Марк Оскобин - Гримуар Геймера

— Отличный мод, — замечаю я. — Почему у меня его нет?

Джейкоб улыбается.

— У тебя много чего нет. На поверхности доступен базовый набор. Но на пятом уровне вам придётся спуститься в Бездну. Вот там…

— Из которой никто не возвращался, — перебиваю его я. — Значит, прок от этих модов там — что пердёж в лужу.

Куратор хмурится.

— Ладно, — говорю я. — А что насчёт деревни, где я пересидел преследование Красного монстра? Её тоже реконструировали?

— Да, — кивает Джейкоб. — Люди, которых ты видел — Старейшины. Они способны действовать вне Междумирья, но лишь короткое время. В тот раз они использовали два мода: «Реконструкцию» и «Временн у ю лакуну». Одного Старейшина мы потеряли. Появился Чистильщик.

— Что он вообще такое?

— Мы не знаем. Определённо, он как-то связан с создателями Гримуара.

Внезапно до меня доходят масштабы.

— Стопэ. Целый небоскрёб Первородных… Сколько Геймеров было до меня?

— Немало, — признаётся Джейкоб. — Начиная со Средних веков и до ваших дней.

— Это шутка? — Я понимаю, что нет. Без всякого мода в памяти тут же всплывают образы людей в деревне. — То есть, понятие «геймер» зародилось в Средневековье? Не знал.

— Гримуар только отражает текущую реальность, — терпеливо разжёвывает Куратор. — От колдовских обрядов и заклятий до игровых интерфейсов. Маги, Геймеры, Боги — названия условны. Лишь сам Гримуар сохраняет первозданный вид книги.

— И кто же его создал?

Джейкоб пожимает плечами.

— Я бы многое отдал за ответ. Сторонники радикальной версии считают, что постлюди из далёкого будущего, но я с ними не согласен. Мне кажется, ответы надо искать в прошлом.

— Для путешествия в далёкое прошлое есть отдельный мод?

— Не исключено. Все ответы — в Бездне.

Он смотрит на наручные часы. Забавно, что бессмертные тоже следят за временем. Или смертные?

— Вы можете умереть? — спрашиваю я.

— В Междумирье — нет. Только снаружи. От дыма Чистильщика.

— А в Бездне?

— Туда мы неспособны спуститься. Лифт не поедет, нижний этаж только для Геймеров. — Посчитав лекцию полноценной, Куратор встаёт. — Ты ещё не собирал команду?

— В процессе, — отвечаю я и тоже встаю.

— Попытайся спасти как можно больше обитателей до перехода в Бездну. — Джейкоб указывает в сторону коридора. — Если ты не желаешь обречь их на вечное заточение в случае провала.

— И что я должен делать?

Джейкоб достаёт из внутреннего кармана смокинга сложенный лист жёлтой бумаги.

— Назовём эти персональные фразы заклинаниями, — говорит он, вручая мне лист. — Для каждого из восьми Первородных. Бумага просуществует в реале около суток. Можешь запомнить, но лучше не затягивай. Твоя задача — лично произнести заклинание вслух в присутствии человека. Ни больше, ни меньше.

— И кого я получу в итоге? — спрашиваю я. — Восемь опасных противников? Или пациентов психушки?

— Нет. На поверхности они не станут подвергать тебя риску. До ухода команды в Бездну от ваших действий зависят жизни всех открытых персонажей, как тебе известно.

— А потом?

— А потом на кону только жизни Геймеров. Насколько я знаю.

Вот это поворот. Выходит, команда — это не кучка супергероев, призванных спасти сотни жизней, а отряд самоубийц. Я стою молча, пытаясь сформулировать очередной вопрос, но Джейкоб любезно указывает на лифт. Будто хозяин, которому осточертел засидевшийся гость. Я подчиняюсь. Мы спускаемся с верхнего этажа небоскрёба.

— Почему все сидят по норам? — спрашиваю я.

— Для слаженной и бесперебойной работы модов реконструкции, — отвечает Куратор. — Необходимо равномерное распределение и присутствие внутри объекта. Общие собрания и вылазки во внешний мир — кратковременные исключения.

— Остальные люди видят вас на поверхности?

— Только Геймеры в игровом режиме заданий. Храм Переходов вам открывается лишь на пятом уровне. — Мы покидаем небоскрёб и шагаем к пресловутому Храму. — Но в Вариациях Первородные полноценно реальны. Поэтому я не понравился твоей жене.

Взгляд цепляется за крохотную точку на горизонте. Не заметил её в первый раз.

— А там что? — спрашиваю Куратора, указывая рукой направление.

— Ничего особенного, — уклончиво отвечает он. — Кое-какая хоз постройка.

«Хоз постройка» в паре километров от места обитания? В мире, где материальные предметы существуют только благодаря моду реконструкции? Что-то не сходится, дядя. Но я решаю не третировать его допросом. Как ответственный швейцар, Джейкоб Летомбо пропускает меня первым в лифт и нажимает верхнюю кнопку. Сам при этом остаётся снаружи.

— Постарайся, чтобы твои друзья не заселили нам ещё этаж-другой, — высказывает напоследок пожелание Джейкоб.

Я коротко киваю. Снова потемнение в глазах, и через полминуты створки открываются. Куратора нет, я выхожу из храма. Записку с заклинаниями убираю в карман. Пытаюсь переварить солянку из фактов, идей и откровений, приготовленную Момбо-Летомбо. Готов отрыгнуть её прямо здесь и сейчас. Наломал я дров, однако.

Смотрю на часы и прихожу в ужас. Я потерял в Междумирье три часа, хотя провёл от силы минут двадцать. Надо срочно позвонить на базу и дать отбой собирать команду. Но смартфон разряжен. Проклятие! Бегу к центральной дороге. В двухстах метрах гипермаркет. Действующий, а не мертворожденный. Там на парковке нахожу такси и запрыгиваю в салон. Погнали, шеф!

Приезжаю на дачу, продолжая находиться в игровом режиме и с активированной кучей модов. Вместе со мной они выпали из времени внешнего мира. На линии стоит Настина красная «Шкода Октавия» — родительский подарок на восемнадцатилетие. Опоздал. Дверь в дом открыта.

Бесшумно поднимаюсь наверх. Чердак Мечтателя напоминает больничную палату. На моей кровати лежит Настя в полной отключке, на узкой софе — Романыч. Практика синхронных сеансов. Катя сидит в кресле с неизменной чашкой чая, оберегая Гримуар, как я ей и наказал. Готова заключить меня в объятия за то, что вернулся живым. Начинает засыпать вопросами.

Слышу голоса на лоджии. Вхожу и вижу красный нимб рядом с зелёным Тима.

— Привет, Вэл! — здоровается Кутнюк.

Я вздрагиваю и невольно подношу ладонь к левой щеке. Она по-прежнему горит.

Что всё это значит, я узнаю из сбивчивого рассказа Тима и дополнений самой экс-Монашки. По заверению Биг-Ти, идея вовлечь в дело Кутнюк пришла Романычу. Тому, который кричал про стопроцентное доверие, и взял в команду вчерашнего врага, ага. Ему якобы захотелось изучить феномен Изгиба, а тут кандидат под боком. Простодушный Тим позвонил Анне и пригласил встретиться. Та согласилась. Романыч записал её шестым членом «Белых ворон» и без труда провёл обряд посвящения. В умении толково объяснить чертовщину он действительно хорош.