Ольга Иванова - Ты Богиня, детка! или На Олимп по обмену (СИ)

— Ты, наверное, потратил все свои бонусы, — я все-таки осторожно высвободила ладонь и спрятала ее под стол. — Не стоило этого делать… Особенно после твоего конфликта с Герой…

Ну, вот кто меня тянул за язык? Зачем напомнила ему о вчерашнем инциденте?

Я смотрела, как меняется в лице Николя, как его щеки покрываются знакомыми красными пятнами, и проклинала свою болтливость. С другой стороны, кто ж знал, что он до сих пор так остро воспринимает эту ситуацию?

— Извини, я не то хотела сказать… — попыталась оправдаться, но было поздно.

— Ненавижу! — рявкнул Николя, заставив меня подпрыгнуть на месте от неожиданности, и ударил кулаком по столу, так что его бокал жалобно тренькнул и соскочил на пол, разбившись вдребезги.

Не думала, что в этом спокойном на вид парне скрывается столько агрессии.

— Ненавижу! — повторил Ларуш, сузив глаза. — Придушил бы ее собственными руками!

Я, вжавшись в спинку скамейки, даже побоялась уточнить, кого он имеет в виду. Впрочем, вариант тут один: Гера.

— Но это ведь всего оценка… — пролепетала я. — И не такая уж плохая…

Однако Николя меня совершенно не слушал, проговаривая дальше сквозь зубы:

— У меня все было верно, а она прицепилась ко мне, не пойми почему… За что она меня невзлюбила, скажи, а? За что?

— Мне кажется, ты преувеличиваешь… — получилось как-то жалобно и неубедительно, а колючий взгляд, полученный в ответ, заставил меня сжаться еще больше.

— Тебе, конечно, не понять меня, — вдруг процедил он, и теперь уже его ненависть была направлена в мой адрес. — К тебе, наоборот, все преподаватели почему-то благосклонны… А Дионис так вообще чуть ли не облизывает. Почему так? Ты ведь ни черта не смыслишь в настоях. Я видел, я наблюдал… А в табеле у тебя одни десятки… И в других предметах не блещешь.

— Николя… — я настолько опешила от его слов, что сама растеряла все подходящие для достойного ответа.

— Что? — он же, похоже, вошел в полный раж и уже не контролировал свою речь. — Хочешь сказать, что ты умная? Да ты вообще…

— Хватит! — теперь уже не выдержала я и резко поднялась. Внутри все клокотало от обиды и разочарования в человеке, о котором была совсем иного мнения. — Если я такая дура, зачем ты за мной ходишь по пятам? Зачем устраиваешь вот это все… — я обвела рукой беседку. — Что тебе надо от меня? — последнюю фразу почти выкрикнула и отвернулась, ощутив, как глаза против воли все-таки наливаются слезами.

Я отодвинула бедром стол и выскочила из беседки.

— Спасибо за свидание! — бросила Николя через плечо и стремительно двинулась прочь.

Слезы высохли быстро, осталась лишь горькое недоумение и чувство опустошения…

— Ты уже? — встретила меня Аяме. — А где Николя?

— Больше ничего не хочу о нем слышать, — отозвалась я и принялась переодеваться…

Все воскресенье я усиленно занималась медитацией. После неудавшегося свидания с Николя злость и обида, которые обуревали меня, похоже, стали неким толчком, открывшим во мне новые резервы. С теми заданиями и упражнениями, что дал нам профессор Тахо на выходные, справилась неожиданно с легкостью, за пару часов. Потом же полезла в учебник, чтобы попробовать сделать что-нибудь наперед. Но изъяснения на бумаге были местами скупы, местами расплывчаты. Много теории и почти совсем нет практических заданий. Тогда я вернулась к закреплению прошлых навыков, посвятив этому почти все часы до ужина.

От Николя со вчерашнего дня не было ни слуху, ни духу. Не могу сказать, что это меня расстраивало, но все же в глубине души я ждала от него каких-то маломальских извинений. Но он так и не появился.

В понедельник за завтраком я сама отсела от него за другой столик, а на лекциях так же занимала места как можно дальше. Сам Николя хоть и поглядывал затравлено в мою сторону, но подходить тоже не спешил.

Я уже потихоньку стала забывать и о злополучном свидании, и о том, что вообще когда-то близко общалась с Николя, как он вдруг решил напомнить о себе и выкинуть очередной финт.

Во вторник во время обеда села уже по традиции с Пашей, Ханной и Гиласом. Этот столик хоть и стоял в центре зала, но рассчитан был на четыре человека, поэтому вероятность, что к нам кто-то подсядет, была ничтожна мала. Николя тоже пока в периметре столовой не наблюдался, и я спокойно приступила к еде.

На несколько поменявшийся звуковой фон сразу не обратила внимания. Когда же к привычному тихому шуму голосов добавились удивленные восклики, смешки, а также улюлюканья, я медленно повернула голову в сторону дверей…

О, нет, только не это! В ушах сразу загудело, а щеки запылали от возмущения и стыда. По направлению ко мне шагал Николя с целой корзиной своих излюбленных роз, на этот раз кроваво-алых. И где он их только берет?!

— Ника, — он поставил корзину у моих ног, а сам… плюхнулся на колени рядом. — Я пришел помириться…

О, боги… Я подскочила со стула, чуть не перевернув его, и отступила на шаг.

— В субботу мы оба были неправы, — с невозмутимым видом продолжил Николя. — И я, как мужчина, пришел мириться первым…

— Оба были неправы?

До меня только что дошел смысл его слов. То есть, он не извиняться пришел? Вернее, считает, что и я тоже в чем-то виновата?

— Конечно, — спокойно ответил Николя. — Мы много наговорили друг другу сгоряча. Но это не должно стать помехой нашим отношениям. В паре всегда должно быть место пониманию и прощению…

— Какие отношения, Николя? — мой мозг отказывался воспринимать эту чушь. — Какая пара?

— Наша с тобой пара.

Откуда-то сбоку раздался залихватский свист, а следом гогот.

— Прощай уже своего Ромео, Джульетта! — насмешливо выкрикнул кто-то.

Хвостатый уродец с третьего курса. Кто б сомневался.

— Давай быстрее, а то обед стынет! — его дружок тоже тут как тут.

От волнения и гнева у меня все запрыгало перед глазами, а хохот вокруг стал сливаться в единый гул.

— Мы — не пара! — громко произнесла я. — Никогда ею не были и не будем! — на последнем слове голос все-таки задрожал и сорвался. — Запомни это раз и навсегда!

Окружающая действительность превратилась в хоровод пляшущих картинок, среди которых мой взгляд выхватил знакомую фигуру в черном. Кей стоял в стороне ото всех, скрестив руки на груди, и тоже наблюдал за всем цирком, что устроил Николя. Я не видела выражения его глаз, не могла понять, что он думает, но именно его присутствие здесь стало для меня последней каплей…

Я оттолкнула Николя и бросилась прочь из столовой. Бежала, сама не зная куда, пока не опомнилась в пустынном коридоре третьего этажа. Подергала дверь одной из аудиторий — закрыто. Ну и черт с ней… Опустилась прямо на пол, закрыв лицо руками, и вдруг расплакалась. Впервые за все время пока находилась в этой проклятой Академии. Хотя и до этого хватало поводов для слез, однако я старалась сдерживаться, но вот сейчас плотину прорвало…