Александр Башибузук - Каторжанин

«Тренироваться надо… — зло ругал я себя. — Еще не хватало, чтобы разные макаки гоняли меня словно какого-нибудь щенка первого года обучения…»

Но, после очередной сшибки, я наконец приноровился к манере азиата и сам перешел в наступление.

Три укола капитан отразил блестяще, но невольно развернулся ко мне боком. А четвертый удар он был вынужден отбивать уже с разворота, что сбило его с ритма.

Шаг в сторону и одновременно вперед, резкий косой мах — клинок вспорол воздух и с хрустом отрубил кисть японцу. Сабля шлепнулась на пол, капитан, зажимая обрубок руки, попытался отпрянуть, но я уже успел вывернуть руку и обратным движением всадил ему шашку под подбородок.

Сочно хлюпнула кровь, выплескиваясь фонтаном из шеи. Японец захрипел, покачнулся, мелкими шажками попятился, но запнулся об труп казака и рухнул на пол.

— Блядь… — я потянулся, чтобы потрогать порезанное плечо и еще раз выругался от боли. Хотя больше от злости — сам порез оказался пустяковым, кожу едва поцарапало.

В коридор наконец ворвались бойцы, но я не стал их распекать — схватка длилась меньше минуты и без особого шума — они просто не успели бы на помощь.

Но чертов японский финансист за это время успел убить двух человек. Наумов тоже не выжил, ему косоглазый просто раздробил кадык. А еще одному казаку, сломал ребра. К счастью, Свиньин отделался всего лишь растяжением связок.

— Вот нельзя тебя одного оставить, Християныч… — беззлобно ворчал Лука, зашивая ремень на кобуре.

— Теперя тока вместе быть! — поддакивал Тайто. — Не надо гонять наша…

— Вот бы схлестнутся с таким… — восхищенно мечтал вслух интендант, баюкая свою руку.

— Он бы вас убил через пару секунд, — сухо заметил я. — Это был настоящий мастер. И вообще, что за манера пошла, всяким интендантам и бухгалтерам учится фехтованию? Считали бы себе свои портянки, али монеты, так нет, лезут куда не следует.

Интендант смущенно хихикнул и заткнулся.

И правильно, настроения шутки шутить у меня категорически не было.

Затем дождался пока фельдшер меня заштопает, тяпнул арманьяка и пошел службу служить.

Устроил бойцам для профилактики хорошую головомойку, в том числе пополнению, а потом приказал Свиньину раздать трофейные рубли. Так-то они им пока незачем, но денежка в кармане добавляет душевного спокойствия и уверенности в будущем. Что в наших условиях нелишнее. Опять же, авторитет отца-командира тоже взлетает до небес.

Пешая часть отряда добралась в поселок вовремя и без происшествий. А вечером прибыли остальные по реке.

— Александр Христианович! — Майя прямо с лодки рванула ко мне. — Как вы? Я… я…

Девушка вдруг покраснела и потупилась. Мадина тут же передразнила сестру, состроив забавную рожицу.

— Все хорошо, Майя Александровна… — я взял девушку за руки. — Что со мной станется?

— Все что угодно! — вдруг сурово отчеканила Майя. — Себя не бережете, так подумайте о нас… — она окончательно смутилась и тут же ретировалась под предлогом заботы о размещении раненых.

Мадина по своему обыкновению сунула мне записку и картинно подняв взгляд к небу, прижала обе руки к сердцу.

— «Любит тебя…» — вслух прочитал я. — «Сама мне призналась. Очень переживает, что ты ее нет». — И поинтересовался у девчонки. — Правда, что ли. Не врешь?

Мадина серьезно кивнула.

Честно говоря, этот момент меня больше расстроил, чем обрадовал. Потому что к Майе я ничего не чувствовал. Хотя нет, чувствовал, но на любовь это было совсем непохоже — мне просто хотелось женщину. Но опять же, для половых утех, она явно не подходила. А морочить девушке голову мне претило. Сука… надо срочно кого-нибудь трахнуть, что бы дурь из башки вылетела. Вот только кого? Пожалуй, присмотрюсь к деревенским молодухам.

Вечер пролетел за делами, мы готовились к следующему маршу. Ну а утром, еще затемно, примчался один из дозорных и сообщил, что со стороны Александровска и Рыковского, к нам идут большие японские отряды с артиллерией…

Попытка разобраться с личностью неожиданно резвого японского финансиста поначалу почти ничего не дала.

Опрос японских солдат информации не прибавил — они в один голос твердили, что им просто приказали сопровождать тайи, то есть капитана Ито Сасаки, а вот кто он на самом деле — сообщить не удосужились.

Досмотр личные вещей ясности не прибавил, в них не нашлось ничего особенного: обычный немудрящий скарб военного, финансовые ведомости, другие документы и даже черные нарукавники, чтобы не замарать обшлаги мундира во время бумажной работы. Правда в чемоданчике еще нашелся нож-танто, старинной изысканной работы и неплохого качества, но он тоже ничего не доказывал — с такими раньше все самураи таскались, а может и сейчас таскаются.

Ну а потом, Свиньин нашел в потайном отделении простенький блокнот — сплошь исписанный непонятными каракулями.

— Это не японская письменность, — сразу заявил наш прапорщик-ренегат. — Это какой-то… — он задумался… — шифр. Хотя на основе наших иероглифов. Думаю, это тоже ведомость, вот видите, старинное обозначение числительных. Все-таки этот капитан очень непростой человек. Помнится, что я его видел мельком в штабе генерала Харагучи, но, увы, большего ничего сказать не могу. Хотя, кажется, я догадываюсь к какой организации он принадлежал… — прапорщик указал на танто. — Если можно, покажите мне нож… — повертел его в руках, после чего показал мне вытесненную на кожаном покрытии ножен маленькую эмблему. — Он из «Кокурюкай».

— Что еще за «кукарекай»? — хмыкнул Собакин.

— «Кокурюкай» на русский язык переводится как «Общество Черного Дракона», — вежливо пояснил Хосегава. — Так еще на японском языке называется ваша река Амур. Это очень могущественная организация, в нее входят почти все руководство Японии, как гражданское, так и военное. По сути — правительство в правительстве и разведка в самой разведке. Даже в ближнем окружении императора полно людей оттуда. Они националисты, цель — изгнать русских со всех территорий южнее Амура. У них есть свои школы для подготовки шпионов и разведчиков.

Страшные люди — ни перед чем не останавливаются. Их боятся даже свои.

— Еще веселее… — недовольно буркнул я.

— Специально к нам заслали? — удивился Стерлигов. — Но откуда японское командование могло знать?

— Вряд ли, они не могли знать, что мы именно сегодня войдем в Дербинское. Сбежавшие после боя японцы просто не успели бы добраться к своим. А капитан прибыл сюда еще вчера. Скорее всего, мы на него наткнулись случайно.

— Возможно, он действительно армейский бухгалтер, — предположил Свиньин. — И одновременно казначей этого… как там его, «Черного дракона». А в записной книге, зашифрованная ведомость выдачи средств своим. Но какого хрена он выбрыкнул? Мог бы попытаться договориться. Ну или схитрить как-нибудь.