Сергей Лифанов - Держи на Запад!

Папа римский, полагали они, спит и видит, чтобы захватить свободную и протестантскую Америку, а понаехавшие католики – это все его армия.

Это предубеждение против католиков держалось еще и в двадцатом веке. Когда Джон Кеннеди решил баллотироваться в президенты, его вероисповедание работало против него: «Как это: католик – президент Соединенных Штатов? Вы серьезно?»

В общем, ирландцы – это вроде бы и белые, но как негры. И таблички при входе в какой-нибудь бар: «Ирландцам и собакам вход запрещен» – были достаточно распространенным явлением.

Ясное дело, признавать равными себе этих самых понаехавших коренные васпы не желали.

В Нью-Йорке в 1849 году Чарльз Аллен основал тайное общество «Орден звездного знамени» (Order of the Star Spangled Banner). Членом «Ордена звездного знамени» мог стать мужчина возрастом от 21 года, протестантского вероисповедания, готовый беспрекословно выполнять распоряжения руководства ордена. Орден напоминал масонские ложи: существовал обряд посвящения (называвшийся «Видение Сэма»), пароли и тайные жесты, по которым члены общества узнавали друг друга. На вопросы посторонних об ордене предписывалось отвечать: «Ничего не знаю». Из-за этого редактор газеты New York Tribune Хорас Грили дал им прозвище «незнайки» (Know Nothings).

Замечу, что это в России масонство воспринимается как нечто зловещее и строящее козни всему хорошему на свете. В Америке же это скорее закрытый клуб, куда принимают только своих.

Прозвищем «незнайки» члены «Ордена звездного знамени» начали гордиться. С их рекламных плакатов смотрел «Гражданин Незнайка – младший сын дяди Сэма», идеальный американский гражданин».

Гражданин Незнайка

«Незнайки» работали на общее дело кто как мог: одни организовывали банды и устраивали настоящие войны с ирландскими бандами, другие рекламировали Know Nothings, выпуская под такой маркой самые разные ходовые товары: чай, конфеты, мыло, даже зубочистки, третьи занимались политикой и пытались законодательно сократить иммиграцию и ограничить права уже въехавших.

Однако ближе к началу войны в среде «незнаек» начались разногласия по поводу отношения к рабству, и политическое влияние движения постепенно уменьшилось.

И, надо сказать, политические страсти по поводу иммигрантов разыгрывались главным образом на Севере. А на Юге чаще всего не имели ничего ни против дешевых ирландских рабочих рук, ни против католиков – потому что после покупки Луизианы американцами стали католики французского и испанского происхождения. И, само собой, были они не менее коренными, чем васпы.

Насколько я могу судить, выезд девушек в город под руководством миссис Макферсон получился удачным: и покупки необходимые сделали, и полезные знакомства завели, что было немаловажно, потому что кому попало торговцы обычно кредит не открывают, да и погода была не то, что вчера – морось кончилась, ветер разогнал тучи, и сразу стало понятно, что осень в Арканзасе – это почти лето. И даже лучше лета, потому что летом в этих краях натуральное пекло.

Я все же затопил в задней комнате печку, но исключительно для того, чтобы проверить, в рабочем ли она состоянии, а так спокойно можно было днем не топить, разве что в сырую погоду. Местные поговаривали, что оно и всю зиму может так быть, но морозы и снегопады все-таки порой случаются. Юг, что тут сказать. Если примерить здешние координаты к родимой Евразии, то Форт-Смит находится где-то на широте пресловутой Кушки. А может, даже и чуть южнее, я по карте подробности не вымерял. Вообще, если выйти на улицу в Москве или Петербурге да спросить первых подвернувшихся прохожих: какой город севернее, а какой южнее из трех – Ашхабад, Неаполь, Вашингтон, — практически все, наверное, ответят, что севернее Вашингтон, южнее Ашхабад, а насчет Неаполя, пожалуй, затруднятся. Между тем как раз Ашхабад из этих трех городов самый северный, а Вашингтон – самый южный. Граница между США и Канадой от Великих озер до Тихого океана как по линеечке проходит по 49 параллели. В России 49 параллель проходит по северному пригороду Волгограда. Вот и получается, что здешние северные штаты имеют по русским меркам климат очень южный.

И если я не сумею разбогатеть на изобретенном вентиляторе – то разве что потому, что кто-нибудь более шустрый успеет изобрести кондиционер. Но мне насчет кондиционера пока никаких мудрых мыслей не приходило.

Я пошуршал по дому, ликвидируя очевидный холостяцкий бардак (главным образом пряча все, в чем могли усмотреть беспорядок женские глаза), и наскоро соображал, что бы такое придумать для благоустройства. Сколотил пару полочек и низкую скамеечку из обрезков досок. Полочки получились так себе, но пусть Джейк, когда вернется, сделает лучше, я не гордый. Подозреваю, что девушкам надо было еще и другую какую-нибудь простейшую мебель, но они постеснялись меня просить, а я больше ни до чего не додумался.

Под вечер я объяснил девушкам, как печатают на клавиатуре QWERTY, попутно объяснив про десятипальцевый слепой метод. Они попрактиковались немного, а потом сели читать. Норман, поняв, что Форт-Смит – вроде как постоянный адрес, навыписывал книжек и журналов, решив наверстывать все то, чего не прочитал за годы войны, так что книг у нас накопилось уже много. Девушки выбрали журнал, где печатался из номера в номер последний роман Диккенса и начали поочередно читать вслух. Меня Диккенс усыплял, если честно, поэтому я листал «Сайентифик американ» и делал себе заметки в блокнот, если видел что-нибудь, что можно использовать в изобретательстве. Керосиновая лампа у нас была только одна, так что уединиться я не мог, все расположились за одним столом, и мне помимо воли приходилось слушать, что там за проблемы в романе «Наш общий друг», а девушки украдкой подглядывали, что там за картинки в моем журнале.

И чувствовал я себя полным дураком, а потому долго не выдержал: ушел в освобожденную от хлама комнату, куда заранее выволок свою раскладушку, и вроде как лег спать, а на самом деле ворочался и прислушивался, как негромко переговариваются в зале девушки.

Утром я сразу после завтрака ушел в город – уточнить, когда будет следующий почтовый дилижанс в сторону Индейской территории, а заодно попросить, чтобы предупредили кондуктора, что на Пото-авеню надо подобрать пассажира. Почтовое сообщение вроде как начало налаживаться, но пока об ежедневных дилижансах и разговора не было, они проходили по маршруту от Типтона, Миссури, до Далласа, Техас, примерно раз в неделю. Вот и сейчас выяснилось, что дилижанс надо ждать сегодня вечером, а может быть, и даже завтра утром – точнее не скажешь.