стали, а огрызаясь в пол голоса, пересели на пару столов в сторону. Через пару секунд, учтивый гарсон сменил скатерть и посуду.

— Прикольно, только чего ты их так?

— Да, пошли они, дырки тупые, есть места где они должны сидеть, вот пусть и сидят.

Тему развивать не стал, мне совсем не интересно, где девкам сидеть положено. Ко мне сами приходят, каждую ночь шляются, как будто в моей комнате дверей вообще нету. По морде улыбка поплыла сама собой.

— Ты это чего такой весёлый? Тебя сосиски, срок и скрэмбл на завтрак так радуют?

— Да, вспомнил, как пару дней назад пол ночи чемпионат по женскому гандболу смотрел, мне запись подогнали, аж 1972 года.

Меня внимательно осмотрели, очевидно проверяя на отросшие дефекты психики, и не найдя явных отростков, пожали плечами и пошли к столу. Я растянул улыбку ещё шире, плюхнул на тарелку не скромный кусок и отправился за подругой.