Владимир Малыгин - Под крыльями Босфор

А зачем я убегаю? Потому что их больше? Чушь! И почему меня загоняют, словно зверя? Зверя!? Значит, буду зверем! От этой простой мысли резко останавливаюсь, усмехаюсь и… И возвращаюсь назад, держась чуть в стороне от своих же следов. Голова работает чётко, как часы. И ничего нигде не болит. Какая-то злобная звенящая пустота во всём теле! Потому и хруст сухих веточек под ногами моих преследователей я слышу издалека. И успеваю присесть, опуститься на колено, спрятаться за ствол раскидистой толстой сосны. Пальцы ухватили ребристую рукоять пистолета, потянули наружу.

Прикрыл второй рукой сверху, приглушая звук, щёлкнул предохранителем, приготовился.

Вот и мои преследователи! Два силуэта проявляются между деревьями, торопятся по моим старым следам и совершенно не смотрят по сторонам. Солнечные лучи пробиваются через кроны, смазывают картинку, светят загонщикам в глаза. Пора! Не задумываюсь ни на долю секунды и даже не собираюсь прицеливаться – просто выпрямляюсь, вышагиваю из-за сосны, вскидываю вверх руку с пистолетом и стреляю. Как будто указательным пальцем в одну фигуру тыкаю и сразу же в другую. Раз, другой…

Так и иду вперёд, с пистолетом в поднятой руке, не спуская глаз с лежащих друг за другом тел.

Оба выстрела в голову. Сколько тут метров? Около десяти, вряд ли больше.

Ещё мелькает мысль, что нужно было бы шаги посчитать – очень уж снайперски я отстрелялся.

Контроль вряд ли нужен – входные прекрасно вижу. И никаких рефлексий.

Здесь чуть позже закончу. А сейчас нужно обязательно посмотреть, что там за обстановка на дороге…

Над головой самолёт так и кружит. Гул мотора то приближается, то удаляется. Остановился на опушке, выглянул из-за дерева. На дороге два самолёта с крестами. Ну, кроме моего разбитого, расстрелянного. А третий круги над лесом нарезает.

Получается, два стрелка пошли по моим следам, а лётчики у самолётов остались. Хорошо хоть из кабин вылезли. Да они меня вообще в расчёт не берут! Стоят рядышком, даже оружие из кобур не достали. И до пулемётов в кабинах они вряд ли добежать успеют. Это хорошо, отлично просто! Вот и два новых самолёта взамен одного разбитого.

Дожидаюсь момента, когда летающий в небе аэроплан уйдёт подальше и быстрым шагом выхожу на поляну. Пистолет в руке, рука свободно свисает вниз, вдоль бедра. Иду, не свожу глаз с пилотов.

А они сначала ничего и не поняли – солнце-то им прямо в глаза светит, а когда поняли – не поверили. Растерялись. И промедлили. Как раз время-то я и выиграл. И подошёл ближе. Голова холодная, мыслей никаких нет, перед глазами только два силуэта, две ростовых мишени.

Похоже, сообразили, осознали увиденное, задёргались, начали кобуры руками лапать. А я иду. Всё ближе и ближе!

Всё! Можно! Просто понял, что пора! Правая рука с пистолетом плавно поднимается от бедра вверх, левой снизу придерживаю кисть, замираю – выстрел! Шаг вперёд, другой, вновь пауза – выстрел! Выстрел! Как в тире – 29 из 30…

Из-за спины накатывает приближающийся рёв мотора, заставляет торопиться.

Несколько быстрых шагов, и я у лежащих тел. Останавливаться нельзя, нет времени! На ходу фиксирую результат. Здесь первому нужен контроль. Стрелял-то я с большей чем в лесу дистанции. Один ещё хрипит, булькает. Выстрел, и я уже у австрийского самолёта. Пистолет в нагрудный карман, левая нога на подножку, руки цепляются за обрез кабины. Миг, и я внутри. Поднимаю и разворачиваю пулемёт навстречу приближающемуся самолёту. Передёргиваю затвор, в мешке весело звенит упавший патрон. Заряжен? Да и ладно! А эта зараза идёт прямо на меня! И солнце так и лупит в глаза, заставляет щуриться. Ничего не видно.

