Олег Говда - Позывной «Леший»

Англичанин немного помолчал… Потом нехотя ответил.

– У меня нет прямых доказательств… А соваться в дела гестапо лишний раз даже для офицера СД не с руки… Но, раз уж нам с вами предстоит вместе дело куда более серьезное. В общем, я как раз над этим и работал…

В это время мы как раз подошли к машине, и я остановил англичанина.

– Ян… Мы союзники. Но, если вы считаете, что есть что-то, о чем мне знать не стоит, я пойму. В конце концов, мы ведь тоже пока еще не все карты открыли. Поэтому, поступим так. Я пойду, отдам распоряжения своим людям. А вы, тем временем, обдумайте все хорошенько. И, после моего возвращения, либо продолжим разговор, либо – сделаем вид, что вы ничего не говорили, а я ничего не слышал.

Пока я вкратце обрисовывал изменения в обстановке старшине Гаркуше и давал новые вводные группе, на непредвиденный случай, англичанин успел обдумать все и взвесить. Так что, как только мы уселись в его "Опель-Капитан", он без дополнительной паузы принялся объяснять мне детали дела.

Оказалось, что Адольф Зельтцер, уже не первый год предоставлял дополнительные услуги высшим чинам СС. Как известно, в нацистская Германия декларировала семейные ценности и даже подозрение в "нечистоплотности" могло легко сломать карьеру любому чиновнику. Особенно, если тот был женат, а тесть занимал должность повыше.

Они не могли позволить себе засветиться в борделе или завести любовницу. А вот съездить с проверкой в какой-нибудь заштатный городишко, скажем, раз в квартал – это не вызывало подозрений. Служебное рвение, наоборот, только поощрялось.

Но, даже если бы попались, так и в этом случае любителям "клубнички" нельзя было предъявить ничего предосудительного. Это же не разврат в спальне проститутки или иной, неблагонадежной особы. Максимум – превышение должностных полномочий. Излишнее усердие при проведении допроса. Да и кто стал бы подобный казус афишировать? Досадный эпизод, неизбежный в столь трудной профессии, как борьба с врагами и предателями при охране безопасности Фатерлянда.

Ни для кого не секрет, как работают следователи гестапо, как и о том, что происходит в концлагерях. Но, одно дело – знать, и совсем другое – говорить об этом.

Одного только не учли те, кто пользовался услугами улыбчивого гестаповца. Они ведь делали ставку на то, что в случае "провала" это будет единичный случай, за который им максимум светит устный выговор или неприятный разговор с высокопоставленным родственником. А Зельтцер тем временем выстраивал свою игру.

Флеминг понял это, когда посетил загородный дом во второй раз. Заметив, что комната для "допроса" используется одна и та же, он решил чуть лучше осмотреться. И обнаружил два потайных отверстия, в которых виднелись фотообъективы.

Сложив, как говориться два и два, англичанин изложил свои соображения в шифровке и запросил разрешение на разработку. Добро было получено, и вот поэтому, а не из благородных побуждений, как Хорст сказал раньше, он и стал весьма частым гостем на закрытых вечеринках гестаповца. Пытаясь выяснить, где тот хранит архив с компроматом.

А поскольку и сам стал одним из тех, на кого составлял досье Зельтцер, то, на всякий случай, завел дело на начальника гестапо и по линии СД. Собираясь одним выстрелом свалить двух зайцев. Заполучить важный архив, отобрать из него наиболее важные для МИ-6 персоны, а со всем остальным сдать зарвавшегося от мнимой безнаказанности садиста в руки его же товарищей. В целом, неплохая комбинация… Вот только местонахождение тайника все еще обнаружить не удалось.

– Может, мы вместе его потрясем? – предложил англичанин, когда машины свернули с шоссе на грейдер.

– Обязательно…

Метрах в пятидесяти от главной дороги из кустов навстречу шагнули два автоматчика, жестом требуя остановить машину. И держали на прицеле, пока гауптштурмфюрер не открыл дверку и лично не распорядился пропустить.

– Серьезный подход…

– А то… Я однажды решил наведаться в особняк без приглашения, так дальше этого поста так и не проехал. Документы посмотрели, подтвердили, что знают меня. И предложили заехать в другой раз, или ждать господина Зельтцера. Если я уверен, что гауптштурмфюрер вскоре должен приехать.

– И что?

– Подождал с полчаса, потом уехал…

– Адольф просил объяснения?

– Конечно… Но я же не наобум ехал. Он сам приглашал меня накануне. Пришлось сделать вид, что перепутал дни.

– Значит, архив здесь…

– Почти сто процентов. Курт… – кивок в сторону водителя, – несколько суток висел у Адольфа на хвосте. После одной внеплановой проверки. Никаких подозрительных мест, где бы можно было оборудовать тайник, гауптштурмфюрер не посетил. Да и зачем рисковать? Дом огромный, самоходку можно спрятать, не то что десяток папок с фотографиями. А если только негативы – не найти, хоть по кирпичику разбери. К тому же, под охраной… Никого чужого. Идеальное место для хранения. Пока сам не укажет, даже не стоит искать.

– А если все же не укажет?

Губы Флеминга скривились в настоящем волчьем оскале.

– Это моя забота. Я тут такого насмотрелся… Очень хочется хоть часть его методов на нем же испробовать.

– Хорошо… Только не торопитесь. Когда пойму, что пора – дам знать. Например, спрошу как часто из Фрайбурга летают самолеты на Берлин.

– Я понял. Гм… Иоганн, но мы уже приехали, а вы так до сих пор и не рассказали, какую именно диверсию вы планируете провести в замке Хохбург? Неужели, перенацелить ракету на Берлин?

– Не угадали… Эффект будет намного сильнее, чем еще одна бомба свалившаяся на столицу. Благодаря вашим летчикам, этим уже никого не удивить… Но, поговорим позже. Адольф уже топает к нам. Выходим…

– Добро пожаловать, господа! – немец за время пути немного протрезвел, но по-прежнему пребывал в приподнятом настроении. Еще бы, он ведь считал, что заманил в свою паутину еще парочку высокопоставленных чиновников. И уже жадно потирал лапки, прикидывая, как сможет использовать их для своего продвижения по службе.

Добротный двухэтажный особняк. Как и большинство здешних домов, на высоком каменном фундаменте, причем, учитывая рельефность – с фасада получается на пол этажа выше. Свет горит в нескольких окнах. В основном, цокольного яруса.

– А здесь охраны нет? – интересуется Малышев.

– Есть… Но не в доме… На горе пост оборудован. Днем несут дежурство, а в темное время суток в доме отдыхают. В той части, для прислуги. Не волнуйтесь, лишних глаз и ушей нет. А те, кто может вас увидеть, никому ничего не скажет.

– Вы так уверены в преданности своих людей?

– О, нет… – рассмеялся гауптштурмфюрер. – В этом мне помог наш общий друг Генрих.

– Я? – удивился Хорст.