Олег Говда - Позывной «Леший»

– Внутрь вместе пойдем или как? – вернул меня от абстрактных рассуждений к реальности капитан Митрохин.

– Вместе. Ты будешь разговаривать и слушать. А я лишь кодовую фразу произнесу. Вдруг, там будет человек, которому меня описали.

На самом деле, конечно же не меня, а деда Матвея Романовича. На которого я был очень похож.

– Добро…

Внутри гаштета царил приятный, после жары снаружи, полумрак и прохлада. Народу немного. Всего пятеро. Одна компания из троих пожилых мужчин, седых и лысых, явно уже не призывного возраста. Один совсем молодой парень в форме… Но не военной. Вроде спецовки. И еще один мужчина. Лет тридцати. Коротко стрижен, гладко выбрит, взгляд колючий, цепкий… Похоже из тех, кто носит звания, но предпочитают ходить в штатском, а под лацканом пиджака носит значок. Это не есть "гут". Ну, да ничего. Бог не выдаст – свинья не съест.

За прилавком – миловидная женщина лет сорока. Весьма упитанная, мощная… Но не как Фрекен Бок, а женственная. Несмотря на внушительные формы, во всех этих округлостях даже талия имеется… По залу, вытирая столы, тихонько бродит ее копия. Такая же белокурая, но моложе лет на двадцать… И легче пуда на два. По-видимому, это и есть та самая фрау Марта и ее племянница.

– Гутен таг… – поздоровался капитан сразу со всеми.

Хозяйка и паренек ответили, девушка сделала книксен, пожилые – дружно изобразили попытку привстать. Мужчина слегка кивнул.

– Пива! – это уже к барменше. – Хорошего! – прибавил строго, видимо вспомнил слова жандармов. – И к пиву чего-нибудь… Горячего.

Женщина профессионально улыбнулась посетителю и неожиданно тонким, почти детским голосом что-то ответила. Митрохин благосклонно кивнул и прошествовал за ближайший столик. Я остался возле прилавка.

Фрау Марта посмотрела на меня и что-то спросила. Можно догадаться и без перевода. Наступил момент истины. И я, тщательно выговаривая каждое слово, произнес кодовую фразу. Как именно она звучит на немецком мне сказал капитан, и по пути в город я раз двадцать повторил ее…

Женщина удивленно на меня взглянула и выразительно пожала плечами…

– Найн… майн гер… Испанских вин давно уже нет. Дорого… Шнапс, пиво, коньяк…

Говорила она, конечно, по-немецки, но суть я понял. Развел руками и вздохнул, мол, нет – так нет, ничего не попишешь и согласился на пиво.

Пиво племянница подала сразу, не за быв при этом улыбнуться Митрохину. Ну, правильно, офицеры молоденьким девушкам всегда нравятся больше, чем рядовые. Две большие глиняные кружки. С той, что перед капитаном – предварительно сдули пену и налили почти доверху. Потом перед нами поставили две тарелки с жаренными сосисками. И опять та же история – порция, что даже на глаз была заметно больше, оказалась перед Митрохиным.

– Битте…

– Данке шон, майн дарлинг…

Мнимый лейтенант поднял бокал и громко произнес:

– За победу!

"Пенсионеры" дружно поддержали тост. И так воодушевились, что потребовали подать себе еще пива. Паренек к тому времени уже закончил есть и тихонько покинул заведение.

– Не помешаю? – голос принадлежал незнакомцу в штатском, уже стоявшему у меня за спиной. Понятно, что он говорил на немецком, но вопросительный тон, а так же небрежный, уверенного в себе человека, жест Митрохина, указывающий на свободный стул, дополнительного объяснения не требовали.

Мужчина присел к столу, обменялся несколькими короткими фразами с Митрохиным, после чего кивнул и повернулся к хозяйке.

– Шнапс… – и показал три пальца.

Типа, угощал. Ну, что ж, придется выпить. А какие варианты? Солдат отказывающийся от дармового угощения, выглядит гораздо подозрительнее, чем монашка с требником в борделе.

И тут мужчина заговорил со мной. Пришлось изобразить мимикой непонимание, а потом коснуться свободной рукой уха.

Митрохин тут же принялся излагать версию о моей контузии. Немец сочувственно покивал. Возможно, у него были еще вопросы, но в этот момент кельнерша поставила перед нами три наполненные стопки.

– Хайль, Гитлер! – пафосно произнес незнакомец, беря свою рюмку и вставая.

– Хайль! – поддержал тост капитан. Я тоже не промолчал. Медленно произнося слова. Как и полагается человеку, который не слышит, что говорит.

Дружно опрокинули стопки и уселись обратно… Между Митрохиным и незнакомцем завязалась оживленная беседа, в которой я, естественно не принял участия. И не только потому, что "глухой", а поскольку даже отдаленно не понимал о чем разговор. Один раз только услышал знакомое название "Фрайбург". В общем, было время поразмышлять…

Мой пароль не нашел отзыва. И что это значит? Варианта два… Первый – того, для кого он предназначен, в Еммендингене больше нет. Призван, арестован, погиб… Просто сменил место проживания. Между тридцать шестым и сорок вторым годами слишком много прошло времени. И не самого спокойного.

Второе – мой дедушка по отцовской линии, когда рассказывал мне о своей жизни, был не совсем точен. Придумал что-то, ради интереса, или приукрасил… Он же не мог знать, что его воспоминания, когда-то станут для меня реальностью. Как и я сам… И это тоже, вполне может быть третьей причиной. Я был невнимателен и что-то важное в рассказе деда пропустил. Возможно, к паролю прилагался еще и определенный жест, который я, не сделал. И, соответственно, провалил контакт…

Немец тем временем попытался угостить нас еще, но в этот раз капитан ответил категорическим отказом. А потом демонстративно посмотрел на часы и на меня. Я намек понял, и последний кусок сосиски буквально проглотил.

Митрохин кивнул и стал прощаться с щедрым незнакомцем.

Не дожидаясь окончания церемонии, я вышел на улицу.

Каким же было мое удивление, когда через минуту Митрохин вышел из гаштета вместе с немцем. Вот приставучий… Неужели что-то заподозрил?

Они подошли к велосипедной стойке, в последний раз пожали друг другу руки и тут капитан хлопнул себя по лбу.

– Сигареты! Забыл купить сигареты! – развернулся и потопал обратно. Мы остались вдвоем. Играя роль контуженного, я стоял молча, негромко и совсем немелодично мугыкая нечто из классики. Впрочем, мои музыкальные способности всегда варьировались между "слон на ухо наступил" и то же самое действие, только лапами медведя. Так что немец поморщился и негромко произнес:

– А может, вас устроит бутылка Темпранильо? Раз уж так получилось, что Espolla нет? Тем более тридцать шестого года…

Услышав отзыв на пароль, я так обрадовался, что даже не сразу понял – незнакомец заговорил со мной на английском.

Мою невнимательность оправдывало только одно – шанс встретить в провинциальном городке Германии агента тайной полиции говорящего на английском, не больше, чем возможность увидеть бедуина в синагоге. И уж тем более, я не ожидал от него отзыва на пароль. Но, какой смысл искать оправдания, если слова произнесены, а мое удивление на лице – лучшее свидетельство тому, что немецкий солдат, ценитель испанских вин, знает английский. И что со слухом у него тоже все в порядке. В общем, поздно, Федя, пить "Боржоми" и, если назвался груздем, то не тормози…