Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й

Было видно, что потерю жениха в моём лице Машка уже пережила и больше не обижалась, признав в Солнышке более чем достойную замену себе. Она была девушка отходчивая, но до ужаса любопытная. Поэтому зная её повышенный интерес ко всему, а с недавних пор особенно к нам, я дозировано сливал информацию, чуть-чуть подкалывая Машку. Уже сегодня наши фанаты будут горячо обсуждать Машкину новость о том, что мы вместе с Солнышком утром вышли из подъезда. Какие они сделают из этого выводы, я мог себе представить.

— Ты же помнишь, как вчера на алгебре я придумал песню. Вот так всё и успеваем. А одну из этих пяти песен мы поём вдвоём.

Так до школы и дошли, болтая о пустяках. Нам было хорошо, поэтому всё и все вокруг были хорошими. Да и весна делала наше настроение беззаботным и веселым. Про любовь, бурлящую в нас, я вообще молчу, так как это чувство всепогодное и даже всесезонное. Около школьной калитки стояли наши фанаты и обсуждали вчерашние новости о нас.

Димка подошёл к нам и рассказал, что они слушали вчера Лондон и мои синглы заняли первое и второе место в первой десятке лучших песен. На первом месте — наш «Последний отсчёт». Остальные ребята добавили, что Сева Новгородцев пока ничего про нас не сказал. Я поблагодарил всех за активное участие и сообщил, что вчера мы были на «Мелодии», передали уже готовый макет обложки пластинки и заверил, что в четверг-пятницу пластинки с кассетами будут готовы.

Ещё мы успели обсудить вчерашнюю передачу на первом канале и приглашение, переданное группе «Демо» в прямом телеэфире, выступить на центральном телевидении. Многие видели сюжет, поэтому были в курсе этого.

Сам школьный день прошёл буднично. На истории я подсказал Солнышку правильные ответы по событиям эпохи Александра I, а потом сам добавил интересные факты о Наполеоне. Наполеон мог в молодости поступить на военную службу в русскую армию во время войны с Турцией и добавил эпизод о неудачных попытках Наполеона жениться на сёстрах Александра I. Солнышку и мне поставили пятерки.

После пятого урока мы отпросились у завуча, сказав, что у нас репетиция перед дискотекой. Вчера я предупредил Серёгу, чтобы во вторник он заранее отпросился с уроков пораньше, так как нам было необходимо дописать три песни к двум уже практически готовым песням про невест. Поэтому мы заскочили домой, быстро переоделись, взяли всё необходимое и поехали к Серёге. Три песни мы записали за два с половиной часа, а две свадебные вообще за час, потому, что мы их уже исполняли в «Праге». Потом поехали к Ситникову в ВААП. Василию Романовичу я заранее позвонил и сообщил о нашем приезде.

Солнышко я опять оставил в буфете, потому, что она захотела есть и ей было неинтересно слушать наши специфические разговоры. Все в агенстве нас уже знали в лицо и поздравляли с успехом наших песен в Англии. Ситников лучился довольством. Он хвалил, предлагал чай и обещал всякие блага. Когда он узнал, что я принес ещё две песни на английском, то вообще расплылся в улыбке, хотя казалось, что шире улыбаться было уже невозможно. Ещё он обрадовал, что мои комиссионные теперь составляют уже десять процентов. Он сразу позвонил в офис EMI с новостью о ещё двух новых песнях «Демо» и англичане предложили встретиться через два часа. За это время, пока мы разговаривали, зарегистрировали наши новые песни, только были проблемы со словом «раздеваться» в песне «How do you do». Решили так, что её тоже зарегистрируют, но на радио эту песню пока не пустят.

Тут неожиданно прибыл фельдъегерь и привёз пакет для меня, сказав, что у него приказ дождаться ответа на месте. Догадаться было не трудно, откуда он. Я немедленно вскрыл пакет и сказал, что сейчас же напишу ответ. На листе было напечатано только два слова: «Кто после?». Ситников смотрел на меня удивлённо. Он понял, что фельдъегерь привёз пакет от Андропова, текст которого ему знать было не положено..

Я взял ручку и отошёл в другой конец кабинета, сел в кресло за журнальный столик и написал:

6(19) декабря 1906 — 10 ноября 1982

12 ноября 1982 года (2(15) июня 1914 —?)

Сложив лист вдвое, я попросил у фельдъегеря новый пакет, положил в него письмо и заклеил. Фельдъегерь опечатал письмо своей печатью на сургуче, отдал честь и отбыл.

— Лучше вам не знать, что там было, — сказал я, предвосхищая возможный вопрос Василия Романовича. — Это слишком серьёзная информация.

— Сейчас куда? — спросил Ситников, что ничего сейчас в его кабинете и не происходило. Да, старая школа. Умеет «держать лицо» в любой ситуации.

— На «Маяк» и назад.

— Добро. Я сам встречу англичан. Если задержишься, то я дам им пока послушать твои песни.

Я забрал Солнышко из буфета и мы поехали к Краснову. Музыкальный редактор радиостанции «Маяк» Анатолий Сергеевич Краснов был у себя. Я передал ему катушку с пятью новыми песнями, сказав, что пятую песню «How do you do» не пропустили из-за одного слова, поэтому ставить её в эфир пока не то, что запретили, а не рекомендовали. Краснов ушёл к звукорежиссерам, а мы с Солнышком остались сидеть в его кабинете.

Тут раздался стук в дверь и вошла… Пугачева.

— Здравствуйте, Алла Борисовна, — поздоровался и привстал я один, так как Солнышко онемела от неожиданности и смотрела на Пугачеву обалдевшими глазами.

— А где Анатолий Сергеевич? — спросила певица.

— Он пошёл решать вопрос по нашим песням.

— А вы кто, такие молодые?

— Мы «Демо», — коротко ответил я.

— Ах вот вы какие! Ваши песни везде крутят, но мало кто вас видел.

— И в Англии нас никто не видел, но первые два места в десятке самых популярных песен уже два дня, как наши.

— Даже так? Лихо, однако. И ты всё сам?

— Да, сам пишу и сам пою. Вот сейчас даже заказы на написание песен стали поступать.

— Ого, ещё и на продажу успеваешь! Молодец. Хорошие?

— У нас все песни хорошие. Сейчас записали две песни под женский голос. Светлана исполнила.

— И за сколько отдаёшь?

— Песни от лучшего певца и композитора Великобритании стоят пять тысяч.

— Ну ты загнул.

— У нас послезавтра диск выходит на «Мелодии» и миньон в Англии на следующей неделе. Так что будут ещё дороже.

— Да, а они у тебя с собой?

— С собой, — ответил я и достал ноты, слова и кассету.

Кассету я поставил в маленький магнитофон Phillips, который я, предусмотрительно, таскал всегда с собой вместе с демокассетой на две песни и нотами к ним. Вот и пригодилась моя предусмотрительность. Тут в кабинет вошёл Стефаночич, муж Пугачевой и сел рядом с Аллой Борисовной. Песни «Позови меня с собой» и «Одиночество» слушали молча. Алла Борисовна переодически заглядывала в ноты, проверяя соответствие звучащего написанному. Я знал, что Пугачёва любит сама проверить всё на пианино или рояле, но ни того, ни другого инструмента в кабинете Краснова не было.