Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й

— Правильно. Сначала учеба, а всё остальное потом. Что-нибудь вам нужно?

— Да. Пап, пришли, пожалуйста беспроводной микрофон Nady Systems для меня и Светланы, две штуки. Для концертов очень нужны. И если можно, то на этой неделе.

— Хорошо, я название записал. Завтра постараюсь купить и в среду-четверг, с оказией, отправлю в Москву.

Потом трубку взяла мама и стала задавать кучу мелких бытовых вопросов. Пришлось изворачиваться. Но, в целом, мы получили добро и распрощались.

— Всё, Солнышко, — сказал я. — Теперь о тебе знают мои предки, но добро получено.

— Уф, я так боялась, — ответила Солнышко. — Ты то с моими уже познакомился, а я твоих только один раз видела. Мне ещё с ними знакомиться предстоит.

— Не бойся, они такие же родители, как твои. Добрые и хорошие.

— Ладно, ты чем сейчас займёшься?

— Песню на английском надо ещё написать. Я вот что подумал. Необходимо именно для тебя её написать. А то если пригласят в Англию, чтобы тебя обязательно тоже оформили, как исполнительницу. Решено, я так и сделаю.

— А можно я рядом посижу? Ты на меня внимания не обращай.

— Хорошо. У меня есть идея, что мы её вдвоём споём, но ты будешь солировать.

Я решил взять песню Roxette «How do you do». Должны потянуть.

Я напечатал все слова и решил, что наши могут не пропустить её в эфир из-за слова «undress” во втором куплете. Ладно, поборемся за это слово. Беру гитару и пою про себя под мелодию.

— Солнышко, слушай, — говорю я, и пою уже нормально. — Бери слова. Я пою первый куплет. Второй вместе. Припев ты одна. Поехали.

Получилось похоже, только не хватает аранжировки и звучания моей Gibson Flying V.

— Придётся побороться за слово «раздевайся», но думаю решим. — сказал я и посмотрел на Солнышко хитрым взглядом. — А тебе это слово ни о чём не говорит?

Солнышко, правильно меня поняв, стала раздеваться. Она была в домашнем халате, а под ним были только трусики и бюстгальтер. И эта вредная девчонка стала медленно-медленно, по миллиметру, стягивать с себя эти крохотные кусочки материи, соблазнительно вертя, при этом, попой. Я еле досидел до конца представления и мы устроили любовный марафон прямо в качающемся кресле. Два раза пошли душевно. Да, смена предметов мебели, на которых вы занимаетесь сексом, способствует возбуждаемости партнёров и вносит в процесс некое чувство новизны. Иногда это не очень удобно, когда что-то упирается вам в бок или в ногу, но это не критично. Зато опять повторили свой рекорд. Вот как изголодались за одну ночь. А если бы нас разлучили на две ночи — даже подумать страшно. Я об этом сказал Солнышку и она залилась, от моих слов, счастливым, звонким смехом. Видимо представила, что если пять умножить на два, то будет десять. Десять, скорее всего, мы не потянем.

Спать мы легли счастливые, потому, что вместе. Я для себя решил, что можно даже только один раз в день, но только без разлуки, чем десять за два дня, но с разлукой. Никаких больше разлук!

(все события происходили на самом деле и фамилии «героев» настоящие)

Каждый из нас учился когда-то в школе. Только все мы делимся на две большие группы: на тех, кто учился в советской школе, и тех, кто учился или учится в школе после распада СССР. Те, кто учится сейчас, про учебу в СССР ничего не знают, а те, кто это золотое время застал, вспоминают о той поре с любовью. И не потому, что они тогда были маленькими, а потому, что школа была другая и, самое главное, учителя были другие. В советское время учителями становились по призванию, по зову сердца, потому, что зарплата учителей была, надо честно сказать, одной из самых низких в стране. Поэтому и не была она особо престижной, но заметьте, учителей в школах всегда хватало. А сейчас, после того, как увеличили зарплату учителям, все бросились получать именно профессию учителя. И бросились, как вы понимаете, не лучшие, а худшие. Не по зову сердца и души, а по зову кошелька и в целях наживы.

Вот и хлынула в наши школы эта мутная пена безграмотных и беспринципных учителей, которых учителями то назвать нельзя. И вот такие псевдоучителя с купленными дипломами, начали учить наших детей. И начались у всех большие проблемы. Возьмём, к примеру, московскую школу № 1273 в спальном районе столицы. Однажды появился в ней молодой учитель истории и обществознания Мосин Евгений Дмитриевич и начал учить. А начал он… с подделки электронного школьного журнала. Его один раз поймали, но строго наказывать не стали. Всё-таки молодой учитель, может ещё возьмётся за ум. Взялся, только опять с другого конца. Через год его опять поймали на подделке того же самого электронного школьного журнала. Вот такой он упёртый, этот Мосин, всё время ему надо что-то подделывать. Во втором случае подделки дневника последствия были более серьезными и администрации школы, в лице заместителя директора Третьяковой Тамары Гурамовна, пришлось, скрепя сердце, вынести взыскание Мосину. Ведь проступок Мосина тянул уже на статью Уголовного кодекса и срок светил ему до двух лет лишения свободы. Поэтому решили, по-тихому, замять это дело и ограничились только взысканием.

Но Мосин никак не мог успокоился, мечтая отомстить родителям того ученика, которые его поймали на совершении преступления. Ничего другого не придумав. Мосин через полгода опять подделал, теперь уже тест ученика этих родителей, своей рукой вписав имя ученика в тесте. Но это был чужой тест, а проверить это было легко, только никто делать этого не захотел. Мальчик, которому Мосин подделал тест, был левша, а тот, чей тест Мосин использовал для подделки, был правшой. Заместитель директора школы № 1273 Третьякова Тамара Гурамовна тест ученику на руки не отдала, прекрасно понимая, что это уже серьёзная улика, изобличающая учителя Мосина в очередной подделке, и что он может за это получить реальный срок.

Но это только цветочки. Как вы думаете, сколько этот молодой учитель истории Мосин сделал ошибок в одном предложении на своей презентации? Вы не поверите, целых 8 (восемь) ошибок! Ученики сфотографировали эту безграмотную презентацию Мосина, что явилось прямым доказательством этих восьми ошибок. И что вы думаете, после обращения законных представителей ребёнка по поводу этого безобразия к заместителю директора Третьяковой Тамаре Гурамовне, она в течение целых пяти месяцев так и не смогла посчитать, сколько точно ошибок сделал Мосин в этом одном предложении. И только после приезда в школу представителя Департамента образования, администрация школы подписала итоговый документ о том, что действительно Мосин Евгений Дмитриевич сделал восемь ошибок в одном предложении, когда проводил презентацию на своём уроке. Интересно, кто-нибудь хочет, чтобы его ребёнок делал восемь ошибок в одном предложении? Я, например, точно не хочу, да и любой другой родитель будет против. А вот администрация столичной школы № 1273 в лице заместителя директора Третьяковой Тамары Гурамовны считает, что «Мосин Е.Д — замечательный педагог».