Текут слёзы, наклоняюсь чуть в сторону и вижу, вижу идущий точно на меня самолёт.

— Почему он не стреляет? — успевает ещё промелькнуть мысль, а руки уже суетятся там чего-то, действуют самостоятельно.

Отдача бьёт в плечо, заставляет сильнее прижать приклад «Парабеллума». А приближающийся самолёт как-то очень уж быстро вырастает, заполняет собой всё небо, закрывает солнце. Серебристый круг пропеллера летит прямо на меня, и я стреляю длинной очередью по этому кругу, по его верхнему обрезу. Это-то я успеваю сообразить. Или даже не сообразить, а включаются ранее вбитые навыки.

Торжествующий рёв мотора резко обрывается, а самолёт так и несётся на меня. Выпрыгиваю из кабины, путаюсь в полах куртки, за что-то цепляюсь и вываливаюсь головой вниз из кабины. Успеваю вывернуться в последний момент, ухватиться одной рукой за обрез кабины, перевернуться и грохнуться на ноги. Ходу, ходу!

Бегом, бегом отсюда! И не оглядываться! Удар, взрыв и сильный толчок в спину бросает меня на землю. Даже не успеваю выставить перед собой руки, из груди выбивает воздух, хриплю, пытаюсь вдохнуть и у меня получается. Живительный кислород попадает в лёгкие вместе с пылью, тучей разлетевшейся вокруг.

Рывок вперёд, один, другой. Перестаю отползать, всё-таки оглядываюсь за спину.

А там весело и жадно разгорается огонь. Коптит синее равнодушное небо чёрным дымом.

Поднимаюсь и возвращаюсь. Оттаскиваю в сторону тела, мне их ещё обобрать нужно. Замечаю чуть в стороне свой мешок. А он-то каким боком там оказался? Тут же и припомнил, как я успел его из кабины выхватить. Только куда дальше его дел, так и не вспомнил. Повезло, что он не сгорел, там ведь мои настоящие документы. И форма.

Оглядываюсь на уцелевший немецкий самолёт в стороне – вроде бы он цел? Бреду к нему и окончательно прихожу в себя. Немного ещё гудит голова, но это уже такие мелочи, на которые можно не обращать внимания. Только сейчас пришло понимание того, почему атакующий меня пилот не стрелял. Потому что пулемёт у него в задней кабине!

Да, очередной уже мой «Альбатрос» не пострадал. По крайней мере, я никаких пробоин нигде не вижу. На всякий случай залез в кабину и выбросил наружу колодки. Это здесь они есть, а я тогда в ангаре не стал время терять и их с собой брать. Спрыгнул, поморщился от боли в голове (ничего, пройдёт), зафиксировал колодками одно колесо с двух сторон. Лучше уж так.

Вернулся к телам, нашёл в карманах документы, достал оружие из кобур. Посмотрел, вспомнил прошлую ошибку, и оставил на месте. Нечего лишние тяжести таскать. Запасную обойму выдернул, к себе переложил. Ну и уже расстрелянную поменял на полную.

Оглянулся по сторонам – не нужны мне сейчас здесь никакие местные жители.

Дошёл до леса, осмотрел стрелков, обыскал. Ничего нового, документы, сигареты, короткоствол. В этот раз забрал всё.

И загрузил в трофейный самолёт, в кабину стрелка. Туда же забросил трофеи с первых тел. Передумал, не стану ничего оставлять. Не на своём же горбу мне всё носить? У меня тут целый самолёт имеется. Вот только ещё раз нужно в кабину заглянуть, убедиться, что заброшенное туда оружие под педали или тросы управления не попадёт…