Александр Михайловский - Время для перемен

– Какой ужас! – схватилась за голову Виктория.

– Это был не ужас, а только его репетиция, – жестко парировал русский князь-консорт, – в следующей Великой войне, случившейся через двадцать лет, число жертв увеличилось десятикратно, в основном за счет гражданского населения, в том числе и Британских островов. И спровоцирована та война была тоже британскими и французскими политиками. «Гениальная» же идея – натравить Германию на Россию, а потом, когда та увязнет в бойне в глубине необъятных просторов, ударить в спину изнемогающему победителю. В итоге все обернулось тем, что первый удар немцы нанесли именно в западном направлении. Франция была разгромлена за месяц и капитулировала, а Британия еще год сражалась в полном одиночестве, и спасли ее только узкая полоска воды да плохая погода в осенне-зимний период, делающая невозможной высадку десанта. В итоге все кончилось правильно. После шести лет жесточайшей войны Германия была повержена, а Берлин взят штурмом и разбит вдребезги, но это стоило европейским народам пятидесяти миллионов жизней…

– Давайте не будем углубляться в дебри и вернемся к первой Великой Войне, – неожиданно резко сказала императрица Ольга, – через два года всеобщей бойни, когда стало очевидно, что Германия, Австро-Венгрия, Турция и иже с ними войну проигрывают, в светлых головах английских и французских политиков созрел план по устранению ненужного уже союзника. В результате в тот момент, когда Альянс был уже в полушаге от победы, в России происходит буржуазная революция, инспирированная объединившимся англо-французским лобби, а также поддержанная вашими дипломатами и специальными службами. Мой брат Николай был свергнут и впоследствии убит вместе со всей семьей. И случилось это из-за того, что британский король Георг (твой сын, дядюшка) отказал во въезде в Великобританию Ники и его девочкам на том основании, что «английский народ не потерпит на своей земле свергнутого кровавого тирана». Это было двойное предательство. Один раз Георг предал моего брата как союзника в войне и нанес ему удар в спину, второй раз он предал его как родственника, отказавшись предоставить шанс на спасение. А тогдашний премьер-министр Великобритании, некто Ллойд-Джордж, тут же сказал в вашем Парламенте крылатую фразу: «Одна из целей этой войны достигнута»!

Ольга перевела дух и взглядом разъяренного василиска впилась в глаза британскому королю.

– Теперь ты понимаешь, дядя Берти, почему я так ненавижу вашу гадючью лондонскую клоаку и почему не склонна доверять ни англичанам, ни французам… – злобно прошипела она. – Особенно англичанам. Французы тюкнуты по голове своей Великой Французской Революцией, и потому все у них не как у людей, а значит, им много простительно. В какой-то мере мы можем их только пожалеть. Но вот английские политики и особенно твой сын не вызывают у меня ничего, кроме гадливости и лютой злобы. Но поскольку мадам Политика очень упрямая сводня и, несмотря на многочисленные исторические подвижки, все же укладывает нас в одну кровать, то я намереваюсь принять все возможные меры, чтобы те предательства никогда не смогли повториться.

Выговорившись, Ольга замолчала, а король Эдуард смотрел на нее отчасти испуганно, отчасти удивленно. Он и не предполагал, что бывают моменты, когда русская императрица становится похожей на яростную фурию. Виктория и вовсе была в шоке. Перед этой невинной во всех смыслах девушкой раскрылась бездна, откуда на нее глянуло истинное лицо ее страны, точнее, ее политической элиты. Какое уж там спасение. По совокупности деяний Великобритании следовало зачитать смертный приговор: «Да будет она повешена за шею, и пусть висит так, пока не умрет» – и выбить из-под ног табуретку…

– Так значит, спасения для нашей Британии все-таки нет? – разочарованно спросила она у Ольги.

– Спасение есть, – смягчившись, ответила та, – и прекращение такого безобразного поведения – это его часть. Вы думаете, предательство приносило Великобритании серьезные дивиденды? Конечно, кое-что это приносило, но потом эти дивиденды неизменно оборачивались проблемами. Когда-то Великобритания взялась откармливать молодого азиатского тигра, Японию – для того, чтобы натравить его на Россию, а сорок лет спустя заматеревший зверь напал на своего кормильца и жестоко его подрал. То же самое было много раз и по другим поводам. Запомните, дорогие родственнички, и передайте своим подданным: никогда и ничего не делайте кому-нибудь назло, потому что зло имеет свойство возвращаться к тем, кто его породил…

– И это все? – немного разочаровано спросил король Эдуард.

– Отнюдь нет, дядюшка Берти, – ответила Ольга, – это даже не лечение, а лишь предостережение, чтобы пациент сам не нанес себе вреда. Но главное в другом. Вот ты давеча спрашивал, о чем я шепталась со своими ближними боярами. Так вот, как раз об этом. Мы пришли к выводу, что для того, чтобы спасти Великобританию, нам необходимо, чтобы нынешнее время в истории, именуемое Эдвардианством, растянулось на как можно более долгое время. Ты есть прямая противоположность своей матери, и если твой дух будет достаточно долго витать в Букингемском дворце, то агрессивные викторианские взгляды сменятся на гораздо более гуманные и лояльные к остальным странам. Твой сын Георг – это стопроцентный внук своей бабушки, и стоит тебе умереть, как он отпустит вожжи и поплывет по течению вместе со всем истеблишментом. Чтобы избежать такого сценария, в первую очередь мы собираемся насколько это возможно продлить твою жизнь, но самое главное – это назначить тебе правильного преемника, который не будет делать глупостей. Не смотри на меня своими квадратными глазами. Твой самый лучший преемник сидит рядом с тобой и смотрит на нас с удивлением. Да-да! Во избежание больших неустройств двадцатый век снова необходимо сделать бабьим веком. Но в королевы Виктория выйдет не сразу. Сначала она побудет у меня тут твоим неофициальным представителем, так сказать, послом Доброй Воли, поживет на свободе без материнского диктата, пооботрется среди людей, и только после перейдет на новый политический уровень. При всем богатстве выбора другой альтернативы у нас нет. При любом другом развитии событий две наши империи через какое-то время неизбежно сцепятся в схватке не на жизнь, а на смерть, потому что мы здесь, в Петербурге, не станем более терпеть делаемых исподтишка подлостей, на которые так горазда нынешняя британская элита.

Король сидел как громом пораженный и невидящими глазами смотрел на русскую императрицу.

– Кажется, ты возвела меня на высокую гору и предложила сделать выбор… – наконец глухо вымолвил он, – а я не знаю, что и сказать, потому что Георг – мой сын, единственный кто выжил, и отказаться от него – это все равно что отрезать себе правую руку и вырвать правый глаз…