Александр Сафонов - Сын целителя

Следом за джипом ехать оказалось легче, они дорогу знали: где можно прибавить скорость, а где осторожно. Тем не менее ушло два часа пока добрались. Нас сопроводили до самой больницы, возле которой мы сразу узнали Тойоту отца. Поблагодарив Темраза, бегом мчимся в приемное отделение, откуда нас направляют в хирургию. А там, видимо предупрежденный звонком из приемного, у входа встречает дядя Юра. Сразу успокоительно выставляет вперед ладони:

- Жив! Состояние плохое, без сознания, подключен к аппарату искусственного дыхания, но жив!

- Давай к нему! – требую я. – Пусть только попробуют не пустить!

- Пустят! – успокаивает дядя Юра. – Тут заведующий знакомый оказался, учился вместе с Сашей в институте.

По пути к палате рассказал остальное. Что ранение в правый бок, повреждена печень и легкие, другим осколком перебита нога, но это не критично. Заведующего тоже ранило, но легко – в руку, а ему самому повезло – мимо просвистело.

- Настя в курсе, машина со спецоборудованием и специалистами уже выехала, - дополнил он уже в самой палате.

Отец лежал опутанный проводами и датчиками. Какой-то древний аппарат качал воздух, как бы не самоделка местных умельцев. Лицо заострившееся, бледное.

- Что в капельнице? – интересуется в первую очередь Марк у сидящей рядом медсестры.

- Физраствор с глюкозой, - неуверенно отвечает она, не совсем понимая, кто мы.

- А кровь?

- Уже. У меня брали и еще трое сдавали, - подсказал дядя Юра.

Медсестра оказалась ответственной, пока не пришел врач и не дал разрешение - не позволила нам ничего делать. А дальше мы четыре часа, пока не приехала мама с командой, поддерживали в папе жизнь. Я стимулировал работу сердца, а Марк заживлял поврежденные участки. Много конечно не удалось, но прыгающие до этого пульс и давление немного стабилизировались. Самостоятельное дыхание, к сожалению, пока невозможно. Дышать то он мог, но повреждена большая часть легких и они не справлялись самостоятельно с задачей. При отключении аппарата (пока подключали к привезенному, современному) давление резко поднялось, хотя до этого было пониженное. Нехватка кислорода в крови вынудило сердце ускоренно подавать нужный ингредиент в клетки. К счастью все восстановилось после подключения аппарата. Но на этом хорошие новости закончились. Обследование выявило кровотечение из печени и отца сразу увезли на повторную операцию. Нас с Марком не допустили, так как врачей и так было не протолпиться, поэтому мы сидели и нервничали рядом с операционной. Всего около шести часов! Наконец выходят, по эмоциям сразу чувствую удовлетворение сделанной работой.

- Будет жить! – подтверждает Кирилл Борисович, наш хирург из клиники. – Но теперь вам придется потрудиться.

Это мы с радостью! Сначала вдвоем, а потом поочередно дежурили круглосуточно у постели, постепенно восстанавливая ткани. Только на третьи сутки, рано утром, отец открыл глаза, как раз в моё дежурство.

- Горка, - если слышно прошептал он, – ты мне снишься?

- Спокойно па, молчи, я сам всё расскажу! – обрадовался я.

Много рассказать не успел, он опять уснул. Но уже веселее пошел на поправку, когда вечером я пришел менять Марка он был в полном сознании. Даже ИВЛ отключили по его требованию, хотя дышать еще было трудно.

- Ура! Теперь можем везти тебя домой? – спрашиваю в первую очередь. Тут реально страшно, слышать артиллерийские залпы и гадать – не прилетит ли сейчас сюда снаряд.

- Думаю да, - согласился отец. – Только я обещал медикаменты в больницу, нужно заняться.

- Да мама уже две фуры сюда доставила с лекарствами и перевязочными средствами, - опередил меня Марк с ответом.

- Тогда я спокоен. Правда есть у нас еще одна проблема, я вот Марику уже говорил…

- Главное ты жив, остальное всё ерунда! – Для меня в эти дни все мои проблемы стали такими незначительными, даже то, что Антонина может подумать, что я сбежал и рассказать своему папе для меня безразлично.

- Я ничего не вижу! – и уточнил на моё недоумение. – В смысле внутреннего виденья нет. Похоже, мой дар исчез. Не знаю смогу ли лечить, но увидеть причину болезни не получится.

- Может способность еще вернется, - Марк расстроенным не выглядит по этому поводу. – А если и не сможешь, ничего страшного. Хватит тебе работать, пора на пенсию – внуков воспитывать.

- Точно! – поддержал я. – Не сможешь дома сидеть – пойдешь преподавать. С таким опытом на любую кафедру с руками и ногами оторвут.

- А клиника? – вздохнул отец.

- А что клиника? Специалисты у нас хорошие собрались, будут лечить. Блатных меньше станет, иностранцев убавится, но ничего страшного – выкарабкаемся, – уверен Марк. Лично я уверен в обратном – что клинику в таком случае придется закрывать, но молчу.

В приоткрытую дверь заглянул Ромка. Его мы с Марком тоже немного подлечили. И еще несколько больных, больше все равно нечем заниматься.

- Входи, что ты как не родной, - приглашает отец. – Как самочувствие?

- Да я уже в норме, можно выписывать, - Ромка присаживается на соседнюю, пустую койку. – Командир мой заходил, нашу группу переводят на другой участок – ближе к Донецку. Вот хочу чтобы сразу с ними, а то потом искать придется. Горка, не надумал с нами?

- Пока нет, практику нужно закончить. Я уехал, даже не предупредил никого. Мама ректору сказала, надеюсь поможет уладить. А вот позже, если плохо будет у вас с медиками – сообщи. До сентября буду свободен.

Отец с Марком посмотрели на меня слегка удивленно, но комментировать не стали. До этого я ни разу не высказывал желания воевать, с Ромкой только предположил такую возможность. В случае если вопрос с Антониной не решится лучше уж я сюда приеду, чем за границу драпать. Как бы меня прямо на таможне не приняли… Нужно будет с Андреем созвонится, прежде чем возвращаться.

Через несколько минут медсестра прикатившая ужин на тележке выгнала лишних, остался только я. Впрочем ненадолго, вскоре примчалась встревоженная мама, которой предатель Марк шепнул о моих планах. С трудом отбился, уверяя, что без ее разрешения ничего делать не буду. Мне не особо поверили, будет теперь держать под контролем.

С отъездом торопится не стали, отправляемся через три дня, когда состояние отца значительно улучшилось. Вставать пока нельзя, но дорогу перенести сможет. Едем со скоростью велосипедиста – не больше 20 км в час. Иногда только можно разогнаться до 40 -50. В результате выехав рано утром, только к четырем часам пополудни приехали в деревню к бабушке. Дальше завтра. Зато тут есть связь! Забрав у Марка телефон (на моем мало денег для роуминга) звоню Андрею.

- А я думал ты уже в Израиле! – нарочито удивился он.

- А ты не видишь что международный звонок? Из Израиля и звоню!