Максим Дынин - О дивный Новый Свет!

Но я ничего не успел ответить – открылась дверь дома, и вышла Мэри. Я впервые увидел ее при свете дня, и оказалось, что ее золотисто-коричневая кожа выглядела необыкновенно молодо, а платье красного шелка поразительно красиво облегало ее стройную фигуру. Волосы же были уложены в достаточно замысловатую прическу, причем их седина ничуть ее не старила. Казавшаяся вчера намного старше женщина сегодня выглядела лет на двадцать пять. Увидев, какой эффект она произвела на меня, она улыбнулась и дала, как ее дочь до нее, поцеловать ей руку.

– Осталась только Сара, – улыбнулся Джон.

Мы посидели на лавочке, выпив родниковой воды из кувшина – она и правда оказалась весьма вкусной. В начале первого, наконец, из дома вышла Сара. Если мама была красавицей, то дочь, с волосами, заплетенными в длинные косы, в изумрудно-зеленом платье, дала бы фору практически любой модели. Я еще подумал, что уже сейчас завидую ее будущему мужу – то, что это буду не я, было ясно сразу, ведь у меня теперь есть Лиза. И мы, усевшись в лодку, поплыли к близлежащему «Форт-Россу». Хотя расстояние было всего лишь пара десятков метров, я решил пофорсить и включил мотор, что впечатлило в первую очередь Джона.

Встречали нас Володя, Лена и Аля. Последние две забрали с собой девушек, а Джону, в сопровождении Володи и переводчика в моем лице, капитан «Форт-Росса», Вася Домбровский, показал корабль. Джону было интересно все – электрический свет, застекленные окна, корпус из металла, приборы на мостике, корабельный двигатель…

Ресторан уже ожидал нас – Алины девочки превзошли самих себя, и, зная, что наши гости стосковались по мясу, накормили их – ну, и нас всех – борщом со свининой, говядиной в горшочке, салатом оливье, и, на десерт, припасенным на конец круиза киевским тортом. Наши гости не скупились на похвалу, а потом начался предметный разговор.

Мне пришлось переводить для Володи и особенно для отца Николая – тот сильно подзабыл свой английский. Володя им сначала рассказал нашим гостям про планы основать русскую колонию, на что Джон только спросил:

– А вы не примете в свои ряды одного старого англичанина с семьей?

Никто из нас не был против, и устный договор скрепили рукопожатием. После чего с ними заговорил отец Николай.

Самой большой проблемой был тот факт, что Джон уже был в свое время женат – в Англии. Отец Николай долго думал, а потом сказал, что, насколько он помнит английские законы, abandonment (оставление супруга), особенно сопровождаемое изменой, считается веской причиной для расторжения брака. Тем более, свадьба прошла по англиканскому обряду, а англиканская церковь не являлась каноничной, потому как отделилась от матери-церкви без ее согласия, а токмо по воле монарха. Обычно решения о признании брака недействительным принимает епископ, но здесь его нет, и отец Николай считает себя вправе признать брак недействительным.

– Сегодня понедельник, второе апреля. Завтра я приму исповедь у Джона…

– Очень я грешен, батюшка, – сказал старый корсар.

– Грешны все мы, но Господь привел тебя на путь истинный. А потом я тебя миропомазую – у меня есть с собой немного мира – и ты станешь православным христианином. А затем я проведу беседу с тобой, Мэри, и с тобой, Сара, и крещу вас в субботу. Ведь воскресенье – Пасха, и в субботу перед Пасхой был день, когда крестили новообращенных.

– Значит, сейчас Страстная седмица? – спросил я с некоторым стыдом. Вообще-то на этой неделе был строгий пост, который даже я пытался по возможности держать, а мы съели столько скоромного… Но отец Николай – я, кстати, заметил, что он почти ничего не ел, но не придал этому значения – улыбнулся и ответил:

– Ну, вы в пути, и ситуация такая, что не до поста. Конечно, в данном случае было бы хорошо, если бы вы выдержали хотя бы пятницу и субботу.

С венчанием же, по словам отца Николая, придется подождать до пятнадцатого апреля, в день после окончания Светлой седмицы. Тогда мы и обвенчаем раба Божия Иоанна и рабу Божию Марию. А двадцать второго апреля последует венчание рабов Божих Владимира и Елены.

– А еще через неделю можно будет отпраздновать еще одну свадьбу, – и он с улыбкой посмотрел на меня. Я подумал, что, да, пора делать предложение Лизе.

Джон тут же, при всех, обнял и поцеловал Мэри, после чего смутился – у англичан так на людях обычно не поступали, хотя, конечно, столько лет, проведенных в Новом Свете со своей новой семьёй, пусть и гражданским браком, много что изменили.

Потом наши щедро их одарили. Для Джона, Мэри и Сары нашли одежду, которая была примерно их размера. Еще презентовали ножи, кастрюли, вилки, где-то нашли открытки с видами Петербурга… Мэри и Саре кто-то из женщин подарил бусы и колечки. Джон встал, поклонился всем, и протянул шкатулку Володе:

– Лэд, прими в дар самое ценное, что у меня есть – карты тихоокеанского побережья Америки и пролива между Тихим и Атлантическим океаном, а также составленную мною самим карту Оленьего острова и тех частей Залива, которые мы успели промерить. Кроме того, я был бы очень рад, если бы вы взяли все, что вам понадобится в трюме моей бедной "Выдры". А если вы сможете ее отремонтировать, то я буду поистине счастлив, и готов научить любого ею управлять – тогда у нашей Русской Америки будет два корабля.

Все тепло попрощались с нашими гостями, и я отвез наших гостей обратно на остров. Недалеко от дома росли необыкновенно красивые цветы – красные, желтые, фиолетовые. Получив у Джона разрешение, я нарвал небольшой букет и, пожелав нашим новым гражданам спокойной ночи, вернулся на теплоход.

Когда я вернулся на «Форт-Росс», солнце еще стояло довольно высоко, но тени были уже длинными, а птицы на берегу Оленьего острова начали свой вечерний концерт. Самцы искали себе подругу, кто на один раз, кто на год, а кто, наверное, и на всю жизнь. Примерно, как я.

Букет я временно поставил в стаканчик у себя в каюте, навел там марафет, и пошел искать любимую. Ее не было ни на палубе, ни в баре, ни в библиотеке (где меня начала глодать совесть – ведь никто за меня доклад не подготовит, а послезавтра мне его представлять). В ресторане Аля с девочками наводила порядок после нашего ужина. Увидев меня, она кивнула мне и бросила:

– Лешенька, если тебе нужна моя помощь с твоим докладом, то где-нибудь через час после ужина, раньше не получится.

– Аль, давай я лучше начну, а завтра посмотрим вместе, что у меня получилось.

– Договорились!

– А Елизавету ты не видела?

– В последний раз в обед. Может, она у себя?

Я пошел к каюте, в которой жили Зинаида Михайловна с Лизой. Она мне рассказала, что эта каюта и соседняя – семейный блок, между ними есть дверь, которую можно открыть лишь с их стороны, а во второй каюте блока разместили детей.