Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга третья

— Спасибо вам, — сказала довольная нашей заботой и вниманием Нина Михайловна. — Вы нас просто завалили подарками.

— И это ещё не всё, — добавила Солнышко таинственно. — Самый главный наш подарок — это автомобиль. Не удивляйтесь, его здесь пока нет, но он скоро у вас будет. Мы заработали во время гастролей много денег и решили подарить вам пять тысяч чеков, чтобы папа сам выбрал себе машину. Вот здесь вся сумма.

— Это просто невероятно, — сказала восхищенно, и, одновременно, смущенно мама, принимая толстый конверт с деньгами, который протянула ей Солнышко.

— Вам удалось столько много заработать всего за шесть дней. Теперь мы сможем сами ездить на дачу, не привязываясь по времени к электричкам и не трясясь в них в час-пик. Ещё раз вам огромное спасибо, всё это так неожиданно, но очень приятно.

— А ещё пять тысяч чеков я попрошу тебя, мама, отложить на будущее, — произнесла Солнышко и протянула маме ещё один такой же пухлый конверт. Мама застыла, глядя на два одинаковых конверта, а папа сидел и счастливо улыбался, уже представляя в уме, какую машину он себе купит.

— Да, — наконец-то отмерла мама, — это, прямо, как в настоящей сказке. Всего месяц назад мы даже не могли об этом мечтать, и вот теперь это стало реальностью.

— Нашу пластинку очень быстро раскупили, — вставил я, наконец, своё слово в эту семейную идиллию, — и англичане всю эту огромную сумму денег уже перечислили нашему государству. Поэтому мне сегодня выдали такой большой гонорар за неё и ещё за наши лондонские концерты.

— И сколько, если не секрет, англичане заплатили за вас нашей стране? — поинтересовался папа, услышав, что разговор пошёл о деньгах.

— Более трёх миллионов фунтов стерлингов.

— Только за вас троих? И это меньше, чем за неделю? Вот это да, вот это сумма. Если бы мне кто-то другой сказал о таких цифрах, то я бы ему просто не поверил.

— А вспомните месяц назад, вы ведь тоже не особо верили, что мы с Солнышком сможем стать такими известными и популярными, какими стали сейчас, и не только в нашей стране, но и за рубежом. Хочу вам сказать, что через месяц мы опять улетаем в Лондон по приглашению Её величества королевы.

— Да, Андрей, — сказала Нина Михайловна, — она же произвела тебя в рыцари. А ты свои награды принёс показать?

— Вот они, два футляра с моими наградами. А у Солнышка тоже есть награда от королевы и она вам её сейчас покажет.

Солнышко достала футляр с брошью и объяснила маме, что эта брошь означает. Нина Михайловна была рада и горда за свою дочь. Увидеть свою дочь по телевизору и узнать, что дочь получила подарок от английской королевы — это любой матери приятно.

— Уважаемые Сергей Павлович и Нина Михайловна. Этой брошью Елизавета II дала мне понять, что она уже воспринимает вашу дочь в качестве моей жены и леди, то есть дала своё королевское благословение на наш союз. Поэтому я сейчас официально прошу у вас руки вашей дочери.

У мамы и у Солнышка от услышанного выступили на глазах слезы, а потом моя леди обняла меня за шею и поцеловала.

— Вы не подумайте, что мы уже завтра побежим в ЗАГС расписываться, — продолжил я свою речь после того, как Солнышко прекратила целоваться. — Мы решили пожениться, когда нам будет по шестнадцать. Солнышко давно мечтает об этом, да и я этого тоже очень хочу. Вы видите, что мы любим друг друга и что у нас с ней в личном плане всё хорошо.

— Конечно, мы даём, с радостью, своё согласие на ваш союз, — сказала растроганная Нина Михайловна, украдкой вытирая слёзы платочком. — Мы ждали этого и понимали, что рано или поздно наша дочь станет твоей женой. Получилось, конечно, рано, но так уж получилось. Живите счастливо и любите друг друга, а мы будем готовиться к вашей свадьбе, и потом, лет через пять, будем ждать внуков.

— Горько, — громко произнёс папа и выпил залпом полную рюмку.

— Горько, — повторила мама и тоже отпила глоток из своего бокала.

Мы поцеловались и сияющая от счастья Солнышко нежно погладила меня рукой по волосам.

— Как же я тебя люблю, — сказала она, глядя на меня восхищенными глазами — и как же я ждала этого мгновения.

— Я тоже тебя люблю, — ответил я, встал перед ней на одно колено, как когда-то перед королевой, и достал из кармана пиджака маленькую красную бархатную коробочку. — Ты выйдешь за меня замуж через год, леди Светлана?

— Я согласна выйти за тебя замуж, сэр Эндрю. А в коробочке то, о чем я думаю?

— Да, это золотое кольцо с бриллиантом. Его дарят девушке, когда делают предложение. Это не свадебное кольцо, а обручальное. Это знак верности и знак того, что ты уже дала согласие выйти за меня замуж и мы с тобой обручены.

Солнышко открыла коробочку и обомлела. Бриллиант был размером в один карат и в свете, падающем от люстры, стал переливаться всеми цветами радуги. Родители Солнышка всю церемонию сидели не дыша, потому, что о такой традиции делать предложение они могли только читать в книгах или видеть в западных фильмах. Солнышко, продолжая завороженно смотреть на бриллиант, надела кольцо на безымянный палец правой руки. Оно подошло идеально и смотрелось просто великолепно на её тонких музыкальных пальцах. После этого я встал и Солнышко повисла у меня на шее, впившись благодарным поцелуем в мои губы.

— Да, — сказала восхищенная Нина Михайловна и зааплодировала нам, — такого предложения руки и сердца мы ещё никогда воочию не видели. Поздравляем вас с этим торжественным событием в вашей жизни.

Вот так, мы стали неофициально мужем и женой с одобрения родителей Солнышка, хотя мы ими уже, фактически, были целых две недели.

— Я тебя очень хочу, — тихо сказала мне на ушко Солнышко. — Давай поедем быстрее домой, а то просто сил нет.

— Я тоже еле терплю, — ответил я ей тоже тихо. — Даже можешь потрогать, как сильно я этого хочу.

Солнышко аккуратно, чтобы родители ничего не заметили, опустила руку на мои брюки в районе молнии и тихо хихикнула. По моему, это моё состояние её ещё больше завело и я ей шепнул:

— Сейчас будем собираться.

Я сказал родителям Солнышка, что мы за эти гастроли сильно устали и ещё сегодня пришлось записывать две песни для будущего концерта в «России», поэтому мы их благодарим за прекрасный приём и будем уже выдвигаться домой. Родители с пониманием отнеслись к нашему состоянию, хотя, вряд ли поняли истинную его причину. Мы быстро собрались, расцеловались на прощание и клятвенно пообещали, что скоро опять приедем к ним в гости.

В лифте мы прижались друг к другу и Солнышко сказала мне опять:

— Как же я тебя люблю. Ты сделал меня сегодня самой счастливой на свете. За это я буду любить тебя так, как ты захочешь.

До дома мы доехали с трудом и из прихожей сразу побежали в спальню. Такого бурного и страстного секса у нас ещё не было. Нас переполняло безграничное счастье и всепоглощающее чувство любви. Я понял, что по-настоящему я люблю только Солнышко и отныне она моя единственная жена, данная мне Богом. Я её выбрал из тысяч других и она ответила на мой выбор, отдав мне всю себя, без остатка. Когда мы засыпали, обнявшись, то Солнышко тихо прошептала: