Владислав Стрелков - Тропой мужества

Отдав тетрадь Горохову, лейтенант позвал отделенного и командира расчета.

- Сержант Афонин, - сказал он командиру отделения, - выделишь одного бойца в помощь связисту, с остальными выдвигаемся к северному арткапониру в усиление. Тут за старшего остается сержант Старов.

Командир расчета недоуменно посмотрел на Горохова.

- Сержант Горохов имеет особый приказ, - пояснил лейтенант и прислушался. - Все, вроде обстрел прекратился, выходим, бойцы! К бою!

В двух десятках метров от капониров имелась длинная впадина, и к капонирам можно было пробежать пригнувшись. Но не успели бойцы разделиться по направлениям, как у южного внезапно бахнули подряд три взрыва - по звуку от гранат и началась перестрелка.

Куралов резко развернулся. На слух различались среди гулких очередей 'Максимов' капонира частые винтовочные выстрелы, и не только 'мосинок'. Через мгновение послышалась скороговорка пулеметных очередей немецких MG.

- Обошли, черт! - выругался лейтенант.

Атаковали скорей всего одновременно оба фланговых капонира. Но северный разрушен, обороняться там некому. Но арткапонир усилить все же надо.

- Ты, ты и ты, с Афониным к северному, остальные за мной, - принял решение лейтенант.

Побежали, пригибаясь, к разгорающемуся бою. На ходу Максим отобрал лопатку у бойца. Инициатива была не его, это все гость, но спросить - зачем, он не успел. Впадина вела к гребню, за которым склон полого переходил в низину и лес. Именно прикрываясь гребнем можно было добраться незамеченным с поля до оборонительных позиций капонира. Но внезапно навстречу выскочили два немца. Первый тащил пулемет, второй коробки. Немцы собирались занять позицию на гребне склона. Встреча оказалась неожиданной, обе стороны на мгновение оторопели, но не Максим. Он и не думал, что так умеет...

Все произошло буквально в считанные секунды. Мелькнула лопатка. Резкий рубящий под каску. Пулеметчик вскрикивает, роняет MG, хватается за лицо и падает. Второй номер кричит, бросает коробки, но перехватить 'маузер' не успевает. Удар лопаткой под каску, одновременно что-то обрушивается на его каску немца. Это что-то разлетелось осколками. Немец валится назад, а Пухов недоуменно смотрит на осиротевший ремень от телефонного аппарата.

Из-за гребня появляются еще враги. Приотставшее прикрытие пулеметчика? Среагировали немцы быстрее, чем пулеметный расчет - мигом рассыпаясь по склону, но ровный луг не дал им шанса. Пулеметчик отделения уже в падении срезал очередью 'Дегтярева' троих. Остальные тоже прожили недолго. Одновременно с опушки по гребню начал бить пулемет. Пришлось отползти. А бой у капонира разгорался. Надо спешить. Но пулемет с опушки не дремал.

- Ползком, к капониру! - приказал Максим. - Харитонов прикрой.

'Дегтярев' начинает бить по опушке. А бойцы ползут от воронки к воронке. Пухов, к осиротевшей катушке, затрофеил - MG-34 с боезапасом. Правда, сменный ствол забрать не удалось - второй номер после удара увесистым телефонным аппаратом откатился от гребня вместе со сменным.

Лейтенант даже очень пожалел об этом, но гость напомнил, что рукавица тоже осталась у второго номера, а без неё ствол у "немца" не сменишь.*

Пули заставляли прижиматься к земле, но долг перед товарищами торопил. Бросок до огромной воронки. Причем пули просвистели никого не задев выше. Отрадно, значит пулеметчику их с опушки не достать. Однако не успели бойцы свалиться в воронку, как со стороны капонира прилетела граната - немецкая колотушка. В канонаде перестрелки почему-то отчетливо послышалось, как Пухов нервно сглотнул. В следующее мгновение лейтенант схватил гранату и швырнул обратно. Там панически закричали, и взрыв. Мощный, явно не от гранаты, и... в воронку с красноармейцами плеснуло огнем.

