Сергей Лифанов - Уйти на Запад

Он был замечательно красив; лет сорока с небольшим, как мне показалось. У него были длинные черные волосы, орлиный нос, широкие скулы, смуглая кожа и очень блестящие, острые, черные, пронзительные глаза. В живых осталось всего двадцать тысяч чокто, сказал он, и число их уменьшается с каждым днем. Некоторые его собратья-вожди принуждены были стать цивилизованными людьми и приобщиться к тем знаниям, которыми обладают белые, так как это было для них единственной возможностью существовать. Но таких немного, остальные живут, как жили. Он задержался на этой теме и несколько раз повторил, что если они не постараются ассимилироваться со своими покорителями, то будут сметены с лица земли прогрессом цивилизованного общества.

Когда мы, прощаясь, пожимали друг другу руки, я сказал ему, что он непременно должен приехать в Англию, раз ему так хочется увидеть эту страну; что я надеюсь когда-нибудь встретиться с ним там и могу обещать, что его там примут тепло и доброжелательно. Мое заверение было ему явно приятно, хоть он и заметил, добродушно улыбаясь и лукаво покачивая головой, что англичане очень любили краснокожих в те времена, когда нуждались в их помощи, но не слишком беспокоились о них потом.

Он с достоинством откланялся, — самый безупречный прирожденный джентльмен, какого мне доводилось встречать, — и пошел прочь, выделяясь среди толпы пассажиров как существо иной породы. Вскоре после этого он прислал мне свою литографированную фотографию, на ней он очень похож, хотя, пожалуй, не так красив; и я бережно храню этот портрет в память о нашем кратком знакомстве».

Еще один портрет Питчлинна

А не лукавил ли мистер Питчлинн, не вешал ли он лапшу на уши доверчивому англичанину?

Края, куда он возвращался, не были для него родными. Он переехал на Индийскую территорию в 1830-х с территории нынешнего штата Миссисипи. Сам Питчлинн был индейцем только на четверть: его мать была София Фолсом, дочь знатной индианки и белого торговца, отцом был майор Джон Питчлинн, белый, воспитанный после смерти родителей среди чокто. Вспоминаем закон наследования: Hat-choo-tuck-nee («The Snapping Turtle»), он же Питер Перкинс Питчлинн по праву получил высокое положение. Можно даже предположить, что он получил традиционное индейское воспитание, но с этим плохо сочетается тот факт, что он учился в университете Нэшвилла, штат Теннесси. Благодаря своему образованию он и проводил много времени в Вашингтоне, представляя там народ чокто. Сыновей его звали Ликург, Леонидас и Питер-младший. Были ли у них индейские имена, автору дознаться не удалось; по сохранившимся письмам главного вождя создается впечатление, что их образ жизни скорее соответствовал образу жизни белых плантаторов. Ну, с добавлением некоторого национального колорита.

Когда мы с Норманом обсуждали, как нам лучше пересечь Блю-ривер (такая же канава, как и Пото, только что вода не такая бурая), с нами случилась история.

Обоз наш плелся с черепашьей скоростью, а мы залезли в какое-то болото довольно далеко от дороги, и пытались понять, то ли нам это болото обходить – и тогда придется менять уже проработанную трассу, то ли лепить трассу, не обращая внимания на разлив речки. Воды там было курице по колено, больше сырости, чем луж, но кто его знает, как эта Блю-ривер ведет себя в течение года?

Надо было возвращаться на почтовую станцию и задавать вопросы, потому что вряд ли мы получим внятные ответы на ближайшей ферме. Мы уже разок пробовали, но обнаружили, что народ на фермах мало понимает по-английски, и даже если что понимает, то мы все равно не можем понять ответов.

И вот стоим мы такие озабоченные, водим пальцами по карте, а на нас из-за лесочка выезжает небольшой отряд. Ну как небольшой? Нам двоим хватило бы с запасом, вздумай они тотчас открыть огонь. Но стрелять не стали, вот добрые люди, а подъехали вплотную к нам, и один из индейцев спросил:

— Кто такие? Что вы тут высматриваете вдали от дороги?

— Halito, — поздоровался я. — Мы телеграфисты.

Норман медленно поднял руку и показал на свой нагрудный карман:

— Показать документ, сэр?

Все в отряде несомненно были индейцами, даже тот, что с нами разговаривал, хоть у него и были каштановые волосы и более светлая кожа. Но широкие скулы выдавали родословную.

— Покажите, — разрешил светлокожий и добавил: – пожалуйста.

Норман извлек из кармана блокнот с вложенным удостоверением и протянул бумагу индейцу.

Индейцы были одеты кто как, но воевали они на стороне Конфедерации: если у кого и была униформа, то определенно серая. Остальные обходились кто чем. Более молодые щеголяли раскрашенной кожей или обнаженными торсами, а чаще и тем и другим, у светлокожего тоже было по паре синих полос на скулах.

Самый старший по возрасту и, похоже, по рангу, был одет как офицер и джентльмен. Светлокожий, ознакомившись с удостоверением, протянул бумагу ему.

— Действительно, телеграфисты, — промолвил офицер, прочитав бумагу. — А разве договора с правительством Соединенных Штатов на Индейской территории действуют?

— Договор был заключен с фирмой «Вестерн Континентал», сэр, — пояснил Норман. — А эта фирма не имеет никакого отношения к правительству Соединенных Штатов. Ну, во всяком случае, официально, сэр.

— В самом деле, — согласился офицер, возвращая удостоверение светлокожему, а тот уже передал его Норману. — Вы служили в Корпусе связи, лейтенант?

— Да, сэр.

— В Арканзасе?

— Нет, сэр. В Вирджинии и Теннесси.

— А вы? — спросил офицер меня.

— Я недавно прибыл в США и в войне не участвовал.

— Из Англии?

— Нет, сэр, из России.

Светлокожий проговорил, обращаясь к офицеру, но не сводя с меня глаз:

— Эти чужаки так и лезут из своей Европы, как мухи.

— Прошу прощения, сэр, — ляпнул я, — но индейцы тоже пришли в эту страну из России.

Все уставились на меня, даже Норман. А кто не уставился – так, наверное, английского языка не знал.

— Примерно двенадцать тысяч лет назад, — объяснил я. — Так считают ученые. Правда, тогда еще России не существовало. Из Сибири, через Берингов пролив.

— Мистер Миллер склонен к несколько экстравагантным научным гипотезам, — в пространство сказал Норман.

Офицер, поразмыслив, спросил меня:

— Вы хотите сказать, что являетесь нам родичем по крови?

— Нет, сэр, — отозвался я. — Россия – большая страна, и в ней много народов.

— Вот как, — сказал офицер. — Интересная гипотеза, сэр. Наши предки пришли в эту страну из-за Большой Воды, но я всегда полагал, что имеется в виду Атлантический океан или Мексиканский залив.