Александр Сафонов - Сын целителя

- Успокаивал девушку. Метод внушения, что такого?

- Смотри мне, осторожнее с девушками. Они тут дуры, дуры, а как замуж выскочить по залёту все знают. Не успеешь вынуть как в ЗАГС потянут.

- Не, мне девушки постарше нравятся, - делаю невинное выражение лица, уставившись в вырез халатика.

- Это ты меня старой назвал? – Алина стала медленно подниматься со стула.

- Разве я тебя имел ввиду? – почти искренне удивляюсь, пятясь на всякий случай назад.

- Так я тебе не нравлюсь? А-ну, стой! Ко мне я сказала!

Ага! Щас! С этажа не удерешь (ключи от входа у Алины), спасаюсь в столовой. Там как раз закончился обед, и персонал втихаря делит остатки. Я так резко врываюсь, что Анна Сергеевна (врач-психиатр) роняет мимо сумки банку со сметаной. Влетевшая следом Алина при звуке глухого «бымсь» резко разворачивается обратно.

- Вашу мать! У вас что, детство в жопе до сих пор играет? – это повариха баба Маша. Анна Сергеевна пока потеряла дар речи. – Ладно студент пацан, а эта кобыла здоровая? Маринки нет, так свободу почувствовали?

Пришлось мне драить полы в столовой. Вообще это в обязанности не входит, но провинился – отрабатывай. В самом разгаре творческого процесса слышу крики в холле у телевизора. Осторожно выглядываю. Сцепились две пациентки, точнее одна из них таскает за волосы ту самую Таню с дредами. Миша, санитар, уже рядом, пытается разнять, но пока не получается. Бегу на помощь. Втроем (Алина тоже подоспела) пытаемся разжать пальцы, стиснутые на косичках. Таня визжит, Алина кричит, Миша матерится. Нападающая что-то шипит, кстати, это та самая, что меня в женихи записала. Это они что, меня не поделили? Тут подлетела Тихоновна, самая пожилая санитарка, ткнула двумя пальцами агрессорше в подвздошье, пальцы у той сразу разжались. Вот что значит опыт.

- В палату её! – командует Алина. На пару с Мишей тянем упирающуюся девчонку, укладываем на кровать, Миша профессионально фиксирует её ремнями. Возвращаюсь к Алине.

- Что ей, аминазин?

- Это тебе нужно аминазин колоть, - ехидно отвечает она. – Провоцируешь тут женское население. Построже с ними нужно, а то и изнасиловать могут. Вот послезавтра ночное дежурство у нас с тобой, готовься.

- Всегда готов! – салютую ей пионерским жестом.

- А Чернышевой трифтазин уколи, ей самое то будет, - подумав, дает указание Алина. – Потом отведешь Степанова на электрофорез. И новенькую нужно на флюорографию.

- Я еще полы не домыл!

- Так чего стоишь, шевелись давай!

Пожалуй, я не с больных начну практиковаться, а с Алины. А то она меня заездит. Вот в ночь и займусь!

После смены еду домой, завтра вечером только на работу. Задумался и чуть не задавил пешехода на зебре. И как полагается по закону подлости рядом оказались гайцы. Повинуясь указанию жезла сворачиваю на обочину. Пока жду не слишком торопящегося гаишника, обдумываю: платить или отмазываться? Обычно когда внаглую наезжают звоню крестному, но тут я действительно виноват. Затормозил на самой зебре, в пяти сантиметрах от перепуганной бабки.

- Сержант Ковалев, - представился полисмен. – Нарушаем?

Прямо чувствую, как он подсчитывает: сколько с меня содрать. Номера не блатные, пацан молодой, Мицубиси новая, значит бабки есть. Не, не буду платить, морда его не нравится.

- Разве? – преувеличенно удивляюсь. – Что именно я нарушил?

- Как что? – не менее сильно удивляется моей наглости сержант. – Чуть не задавил пешехода и еще спрашиваешь?

- Так не задавил же! Где пешеход, где видеозапись? Как вы протокол составлять собираетесь?

Бабка уже исчезла, камеры тут нет, так что сержант на какое-то время онемел. Потом пришел в себя, и диалог у нас затянулся. На предложение проследовать в их автомобиль отвечаю отказом, на требование открыть багажник тоже. Только в присутствии адвоката. Спектакль затянулся, напарник мента привел даже двоих свидетелей, но я уперся. Не знаю, чем бы закончилось, но меня узнал прибывший им в подкрепление старлей. Не так давно он тоже пытался меня «подоить», но крестный ему объяснил политику партии. На этот раз он проверять не стал мои связи, сразу отпустили. Даже не извинились, козлы! Еду дальше, размышляя, что нужно быть внимательнее на дороге. Если давить кого, то только в безлюдных местах.

Дома все в сборе, я последний приехал. Машка с Артёмом сразу на мне повисли.

- Возьми меня с собой на работу! – потребовала Машка.

- В психушку? Ты уверена? Мало тебе клиники?

- Я с тобой хочу!

- Не, Мария, не получится. Я там никто, и тебя не пустят. Вот практику пройду, и поедем всей шайкой на море.

- В Египет? Я пирамиды хочу посмотреть! – сразу загорелась Машка.

- В Крым. Он теперь наш, а в Египет вас со мной не пустят. Много бумаг оформлять придётся.

Отец улыбается, глядя на нас, но чувствую внутреннюю напряженность. Снова неприятности в клинике.

- Что бать, опять налоговики?

- Что? А, нет, всё нормально, не забивай голову, - отмахнулся отец.

- Да конечно, нормально! – вмешивается мама. – Из Москвы опять комиссия Минздрава. Никак не успокоятся.

Наезды продолжаются уже длительное время. Тема всё та же: увеличить квоту для правительства и членов их семей. Не устраивает их шестьдесят человек в месяц, у каждого ведь куча родственников, друзей, бизнес-партнеров и просто знакомых. И ладно бы с серьезными болезнями, так нет, едут с всякой ерундой которую в любой московской клинике легко вылечат. И что отцу делать? Перейти только на их лечение? Так они ко всему прочему норовят лечиться на халяву, Минздрав даже те копейки, на которые контракт заключен, не выплачивает.

- А к президенту таки не надумал обратиться? – спрашиваю в который раз отца.

- Да тот номер, что он давал, уже нерабочий. А на прием записываться, выпрашивать что-то, не хочу, - сердито отмахнулся отец.

Да…, печалька. В прошлом месяце санстанция наезжала, перед этим пожарники, а перед Новым годом налоговая. Наши областные лояльны к отцу, все чем-то обязаны, так приезжают московские, типа как по жалобам клиентов. Местное ФСБ тоже привлекли, Андрей из-за этого и уволился из органов. Подался в адвокатуру. А руководит новый, приезжий. И старый недруг из ссылки вернулся, Селиванов. Заместителем назначили. Меня пока не трогают, но Андрей предупредил: компромат собирают. Остались там нормальные ребята, сливают ему информацию.

- Я завтра в ночь, могу до обеда поработать, - предлагаю отцу.

- Нет, нельзя, ты же не оформлен. Ничего, я завтра министерских всех на выписку отправлю, скажу, что в таких условиях не могу работать. Война так война!

Ага, так я и поверил. Не хватает бате решимости и связями пользоваться так и не научился. Хотя, я на его месте тоже не смог бы – противно. Один раз кого-то попросишь, потом он всю жизнь будет на шее сидеть.