Дмитрий Зурков - Игра без правил: Игра без правил. Контрфевраль. Последний рывок [сборник litres]

– Ваше императорское высочество, капитан Гуров… – По неписаной традиции пока погоны не обмыты – они недействительны.

– Полноте, Денис Анатольевич, официальная аудиенция закончена. Вдовствующая императрица и я хотели поговорить с вами приватно. Мы обсуждали с ней одну довольно… щекотливую тему, касающуюся всех нас. Я имею в виду – носящих фамилию Романовы. Здесь, в личном кабинете отца этому разговору будет самое подходящее место. К сожалению, времени у нас мало, поэтому я буду говорить без обиняков… – регент делает паузу, снова поворачиваясь к окну. Видно, что ему нелегко дались последние дни. Нахмуренные брови, складки у рта, взгляд стал жёстче и угрюмей…

– Денис Анатольевич, прошу понять меня правильно, сейчас я изложу личную просьбу… Правящие не могут позволить себе такую роскошь, как личная месть. Моя супруга и мой сын погибли. Я знаю, кто и по чьему наущению это сделал. Но суду подлежат только оставшийся в живых исполнитель Барановский и Кирилл, которого прежде нужно будет лишить великокняжеского титула. Остальных даже ныне создаваемые трибуналы не признают виновными. А я хочу, чтобы кару понесли все!.. Может быть, это малодушно и недостойно… Впрочем, это личное, простите… Когда-то в кабинете академика Павлова вы говорили о том, что наказаны должны быть все, независимо от юридических выкрутасов. И что в вашей истории существовали некие «эскадроны смерти»…

– Прошу принять мои соболезнования, ваше императорское высочество! Насчёт эскадронов – да, таковые были, правда, не в России, а в Латинской Америке. Нелегальные или полулегальные военизированные организации, которые боролись с противниками правительств, действовавшими террористическими и партизанскими методами. Иными словами – удар на упреждение и возмездие за преступления. С этим я согласен целиком и полностью. Но помимо этого в их практике было много такого, что считаю несовместимым с честью офицера… Насилие над ни в чём не повинными людьми, шантаж, вымогательство…

Оборачиваюсь на звук открывающейся двери и вытягиваюсь по стойке смирно. Потому как в кабинет входят вдовствующая императрица и великая княжна Ольга.

– Я хочу ещё раз поздравить вас, господин полковник. – Мария Фёдоровна очень серьёзна. – И прошу простить за то, что даже не дали времени привести форму в порядок. Я имею в виду новые погоны. Дело в том, что всё, что здесь и сейчас будет сказано, должно остаться тайным от всех… Вы уже два раза доказали свою честность, самоотверженность и преданность нашей семье. Я хочу просить вас и впредь быть её стражем.

– Покорнейше благодарю вас, ваше императорское величество! – Стандартная фраза – это всё, что могу выдавить из себя.

– Вы вправе отказаться, но сделать это должны прямо сейчас. Дело в том, что я хочу просить честного человека заняться бесчестным делом…

Кажется, я начинаю догадываться, откуда ветер дует и почему ВэКаэМ завёл разговор об эскадронах…

– Можете распоряжаться мной как угодно. Я готов сделать всё для безопасности императорской семьи!..

– Я начну издалека… Вы, конечно, знаете о крушении поезда императора Александра Третьего. Мы тогда чудом спаслись. Если бы не Саш… его величество, державший, насколько это было возможным, рухнувшую крышу вагона, погибли бы мы все, кроме Михаила и Ольги… Великой княжны Ольги Александровны… Расследование пришло к заключению, что виной всему было плохое состояние железной дороги. Это было сообщено для широкой публики, чтобы не вызвать волнений. На самом деле в вагоне взорвалась бомба. Её принёс помощник повара, который был связан с террористами из «Народной воли». Он выставил часовой механизм на время нашего завтрака и отстал от поезда на предыдущей станции. Потом он бежал в Румынию, затем появлялся в Швейцарии и, наконец, осел в Париже. Там его заметил генерал Селивёрстов. Он долгое время заведовал Политическим отделением МВД, а уйдя в отставку, жил в Париже. Генерал сообщил об этом в Петербург, а вскоре его нашли мёртвым. Поварёнок тоже был убит. Причём накануне он сообщил журналистам, что готов раскрыть все подробности той катастрофы… Но убийцы не учли одного! Все бумаги генерала Селивёрстова были опечатаны и отправлены дипломатической почтой в столицу. Там их тщательно изучили… Я не хочу вдаваться в подробности, но один верный человек предоставил мне убедительные доказательства того, что за покушением и убийствами стоял великий князь Владимир Александрович… Связь поварёнка с революционерами была приманкой, на которую должны были клюнуть пытливые умы. Я открыла правду супругу, но он не хотел ни во что верить. Слишком был привязан к младшему брату… После кончины императора Владимир постоянно пытался скомпрометировать Николая. Наиболее успешно ему это удалось в Кровавое воскресенье. Будучи командующим Петербургским военным округом, он все обязанности переложил на начальника штаба. Но в тот день лично отдал приказ о жесточайшем вооружённом пресечении беспорядков. Несмотря на все возражения и уговоры… После смерти великого князя Мария Павловна, его супруга, продолжила интриги, видя одного из своих сыновей следующим императором. Результат её действий вы видели своими глазами… Они все должны ответить!..

– Прошу меня извинить, но великие князья тоже носят фамилию Романовы. И судить их может только император…

Меня уже агитируют! Да я обеими руками «за», но слово должно быть сказано!

– Двух своих сыновей я потеряла из-за неизлечимой болезни! Сейчас чуть не потеряла третьего! Девочки и Алексей остались по злой воле сиротами! Все хоть как-то виновные в этом должны умереть! – Вдовствующая императрица подходит к Михаилу и становится рядом, как бы закрывая от опасности. И я почему-то вместо пожилой женщины вижу разъярённую валькирию Дагмар Христиандоттир.

– Ваше императорское величество! Ваше императорское высочество! Я жду дальнейших указаний!

Раз уж здесь появились валькирии, то почему бы мне не стать их хирдманном-берсерком? Как там пели викинги – «Ветер попутный нам и смерти»?..

Через два дня его императорское высочество регент Михаил со свойственной венценосным особам непосредственностью через Келлера напомнил, что я до сих пор числюсь офицером по особым поручениям, и вот прямо в сей момент таковое и надо исполнить. Для чего явиться в Зимний сегодня к четырнадцати ноль-ноль без опозданий и при самом полном параде, то есть нацепив на себя всё, что только можно.

Пришлось с сожалением прервать игру «Верю – не верю» с коммандером мистером Френсисом Кроми, которая заключалась в том, что британец изо всех сил пытался изобразить свою непричастность к заговору, а также свою уникальную белопушистость. А злой русский подпол никак не хотел верить его отчаянным фантазиям и постоянно докапывался до мелочей, в которых просвещённые мореплаватели с Острова привыкли верить друг другу на слово. В общем, попался тупой русский чурбан, который никак не хотел понять, что слово джентльмена является таким же убойным доказательством, что и найденная неопровержимая улика…