Дмитрий Зурков - Игра без правил: Игра без правил. Контрфевраль. Последний рывок [сборник litres]

Но сегодня Алим-Хан не спешил сделать выбор ночной прелестницы. Перебирая четки и чуть прикрыв глаза, он предавался размышлениям. И назвать их приятными значило бы пойти против истины. Накануне заведующий Русской канцелярией генерал-майор Мирбадалев сообщил ему последние новости, пришедшие как из резиденции генерал-губернатора Туркестана, так и из далекого Петрограда. Похоже, что русские, вошедшие в столицу «для защиты власти эмира», готовы остаться здесь если не навсегда, то на очень длительный срок, и древняя Бухара, о которой упоминается ещё в Авесте, может превратиться в одну из обычных провинций Российской империи.

– Что делать и как правильней поступить? – вёл беззвучный диалог сам с собой Алим-хан. – Народ начинает роптать, и иные из моих поданных готовы позабыть строки из Корана: «О вы, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху, повинуйтесь Посланнику и обладателям власти среди вас». Как было всё просто и ясно до проклятой войны, которую затеяли эти гяуры-европейцы. Личная дружба с императором Николаем II позволяла ощущать себя настоящим повелителем, а слава мецената и щедрого венценосца, желающего и готового провести в эмирате реформы, ограничивали служебное рвение некоторых особо рьяных чиновников из генерал-губернаторства, опрометчиво рискнувших совать свой нос куда не следует.

Реформы… Кое-что удалось сделать. Пытки и казни, проводимые в Зиндане с привычной жестокой изощрённостью, удалось если не искоренить, то хотя бы притушить, но вот эти святоши…

Нет, эмир был истинным правоверным и как правитель понимал и ценил пользу веры для контроля над подданными. Но как же трудно, да, пожалуй, и просто невозможно держать в крепкой узде всех этих бесчисленных дервишей, кази и мулл и всех тех, кто называет себя кадымами [32].

Хвала Аллаху, что их главарь мулла Абдуразык отправился на хадж в Мекку, а оттуда прямиком к Всевышнему, но сколько он успел попортить крови, в том числе и самому эмиру. Именно он дал прозвище «шайтан-арба» автомобилю, подаренному Алим-хану русским миллионером Рябушинским, и пообещал взбунтовать всё население, если эмир прокатится на нём по улицам Бухары. Всё-таки как мудро венценосцы из Петербурга и Лондона укоротили руки зарвавшимся святошам, которые имели наглость утверждать, что Всевышний внимает просьбам и сообщает свою волю только через их языки и уши. Насколько бы упростилась жизнь эмира, если бы он подобно королю Англии командовал церковью на территории своего государства. Никому нельзя верить до конца… Правитель Бухары, не чуждый искусству поэзии, с удовольствием вслушиваясь в слова, произнёс только что родившееся четверостишье:

Будь проклята эта война!.. Хотя мудрые недаром говорят, что «в плохом много хорошего». Именно война, как напомнил ему давеча верховный кушбеги Бухары Мирза Насрулла, отсрочила решение русской Государственной Думы вмешаться в управление Бухарой. Его Бухарой!.. «Произвести в самом непродолжительном времени необходимые реформы в управлении ханства с целью согласовать порядки этого управления с современными потребностями жизни, с установлением при этом действительного надзора русской власти за гражданским управлением в ханстве». Так значилось в бумагах, написанных этими порождениями шайтана.

Оставалась надежда на покровительство российского императора, и для этого были все основания – крупные пожертвования и доброжелательное содействие по разным мероприятиям русского правительства в ханстве не оставались незамеченными. В знак особого внимания к заслугам эмира Николай II пожаловал ему чин генерал-лейтенанта и назначил его своим генерал-адъютантом, а совсем недавно, в сентябре прошлого года, он лично привёз в императорскую Ставку еще один миллион рублей. В результате грудь Алим-хана украсил орден Александра Невского…

Но нечестивцы посмели поднять руку на монарха, и теперь место императора занял его младший брат великий князь Михаил, ставший регентом при малолетнем Алексее, и многое начало меняться. Уже десяток-полтора чиновников разного ранга в военных и вицмундирах, которые обычно не отказывались «принять барашка» в обмен на благожелательное внимание к прошению или временную слепоту к нежелательной жалобе, расстались кто со своими креслами, а кто даже и со свободой. Железной рукой регент подавил заговор в обеих столицах империи, и впервые кара настигла ранее неприкасаемых – членов императорской фамилии… Петроград, конечно, далеко, но совсем рядом, в Ташкенте, сидит генерал от инфантерии Куропаткин. И если под его началом войска и не смогли одолеть армию микадо, то здесь ещё живы люди, помнящие его железную руку при покорении Туркестана.

Нужно собрать совет из самых верных людей! Мудрый кушбеги [33] Кушбеги – титул главного визиря или своего рода премьер-министр в Бухарском эмирате. Мирза Насрулла докладывал, что он предоставил тайное убежище нескольким турецким и германским офицерам, которые бежали из русского плена и принимали участие в прошлогоднем восстании. А ещё есть англичане…

Эмир впервые за вечер улыбнулся, припоминая слова, сказанные ему когда-то ныне покойным отцом: «Когда на охоту вышел тигр, то газель обречена. Но если рядом затаился леопард, то она может и спастись». Возможно, британский лев сможет защитить от русского медведя или хотя бы укротить его свирепый нрав. Но об этом можно подумать и завтра…

Алим-хан взял со стола яблоко, метнул его в бассейн и с интересом прислушался к раздавшемуся женскому визгу. Крепкий мужчина, которому ещё не исполнилось и сорока лет, с юности был искушен в любовных утехах, а съеденный за ужином думгоза-кебаб из говяжьих хвостов, приготовленный умелыми руками дворцового бакоула [34], заставлял кровь энергичнее бежать по жилам, обещая полный успех в амурных делах…

Утром Алим-хан проснулся в великолепном настроении. Покинувшая с рассветом опочивальню наложница за ночь сумела не одиножды приятно удивить своего повелителя и разбудить в нем воспоминания о пребывании в Санкт-Петербурге. Определённый своим отцом в Николаевский кадетский корпус, он создал себе репутацию любвеобильного восточного принца, умеющего достойно вознаградить женщину «за большую и чистую любовь», и в его спальне побывали многие девицы и дамы из высшего света, а также и полусвета… А помнится, была актриса с французским именем… Как она танцевала канкан только в чулках и шляпке под аккомпанемент граммофона!.. А уж потом!..

У эмира появилась озорная мысль о новом посещении гарема, но усилием воли он её отогнал, точнее – отложил на вечер. Завтрак традиционно начался с горячего ширчоя, в пиалу с которым была покрошена свежеиспеченная лепешка. А далее можно было перейти к откидному хорезмскому плову. И как только блюдо с парящим рисом украсило стол, в зал с поклоном вошли верховный кушбеги Мирза Насрулла и генерал-майор Мирбадалев, которым было послано приглашение на завтрак.