Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга шестая

Я передал ему бутылку «Наполеона» и миниатюрную копию Эйфелевой башни. Он был рад, что я ему это подарил. Мы попрощались и они куда-то отъехали. Или продолжать ночное дежурство, или их сменили. Я посмотрел фотографии и понял, что не зря напряг контору. Ирка, пока Сереги не было, весело проводила время, на снимках всё было хорошо видно. Теперь у меня коллекция голых девок образовалась. Но фотографии с Женькой я даже и не смотрел, и не собираюсь это делать.

Я подозвал к себе Серёгу и спросил:

— Что с Ириной будешь делать?

— Расскажу ей всё честно, — ответил он. — Мне перед ней неудобно. Она меня ждёт.

— Вот так она тебя ждёт? — спросил я друга, протянув ему фотографии.

Увидев их, он изменился в лице.

— Откуда они у тебя? — спросил он.

— Комитетчики всех, кто со мной контактирует, тщательно проверяют, — ответил я. — Узнал?

— Узнал. Теперь я вообще с ней разговаривать не буду. Пошла она.

— Правильно. Женька лучше.

— Лучше. Женька честная.

Да, вот такой у меня друг. Но он прав, проститутка оказалась честнее обычной шалавы. Такое тоже в жизни бывает. Теперь я это точно знаю.

— Фотографии надо отдать, — сказал я, забирая их у него. — А то, что ты её пошлёшь куда подальше, мы все будем только рады. Не забудь, сегодня в десять утра мы встречаемся в нашей школе.

— Я помню. Но меня могут не отпустить. Так что не обижайтесь, если не смогу прийти.

Димка с Машей и ещё двумя фанатами помогли нам занести чемоданы и вещи в квартиру и мы их сразу отпустили, так как всем нужно было выспаться. Было такое чувство, что мы никуда и не уезжали из нашей квартиры. И только чемоданы с парижскими вещами напоминали нам, что мы там совсем недавно, всё-таки, были. Мы не стали распаковывать вещи, этим Солнышко днём займётся до приезда Маши. Быстро приняв душ, мы плюхнулись в спальне на нашу кровать и тут же уснули. Что нам снилось, ни я, ни Солнышко не запомнили. Но что-то явно хорошее, так как через три с половиной часа мы проснулись от звонка будильника и у нас было прекрасное настроение.

Солнышко ночью даже не спросила, о чем я там разговаривал с Алексеем, а потом с Серёгой. Но я рано радовался. Она решила узнать это у меня сейчас.

— Что вы там с Сергеем обсуждали? — поинтересовалась у меня эта любопытная сорока. — Наверняка, Ирину.

— Если коротко, то можешь посмотреть фотографии, которые мне передал Алексей.

Солнышко встала с кровати и прошла в гостиную. Вернулась она очень удивленной, злой и, одновременно, смущенной.

— Вот значит с кем она время проводит, — сказала она, внимательно рассматривая каждую фотографию. — Это она тут с двумя мужиками, пока нас не было, развлекалась. А перед нами всю такую влюблённую в Сергея из себя строила. Значит, ты всё о ней знал?

— Не знал, но догадывался, — ответил я и решил, что на пробежку я не успею, а разминку и растяжку проведу дома. — Поэтому и попросил людей её тщательно проверить. Ты давай сейчас в душ и собираться, а я пока в пустой комнате потренируюсь.

За двадцать минут я быстро сделал весь тренировочный комплекс и после душа пришёл на кухню. Завтрак уже стоял на столе и ждал меня. У нас в холодильнике оставались консервы и сырокопченая колбаса, а хлеб мы купили с собой ещё в Париже. Мы взяли два багета, но так как они были очень длинные, нам их порезали на четыре части и аккуратно запаковали. Так что Солнышку осталось их только нарезать и сделать бутерброды. Вот если честно, я даже соскучился по таким бутербродам. Дом есть дом, здесь всё вкуснее и слаще.

