Юрий Москаленко - Нечестный штрафной [СИ, Книга вторая. Часть первая]

Почему похитил??? Она её, эту любовную субстанцию, получается, при оргазме сама выплёскивала, а я начал поглощать и при переизбытке выталкивать из себя, этим самым, вызывая у неё очередной приступ сладострастия и как следствие, разрядки, а потом?? А потом всё слилось, я впитываю в начале, а потом выталкиваю, вызывая у девушки очередной оргазм, который происходил всё интенсивнее и продолжительней, даря мне, море энергии, от переизбытка которой, в результате, я чуть кони не двинул.

Получается так.

И что из этого следует? Какие первоначальные выводы можно сделать???

В голову приходит ОДНО!!! Богиня Любви! Любви, бляха муха. Любви!!! От её щедрот, я в теле спасённого сына. Спасённого ею, и мной. И получается… получается, от любви, вернее, её апогея и заряжаюсь энергией Любви?? Магия Любви???

Ох, ты ж… какие перспективы тогда открываются, если я прав в своих предположениях. Но единственный опыт ещё не доказательство моей правоты. И что теперь?? Начать всех в свою постель тащить и доводить до оргазма, чтобы подтвердить свою теорию, а главное, получить доступ к бесхозной почти халявной энергии, для своих опытов?? Ещё вопрос, на что я сейчас, с таким запасом в себе, способен?? Как бы не надорваться, если замахнусь на то, что мне не по плечу, не по силам.

Но сама мысль о получении таким способом дополнительных внутренних сил, мне очень нравится. Чего там говорить, этот способ очень приятный.

Но опять же, в полный рост встаёт вопрос о постоянной, не паленой любовницы. И для организма и его здоровья хорошо, и у меня, от посторонних мыслей, уши от спермотоксикоза пухнуть не будут, ну и энергия эта, халявная…

Однако это надо решать и причём, как можно срочнее. Подумаем об этом потом, вот опять вызов по телефону.

Ого!!! Наталья Андреевна на связи, понятно, сейчас стружку с меня лично снимать будет, даже помощью сестрёнки пренебрегла.

Что ж… посыпаем голову пеплом…

— Алё!!! — Придушенным голосом говорю я.

— Ты где? — Жёсткий и сильный голос нашей Тэтчер.

Я резко подобрался, явно что-то от меня хотят, такое, я обычно в разговорах с начальством это всегда чувствовал, на уровне инстинктов.

— На такси в больницу еду — отвечаю я чётко.

И куда придушенность девалась.

— На входе тебя будет ждать санитар. Проводит к главврачу. Мария Сергеевна Вальц. Я у неё сейчас нахожусь. Вышла на балкон, чтобы наш разговор никто посторонний не слышал.

Я приподнимаю брови. Интересно к чему такая конспирация, ведь реально, я с Натальей не о любви говорить буду, хотя и жаль. Нет, эта женщина действует на меня, как удав на кролика, тянет меня к ней, по страшному, как к женщине тянет.

А она, между тем, продолжает…

— Дима в тяжёлом состоянии. Находится на грани жизни и смерти. Тяжёлую рану получил, очень тяжёлую. С лёгким вроде врачи более-менее справились, а вот печень. Ждут прибытие хирурга, но прогнозы на операцию хреновые. Всего десятую часть дают, что мальчик выживет.

— Я тут причём? — Спрашиваю я прямо.

А чего тянуть, Наталья бы не позвонила, если бы в её головке не сложился, как всегда, какой-то гениальный план.

— Мы с Машей не подруги. Даже рядом не стояли и не сталкивались за столько лет, живя в одном городе и в одном районе. Маше, наши воспитанники и ученики впервые попали к ней. Обычно, всё оканчивается детской больницей, но скорая не выбирала, а отвезла пострадавших в ближайшее хорошее медицинское учреждение. Так вот… я ей рассказала… — пауза, от которой у меня по спине пошёл озноб…

Вот же…

— я ей рассказала о тебе и твоих способностях. Пришлось даже ноги расставлять. Показывать, что я теперь девственница и что специальную операцию, для её восстановления не делала, да и моя кожа и всё тело говорит за себя. Но последний аргумент, увы, это моя девственность. Гад ты, этакий. Как я теперь будущему мужу это объяснять буду, ты подумал??

Молчу, а чего говорить, что и сам не ожидал такого результата от своего лечения.

А она всё распаляется…

— Ты бы видел её глаза, увы, тут не до сантиментов. Но я взяла с неё слово и обещание, что она, чтобы не произошло сегодня в больнице, никому о тебе не говорила.

Я же кривлюсь…

— Слабо в это верится… — отвечаю я недовольно.

— Жизнь Димы на кону, я на всё готова, а ты…

Что ж. Стыдно стало.

— Но чем я могу помочь?? — Не понимаю, куда клонит она.

— Я не знаю! Я за любую соломинку цепляюсь, когда врачи в открытую говорят, что парень обречён. Обречён, ты понимаешь??? У нас полчаса не больше. Диму готовят к операции он и так в операционном блоке сейчас, вот потому и говорю, что тебя ждёт санитар. Проводят туда, оденут правильно и обеззаразят твои одежды. У тебя будет на всё про всё… минут десять, не больше. Маша сама с тобой будет и больше никого. И сделай всё что сможешь… — пауза, всхлип в трубке — спаси мальчика…

Я же зубами скрежещу…

Я вам что, бог, что ли — думаю я.

— Я постараюсь… — и уже таксисту… — гони дорогой, тройной счётчик…

И машина рванулась вперёд, разгоняясь, далеко за сотню по пустынному Комсомольскому шоссе…

Штука в минус, я у центрального входа приёмного отделения.

Стоило только открыть дверцу, как тут же рядом с машиной, буквально неоткуда, материализовался, весь в белом, нет, не ангел, не дай бог, а здоровенный дядька…

— Ты Андрей??

Киваю…

Освещение отличное, можно и поберечь голосовые связки.

— Пошли тогда быстрей, тебя ждут.

Всё конкретно, ясно и лаконично. А то, что я с костылями ничего? Куда так бежать то, но и палиться я не хочу, что без своих палок бежать сейчас, в данный момент, могу. Увидят, потом будут думать, что специально на костылях хожу, жалось у встречных выпрашивая, а у государства инвалидность и льготы по ней.

Лифт. Потом куда-то завели. Велели полностью раздеться. Совсем. В душ отправили. Какую-то хламиду заставили одеть. Ещё и голову под колпак целлофановый заставили сунуть. Полный трешь. Перчатки…

Уже в помещении, куда меня завели после всего этого кошмара, стоит точно в таком же виде тоненькая женская фигура, а вот голосок то властный, у этой изящной статуэтки…

— Готов? Я, Мария Сергеевна. Что тебе надо???

Я вздыхаю.

У собравшихся в помещении, глаза по полтиннику, не понимают чего я тут делаю, и вообще, кто я.

— Контакт с телом, причём без этого, — указываю на хирургические перчатки, натянутые на кисти рук.

Кивает…

— Решим, у нас минут пятнадцать есть в запасе. И так подзадержались. Сейчас должен ведущий хирург города приехать, будут решать по операции. Но её исход, честно скажу, известен уже заранее. Шансов спасти мальчика — нет.

Разговариваем тихо, почти прикоснувшись головами. Присутствующие ничего не слышат и ничего не понимают, что тут, вообще, происходит.