Александр Сафонов - Сын целителя

- Поговорим в другом месте, - пресекли дальнейшие разговоры. Но не забыли пройтись по карманам. Отобрали телефон, деньги, блокнот.

Возвращаемся в город. Буденовский проспект, свернули направо. Заехали во двор здания, ворота с охраной. Я пока даже не волнуюсь, только за Сергея Михайловича. Если он пострадал, его лечить нужно, а мы тут с Марком. И отцу позвонить не дают.

- Выходим по одному! – нас с Марком сразу разделили, его повели налево, а меня наверх. Оказываюсь в небольшой комнате, из мебели только стол и два стула. За одним восседает мужчина лет 35. Пиджак наброшен на спинку стула, рубашка расстегнута. Да, сентябрь жаркий, а кондёра тут нет.

- Присаживайся, - кивает он на стул напротив.

- Снимите наручники, иначе я вообще с Вами разговаривать не буду. И не тыкайте, - поскольку тот колеблется, добавляю, - Вы что, боитесь не справиться со мной?

Действительно, по сравнению с ним выгляжу хило. Спортсмен из меня никакой, только плаваньем занимался и то время от времени. Криво усмехнувшись, мужик делает знак охране. Потирая запястья, освобожденные от браслетов, усаживаюсь.

- Майор Селиванов. Веду Ваше дело, - сухо представился офицер. – Давайте вначале без протокола побеседуем.

Поскольку я никак не реагирую, продолжает:

- Итак, нам стало известно, что Вы угрожали вашему ректору Савченко неприятностями с автомобилем. Так?

- Нет, не так, - даже нет желания возмущаться, на откровенный бред.

- Но Вы не отказываетесь от того, что советовали ему не садиться за руль?

- Советовал. Но при чем здесь угрозы? Скажите лучше, что с Сергеем Михайловичем?

- А Вы не в курсе? – майор думает, что на меня может подействовать его взгляд. Наивный. – Вчера вечером Савченко попал в ДТП. По предварительной версии в автомобиле были повреждены тормоза. Вот и ответьте теперь: откуда вы знали о готовящемся на него покушении.

- Я не знал, - а ведь действительно, со стороны выглядит именно так, как он говорит. – У меня иногда получается предчувствовать события. Если бы я был причастен, зачем мне предупреждать? Спросите у Сергея Михайловича, или разрешите мне с ним встретится. Он нуждается в лечении? Что с ним?

Некоторая странность во всём этом. Узнать они могли только от ректора, а он точно не стал бы меня обвинять в таком. Что он жив, я чувствую, но возможно без сознания.

- Прочтите вот это, - достав из папки лист бумаги, протягивает мне.

Заявление, начальнику ФСБ от Мамедовой Эльвиры Таировны. В котором изложена жалоба на меня, за гипнотическое воздействие, из-за чего она получила моральную травму и ущерб репутации.

- Еще имеются, подтверждающие её заявление, объяснительные от студентов, - тон у майора издевательский. Выходит на меня копают давно. И не одна падла с группы не предупредила!

- Могу и их почитать?

- Пока нет. Если не договоримся – дам делу ход. Тогда сам понимаешь, какие последствия могут быть, - снова перешел на ты майор.

- О чем мы должны договориться? – начал я догадываться о цели всего этого бреда.

- Для начала мы проведем тесты, которые подтвердят твои способности к предсказанию и другим мистическим вещам. Если окажется, что никаких способностей у тебя нет – вернемся к первому вопросу. О том, откуда стало известно о покушении.

- Вас через полгода переведут в райцентр, с понижением. Как раз убедитесь в моих способностях. А тесты никакие я не согласен проходить. Я вам не подопытная свинка. Если у вас есть ордер на мой арест - предъявите, если нет, тогда я пошел домой.

- На 24 часа мы имеем право задержать без ордера, - майор хладнокровен. – А далее в прокуратуру будет направлено представление об общественной опасности лица, бесконтрольно применяющего гипнотическое воздействие. Кстати твой отец подписывал обязательство не обучать гипнозу. Хочешь и его подставить?

- Он меня не обучал, - блин, чего мне с ним вообще говорить? Не сомневаюсь, отец меня вытащит отсюда, как только узнает. Мог бы и сам, но не хочу усугублять положение еще и гипнозом сотрудника ФСБ. – Больше я с вами разговаривать, не намерен. Только в присутствии отца или адвоката.

Дальше я, скучая, молчал, наблюдая в окно за воробьями на ветке. Майор запугивал исключением из института и прочими неприятностями, вплоть до тюремного заключения. Топорно работают, дед рассказывал, как отца заставили в свое время работать на КГБ, вот они были профессионалы. А это жалкое подобие.

Исчерпав все доводы, майор замолчал. Минут десять сидим молча, каждый думает о своем. Потом появилось новое действующее лицо. Селиванова сменил другой офицер, моложе, в звании капитана (так он представился) Этот не угрожал, а начал давить на патриотичность и обещать кучу плюшек. Понятно: злой и добрый полицейский. Ему также сказал, что без адвоката разговаривать не буду. Нудный он какой-то, больше часа распинался.

Потом появилась охрана, меня проводили на этаж ниже и закрыли в комнате. Именно в комнате, а не камере, как ожидал. Абсолютно пустая комната три на четыре метра с зарешеченным окном. Причем решетка с улицы. Можно разбить стекло и сделать себе оружие, или вскрыть вены. Это я не о себе, а о возможном преступнике, если его сюда поместят. Устраиваюсь на широком подоконнике, не на пол же садиться. Окно выходит во двор, ничего интересного. Совершенно не волнуюсь о себе, тем более о Марке. Его то, за что задержали, вообще непонятно. Как возможного соучастника? У них что, совсем дела плохи, если на пустом месте заговоры выдумывают?

Время тянется медленно, прошло часа три или четыре. Пить хочется, но сдерживаюсь. Я им потом всё припомню! Уже начинаю жалеть, что не попытался применить свои способности, чтобы не попасть сюда. Потом разобрались бы, а так неизвестно что с ректором, да и вообще ничего неизвестно. Почему-то все думают, что я всё заранее знаю, а я мучаюсь сейчас от неопределенности.

Щелчок замка, на пороге возникает военный с погонами лейтенанта. Черные с синими полосками.

- Колесов! На выход! – рядом с ним два рядовых.

Наручники не одели, вежливы, в спину не толкают. Ведут в другой кабинет, на двери только цифры – 212. Постучав, лейтенант жестом предлагает войти. Сначала вижу отца, стоящего у окна, потом обращаю внимание на майора Селиванова. Сидит, тупо уставившись в угол комнаты.

- Допрыгался террорист – Улыбается отец – Тебя в камере держали?

- Да! Кошмар! У меня, кажется, клаустрофобия начинается! – Прикалываюсь.

- Тебя тут еще оставить на денёк? И скажи мне такую вещь, почему вы с Марком, зная, что Сергей Михайлович в реанимации не поехали к нему, а собрались в деревню?

- Да мы не знали! Мне тут только сказали. А что с этим? – киваю на майора

- А ты не мог ему внушить, чтобы тебя отпустили? Что с тобой, заболел?