езко запахло паленым. К затылку будто раскаленный утюг приложили. Кто-то матерно закричал неподалеку, бахнул взрыв. Одновременно в воронку падает еще одна немецкая колотушка. Максим опять успел схватить и метнуть обратно, но граната взорвалась в воздухе. Тупой удар и сознание лейтенанта рухнуло в темноту.

Куралов очнулся от резкой боли. Шею с затылком, часть лица и руки немилосердно жжёт. Пульсирует острой болью макушка, размеренно, почти попадая в унисон с пулеметом, который бьет очередями где-то рядом. А где? В глазах двоится, выступившие слезы не дают толком осмотреться. Бетонные стены - значит в капонире, а в каком? Похоже на его закуток в центральном. Да это он и есть. Вон ящик...

Но что произошло? Последнее что Максим помнил - это он сбивает огонь с себя и вышвыривает гранату из воронки. Что было дальше? Выбили немцев?

'Не думаю' 'Ты тут?! - обрадовался Максим'. 'Тут, - подтвердил гость, - куда я денусь? Ты же живой'. 'А что случилось?' 'Как я понял, мы вернулись. А пулеметный немцы захватили скорей всего. Перед тем как вырубится вместе с тобой - я видел, как осколки накрыли почти всех бойцов в воронке. Недалеко граната улетела...'.

Максим невольно скрипнул зубами. Не только от жжения и пульсирующей боли. Но ожоги донимали больше. Он морщась ощупал шею, затем голову - перебинтована. На макушке нащупывался утолщение, похоже тампон. Ранение скорей всего осколочное, по касательной, иначе бы не выжил. Но как? Через каску?!

'Ты сорвал каску, когда на нас горящим бензином плеснуло' 'Откуда бензин?!' 'Думаю, в соседней воронке немцы засели, причем рядом совсем. Они ждали, когда можно будет подобраться к бетонному сооружению и начать выкуривать защитников. Для этого у них имелась канистра с бензином. А тут мы. Они гранату кинули. Ты ее обратно. Взрывом бензин расплескало. Тут еще граната, но от капонира...'.

- Очнулся, командир?

Красноармеец Митрофанов появился в проеме. Бледный, на руках щедро бинтов накручено.

- Что с руками?

- Так я огонь сбивал. У вас спина горела. Насилу потушили, - боец поморщился и еще больше побледнел. - Нас в живых только трое осталось. Я, вы да Пухов. Потом Харитонов в воронку свалился. Сбить огонь с вас помог.

- А потом?

- Потом я вас обратно тащил, Пухов немецкий трофей с коробками, а Харитонов прикрывал.

- Почему отступили?! - начал заводиться лейтенант. - Почему...

'Успокойся! - одернул Максима гость'.

- Командир! Там немцем не менее взвода засело. А наши... - Митрофанов нервно сглотнул, - я слышал, как наши кричали. Потом как бабахнуло!

Бабахнуло! - Максима как заново оглушило. Он вспомнил крик, и взрыв, перед тем как вышвырнул вторую колотушку. Тот взрыв у капонира...

Он внезапно понял - что произошло. Южный полукапонир был самым неоснащенным. Бронезаслонка имелась всего одна, и она была установлена на амбразуре, у которой в сектор обстрела перекрывал середину поля, остальные амбразуры были заложены мешками с землей. Если северный прямым попаданием бомбы разрушило, то у южного, близким накрытием могло все мешки снести к чертям. А тут еще немцы под прикрытием минометов смогли подобраться к капониру почти вплотную. Атаковали одновременно. Амбразуры и прикрытие капонира забросали гранатами. Бойцы попытались контратаковать, чтобы отогнать немцев от капонира, но силы были неравные. И помощь не помогла...