Анатолий Подшивалов - Абиссинец

Приехав, я снова зашел на телеграф и спросил, были ли телеграммы месье Ильгу или Негусу, а также мне. Телеграфист ответил, что Ильг получил телеграмму из Рима час назад и сказал, что меня просили немедленно зайти к нему. Отправился к шатру Ильга, но по дороге был перехвачен гвардейцем негуса, который вдруг представился на русском языке.

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться? Сотник Шерстобитов Иван Яковлевич.

— Иван Яковлевич, рад вас увидеть живым и здоровым, а как ваши казаки? — спросил я на ходу. — Простите сейчас времени нет, Негус велел зайти, если что срочно — давайте сейчас, а так лучше приходите к моему особняку и подождите меня, надеюсь, час-другой и я освобожусь.

— Ваше превосходительство, испросите разрешения у Негуса мне и двум казакам перейти к вам на службу.

— Буду только рад соотечественникам, а где остальные трое, помню, пятеро казаков с вами прорвались.

— Двое погибли в бою, а третий от лихорадки помер, царствие им небесное, — казак и я перекрестились.

Пришел к Негусу у него были Ильг и Мэконнын.

— Рас Александр, — обратился ко мне Негус после моего приветствия, — Италия приглашает нас на переговоры и предлагает перемирие с сегодняшнего полудня. Собственно, оно уже наступило. Итальянцы предлагают местом переговоров Рим, Александрию или Каир. Посредником на переговорах они предложили Германию. Мы уже высказали свои мнения, теперь ждем, что скажешь ты.

— Ваше величество, господа, — я бы выбрал Александрию. Рим не подходит — это столица противника, там наши послы будут на чужой земле и будут постоянно подвергаться открытому или скрытому давлению со всех сторон, вплоть до Папы Римского. Каир мне не нравится из-за того, что там нет моря и русская эскадра не сможет быстро эвакуировать наших дипломатов. То есть, Александрия подходит как нейтральная территория во всех смыслах — небольшой город, хоть и протекторат Британии, но британцев там не любят из-за недавней бомбардировки Александрии их флотом. Русская эскадра сможет быть там через два дня, так же как и у египетского побережья возле Каира, но в Каире до моря еще надо добраться… То есть — я за Александрию!

Что касается посредничества Германии, то я сказал, что надо попросить Россию выступить посредником Эфиопии. По своему «послезнанию» я помнил, что при Александре III вроде как канцлером Бисмарком и Министром иностранных дел России Гирсом был подписан секретный «Договор перестраховки», предусматривающий невмешательство в случае военных действий с третьей державой. Россией в этом договоре, например, было отдельно оговорено то, что Германия не вступиться за Австро-Венгрию, если Россия объявит войну «двуединой монархии». Так что зря итальянцы надеются, что ведущие Центральные державы заступятся за них. Это после смерти Александра III «кузен Ники» стал лобызаться с «кузеном Вилли», вплоть до подписания Бьоркского союзного договора несмотря на то что уже был договор «Сердечного согласия»[15].

— Ваше величество, господа, я считаю, что надо соглашаться на посредничество Германии в случае выступления России посредником со стороны Эфиопии, о чем немедленно запросить царя.

Менелик подумал и объявил свою волю:

— Повелеваю вам, кеньязмач рас Александр и вуст-асаж Альфред, быть моими полномочными послами на переговорах в Александрии, если царь примет решение о посредничестве России и пошлет в порт Массауа сильный боевой корабль. Рас Александр, немедленно напишите об этом своим секретным способом телеграмму в Петербург. Можете идти и как напишите, возвращайтесь сюда.

Быстро доехал до своего дома, передал лошадку казаку дежурного отделения и потребовал свежую. Достал заветный томик и быстро зашифровал послание, собственно мне уже сообщили, поставив перед фактом, что стационер к нам вышел, что же может какие новости есть, где он и когда ждать прибытия. У ворот меня встретил Шерстобитов, я ему сказал. что не могу его принять, так как срочно отправляю телеграмму в Петербург. Если у него есть время, может обождать меня здесь: ему дадут отдохнуть и накормят.

Подождал, пока телеграфист отошлет короткую телеграмму с пометкой «срочно».

Потом вернулся к начальству, переговорили о деталях. Договорился о переходе Шерстобитова к нам и о судьбе есаула Лаврентьева. Выяснилось, что он сидит в той же тюрьме что и генералы Альбертоне Эллен и Аримонди (этот был взят в плен еще при Амба — Алаге[16]), генералы Дабормид и Баратьери были убиты: первый во время моего рейда вместе с галласами раса Микаэла, причем как и в реальной истории, тело его так и не нашли; второй — в битве при Адуа, а в реальной истории он остался жив и не был пленен. Попросил, чтобы Лаврентьева привели в порядок и откормили, скорее всего, консул и агент заберут его с собой, на что мне ответили, что его и так кормят наравне с генералами, то есть неплохо, но гулять он сам не выходит и, похоже, совсем лишился ума.

Тут прибежал посыльный с шифрованной телеграммой из Петербурга. Я отлучился для расшифровки. Телеграмма была от Образцова, в ней говорилось, что он только что получил телефонограмму из Гатчины о том, что Россия согласна на посредничество в Александрии и в качестве стационера будет броненосец Чесма, который уже в Порт-Саиде и через три дня будет у нас в Массауа.

[1] То есть, учебное.

[2] Повод к войне.

[3] Что послужит в реальной истории причиной отставки обоих в 1893 г., но непотопляемый Криспи вновь станет премьером через два года, будет проводить резко агрессивную политику в отношении Негуса Менелика и с треском покинет политическую арену после катастрофического поражения при Адуа. А нашем варианте истории все случится раньше и по-другому.

[4] Реальный факт, такие отряды были, есть версия, что деньги анархистам давала сицилийская мафия.

[5] Как ни странно, у «тяни-толкая» (в России он получил название «серии Ф» от «Ферли»), была хорошая маневренность: он мог, по словам машинистов, буквально «за угол» повернуть и повороты малого радиуса в горах для него были не проблема, поэтому в Российской Империи паровозы этого типа австрийской, а позже — отечественной постройки (Коломенский завод с 1889 г) использовались на трассе Поти-Тифлис, успешно проходя старый Сурамский перевал

[6] Как-то приглашенный отобедать посол двуединой монархии (то есть, Австро-Венгрии), посетовав, что, поскольку Россия проводит недружественную политику на Балканах (то есть, не признает главенства Габсбургов в этом регионе), то Вена будет вынуждена послать туда два дополнительных корпуса. На это царь ответил «Вот, что я сделаю с вашими корпусами!» и, завязав вилку узлом, покинул столовую.

[7] Остались: броненосец «Екатерина Великая», 2 минных крейсера и 8 канонерских лодок, большинство из которых не перенесло бы длинного перехода к Пирею.