Александр Башибузук - Каторжанин

Я невольно напрягся и приготовился к очередной пакости на свою голову.

Алексеев зло нахмурился и через силу, словно заставляя себя, тихо сказал.

— Приказано изъять из официальных документов все упоминания о вашей войне на Сахалине. Всех участников — разослать в разные части Российской империи и под строжайшую подписку запретить упоминать об известных событиях. А бывший штабс-ротмистр Любич Александр Христианович… — Алексеев сделал тяжелую долгую паузу. — Формально скоропостижно скончается еще до войны с Японией. То есть, все будет обстоять так, словно ничего никогда и не происходило. Увы, государственные интересы не позволяют придать ваши героические действия должной публичной огласке. Думаю, вы сами понимаете почему.

— Понимаю… — спокойно ответил я. — Тогда мирный договор с Японией сразу станет недействительным. А его разрыв чреват серьезными политическими осложнениями для государства. Кстати, а японцы удовлетворятся таким разрешением инцидента?

— Уже удовлетворились, — адмирал хмыкнул. — Особенно после того, как им намекнули о пересмотре договора и возращении южной части Сахалина. А миноносец им вернут, правда в процессе он неожиданно затонет. Уж я постараюсь… — Алексеев хохотнул.

— А люди во Владивостоке?

— Скоро успокоятся, — небрежно заметил адмирал.

— Это вы разрешили допускать представителей народа ко мне? Зачем? Это же может усугубить дело.

— Чтобы вы получили свою толику признательности, — спокойно ответил Алексеев. — Если уж государство не может по заслугам оценить своих героев, так пусть сам народ оценит.

— Хорошо. Но остается отрытым еще один вопрос. Формально я умер, а в реальности?

— В реальности вам выправят новые документы на другую фамилию, после чего вы покинете Россию навсегда, — адмирал опустил взгляд. — А в качестве финансовой компенсации приказано выделить тысячу рублей.

Я чуть не рассмеялся. Твою же мать, да мне люди в пятьдесят раз больше собрали. Сука… ну спасибо, царь-батюшка. Ну да ладно, сочтемся еще.

— Когда меня отпустят?

— Послезавтра. И в тот же день вы отбудете из России. По желанию, в любую страну… — адмирал встал, немного помедлил, после чего низко поклонился мне и тихо сказал. — А это лично от меня, Александр Христианович.

И ушел.

После Алексеева в камере появился Свиньин, в новенькой, с иголочки, форме. Но уже с погонами подполковника.

— Спасибо… — я крепко обнял интенданта.

— Пустое… — Свиньин улыбнулся. — Это вам спасибо, Александр Христианович… — и шепнул мне на ухо. — Все у Майи Александровны. О фотографиях и документах я не упоминал никому.

— Надо было деньги разделить на всех.

— А нет уже никого, — пожал плечами интендант. — Максаков убыл на Черноморский флот — уже лейтенантом, Стерлигов — подполковником в Москву, Собакин — поручиком в Туркестанский военный округ, а Петухов — тоже с повышением в звании, на Кавказ. А бойцы где — увы, не ведаю. Думаю, никого во Владивостоке уже нет. Но Лука с вашим айном — остались при Майе Александровне и ее сестре.

— А вы?

— А я в Санкт-Петербург. Пусть все останется у вас, Александр Христианович. Я уверен, вы распорядитесь средствами гораздо лучше и с большей пользой, чем мы.

— Распоряжусь… — искренне пообещал я. — Обязательно распоряжусь…

Эпилог

После того, как интендант ушел, я лег на кровать и долго лежал с открытыми глазами, а потом неожиданно заснул.

И снилось мне…

Золото и серебро. Много золота и серебра в слитках и монетах. И доверху забитые драгоценностями сундуки…

Сон остался в памяти до мельчайших подробностей, но проснувшись, я не придал ему никакого значения и только плеснув себе водой в лицо, наконец, понял, что видел.

— Сокровища Арманьяков? Те, что спрятал мой отец, граф божьей милостью Жан IV? И которые я нашел после того, как вернул себе законные владения? Господи, ну конечно же! До того, как я попал в ту временную ветку, там все шло все абсолютно одинаково с нашей реальной историей. А значит, все до сих пор там и лежит, потому что в реальности их никто не нашел, а мой перенос состоялся уже после того, как отец их спрятал!

Сколько там было? Примерно на полмиллиона тысяч турских ливров, если с драгоценностями. А в нынешних ценах? Получится около полутора миллионов если не больше! Хватит раскрутиться. Ну что же, теперь я знаю, куда отправлюсь первым делом.

Все только начинается! Моя личная война с самураями еще не закончилась. Но уж извините, теперь я буду воевать только за себя и только для себя. А с Сахалином попрощаются и японцы, и Россия. Себе заберу! Не сразу, конечно, но заберу обязательно!

Нравится книга? Давайте кинем автору награду на АТ. Хотя бы 10–20 рублей…

Ищущий найдет на Цокольном этаже, на котором есть книги: https://t.me/groundfloor

Кайкэн— кинжал, носимый мужчинами и женщинами самурайского класса в Японии, разновидность танто. Кайкэны использовались для самообороны в помещении, где длинные катаны и средней длины вакидзаси были менее удобны и эффективны, чем короткие кинжалы. Женщины носили их в поясе-оби для самозащиты или (редко) для самоубийства (дзигая). Можно было носить их и в парчовом мешочке с затягивающимся шнурком, позволявшим быстро достать кинжал. Кайкэн входил в число свадебных подарков женщине.

Цуба— Аналог гарды у японского клинкового оружия, такого как катана и других мечей, танто или нагината. Цуба обычно украшена изящной отделкой и является в наши дни предметом коллекционирования.

син-гунто—

Молескин (англ. moleskin «кротовая шкурка» от mole + skin ) — толстая, плотная и прочная хлопчатобумажная ткань с начёсом на внутренней поверхности и гладкой глянцевидной лицевой стороной.

хунхузы (кит. краснобородый) — члены организованных банд, действовавших в Северо-Восточном Китае (Маньчжурии), а также на прилегающих территориях российского Дальнего Востока, Кореи и Монголии во 2-й пол. XIX — 1-й пол. XX вв.

Бюксфлинт (нем. Büchsflinte , от Büchse — винтовка и Flinte — ружьё) — тип двуствольного оружия, где стволы представлены разными калибрами, один — гладкий (для дроби), а второй — нарезной (для пули). Иногда бюксфлинт называют «двойник»

кижуч— рыба семейства лососевых.

Стихи Анджея Сапковского, в переводе Е. Вайсброда.

кувыркалы— одна из низших ступеней в каторжной иерархии.