Молодец, Солнышко, не избаловалась в Париже, где мы прожили четыре дня на всём готовом. Она тоже с большим удовольствием уплетала за обе щёки бутерброды с чёрной икрой, ветчиной и колбасой.

— Я хотел тебе в отеле в последний день заказать лягушачьи лапки, — признался я Солнышку, — но передумал. Побоялся, что они тебе не понравятся.

— И правильно сделал, — ответила она, допивая свой кофе. — Я слышала, что французы едят лягушек, поэтому тебе бы пришлось меня попытаться обмануть, но я бы, всё равно, догадалась и не стала бы есть.

— Вот и хорошо. А о чем вы там шушукались с Машей на заднем сидении, пока мы ехали?

— О том, что мы ходили с тобой в стрип-клуб и что я там видела. А потом про секс-шоп. Маша охала и широко раскрытыми глазами слушала мои рассказы.

— Я так и догадался. Про специфические подарки не рассказывала?

— Нет, конечно. Мне хочется посмотреть на её реакцию, когда она это всё увидит. Слушай, а что ты будешь делать с Иркиными фотографиями?

— Ничего. Уберу куда подальше. Выкидывать их нельзя, они подотчетные.

— Ну и правильно. Мало ли Сергею потом понадобятся в разговоре с Иркой.

Во как. Раньше она её Ириной называла, а теперь Иркой. Сразу поняла, что Ирка обыкновенная потаскуха и заслуживает именно такого обращения. Так, нам уже надо поторапливаться. Тут ехать всего ничего, но следует пораньше приехать, чтобы хоть немного осмотреться на месте.

Погода была солнечной и обещали плюс двадцать один. Поэтому я спросил Солнышко:

— А не одеться ли нам в одежду YSL, как на съемках клипа в Ницце?

— А что, — подумав, ответила Солнышко., — давай так и сделаем.

Только мне пришлось прицепить две свои Звезды, чтобы я соответствовал своему бюсту. А также все наградные планки и орден Почётного легиона. Он красиво смотрится на фоне белого пиджака. Мы увидели себя вместе в зеркале и рассмеялись.

— Ну, что, — спросил я, улыбаясь, — опять топить меня будешь, как в Ницце?

— Не, ну правда, очень спешно было на катере, — ответила Солнышко, вспомнив забавный момент съёмок на Лазурном берегу Франции.

Вот такие веселые мы и вышли из дома. А потом сев в машину, мы поехали в школу. По дороге мы поймали «Маяк» и услышали машин голос, поющий мою «Осень».

— Смотри-ка, — сказал я довольным голосом, — нашу Машу всё крутят по радио.

Сразу после неё мы услышали себя и свою песню «Дельфин и русалка». Да, опять вспомнилось море и Ницца. А ещё вилла, которую я куплю через месяц. Я посмотрел на Солнышко и мне показалось, что она тоже думает о ней.

— Ты тоже виллу в Ницце вспомнила? — спросил я у подруги.

— Да, — сказала она удивлённо. — Опять мысли читаешь?

— Просто сам о ней подумал и, посмотрев на тебя, догадался. Только о вилле никому не говори. Сразу возникнут вопросы, откуда у нас такие деньги.

— Конечно, буду молчать. Я же понимаю, что такие вещи нужно держать в секрете.

А вот и наша школа. Даже издалека виден какой-то крупный предмет, стоящий слева от входа и накрытый чём-то белым. Значит это он, мой бюст. Солнышко тоже его заметила и улыбнулась. Мы оставили «Волгу» возле въезда в школу, зарытого воротами, и пошли пешком. Это я на территорию своего Центра могу себе позволить в любое время въехать на машине, а здесь хозяин не я и правила другие. Какие-то люди уже стояли на ступеньках школы и разговаривали между собой. Заметив нас, таких нарядных, стали махать руками, призывая подойти к ним. Как оказалось, это были фотокорреспонденты из московских газет, которые приехали освещать это неординарное в жизни столицы событие. Их было пятеро и одна из них была ещё совсем юная девушка с фотоаппаратом, которая, видимо, только недавно закончила институт и стала работать в газете.