Роман Злотников - На службе у Изгоя [litres]

– Никита!

Русич обернулся, с вызовом посмотрев мне в глаза. Неужели считает, что я буду возмущен его инициативой?

– Молодец! Бери команду на себя!

Бодро кивнув, лучник улыбнулся и громко воскликнул:

– За мной – бей!!!

Противник пустил вперед несколько «черепах», скрывая в их нутре опытных стрелков с композитными луками. Более того, многие из них закованы в отличную ламеллярную броню, срезни ее не пробивают. Хорошо хоть я не пожадничал, взяв в поход запас бронебойных наконечников! Несколько раз мои воины ловили момент, когда половцы убирали щиты и начали метать в нас стрелы. Тогда потери врага были значительными. Но и враг подобрался на дистанцию эффектного поражения – среди нас уже четверо раненых и двое погибших. Стоящий всего в пяти шагах от меня русич получил стрелу прямо в глаз и, перевесившись через парапет, безмолвно свалился в ров… А между тем, пока мои десятки завязли в перестрелке, носильщики врага продолжают без особых помех забрасывать уже основной ров хворостом!

– Никита! Прячьтесь за заборолами, сейчас уже лестницы потащат! Повременим пока!

Обшивка ладей послужила нам на славу – мало того что мы сбили ростовые щиты, так я еще и настоял, чтобы с краев им приделали дополнительные узкие стенки, в итоге заборолы получились в форме трапеции. Так вот, прячась за ними, мы не только закрываемся от фронтального обстрела, но получаем и относительную защиту с боков. Когда же необходимо сделать выстрел, любой лучник быстро высовывается, стреляет и тут же ныряет под защиту. Причем для того чтобы отправить стрелу вдоль стены, приходится приподняться над парапетом совсем невысоко. И сейчас, когда враг потащил лестницы, мы имеем возможность вести практически настоящий «фланкирующий огонь», поражая попавшего под перекрестный обстрел врага с обоих боков. Что в принципе вот-вот и произойдет…

В течение получаса велась вяло текущая перестрелка, после чего половцы подтащили лестницы. Оттолкнуть их мы даже не пытаемся – чересчур они длинные и тяжелые, да и лучники врага теперь подступили под стены. Но, быстро высовываясь из-за заборол, мои воины легко поражают степняков во время подъема – еще ни один половец не сумел добраться и до середины лестниц, каждого сбивает точно пущенная стрела! С какой бы стороны враг ни закрывался щитом, под перекрестным огнем уцелеть нереально!

– Ворота!!!

Все верно, Никита, степняки подтащили таран и вот-вот начнут бить окованным сталью бревном в не очень-то и толстые деревянные створки. Шалите, половцы!

– Зажигательными! По мостику – бей!!!

Вряд ли степняки могли видеть, что перед началом штурма мы сбросили несколько горшков со смолой на мостик – бросали мы их не разом, а с промежутком во времени. Так что если что и заметили, значения наверняка не придали. А вот те воины, кто уже вступил на настил, по-любому о чем-то догадываются – но ведь их гонит вперед командирский приказ…

Защелкали тетивы, и сразу в нескольких местах в сухое, пропитанное смолой дерево вонзились зажженные стрелы. И почти сразу под ногами яростно ломающего ворота врага вспыхнуло жаркое пламя! Заорали воины, чьи ноги лизнул огонь, рухнуло в ров тело степняка, оказавшегося в самом центре пожара… Подались половцы назад, побежали от ворот с отчаянным криком, увлекая за собой тех, кто так и не сумел вскарабкаться по стенам. Подалась назад вся масса вражеской пехоты…

И практически в этот же миг с южной стены раздались особенно жаркая, отчаянная брань да лязг скрестившихся клинков!

Обернувшись, я увидел, что с юга степняки все же прорвались.

– Ян, Глеб! Оставайтесь здесь, бейте поганых в спину! Никита, за мной!

Протрубив в рог, подавая сигнал Могуте – последний уже и сам догадался, где помощь нужнее, но пока еще дисциплинированно ждал приказа, – я побежал по периметру стены, увлекая за собой дружинников. Какой там норматив-то на стометровку? Тринадцать с половиной секунд?! О, я его точно покрыл!

– Лучники, прячьтесь за заборолами, бейте вдоль стен!

Выпущенный из руки чекан, сделав несколько оборотов, со страшной силой врезается в грудь показавшегося над парапетом половца, скинув его вниз. Поспешил я, жалко топор-то, ведь из хуралуга! Сзади часто защелкали тетивы, сбивая пытающихся подняться на стену врагов, лучники Макара и Михаила активно их поддержали – правда, я заметил, что число наших воинов уменьшилось едва ли не вдвое…

С противоположной стороны на стену ворвался десяток Могуты. Снизу их обстреляли, но воины умело перекрылись щитами, и вся группа без потерь добралась до врага, последовательно зачищая пространство между заборолами.

Тем временем половцы, густо лезущие по лестницам, потеснили трех дружинников на ближней ко мне площадке. Вот один из русичей упал, пропустив сабельный удар, – и тут же опрокинулся назад срубивший его половец, поймав стрелу в грудь.

На мгновение в массе степняков образовалась брешь – и я немедленно в нее нырнул, ударом щит в щит потеснив преградившего мне путь противника. Оказавшийся справа половец попытался подставить под харалуг саблю – меч разрубил ее и рассек кочевнику шею.

Рывком вскинув щит, принимаю на умбон вражеский клинок и мощно колю навстречу – враг успевает отвести острие, сбив его стальной окантовкой защиты, и падает от внутренней подсечки. Стремительный укол достает лицо половца, державшегося позади упавшего…

Чем дольше кипит схватка, тем больше степняков прорывается по лестницам на стену. Но засевшие слева лучники Яна успешно поражают тех, кто поднимается над парапетом, и понемногу мы выдавливаем врага. Та часть дружинников, кто отступил под защиту заборол (сыгравших роль мини-крепостей), теперь перешла в наступление. А десяток Могуты вырубил половцев под корень уже у двух лестниц, позволив уцелевшим стрелкам взяться за луки и остановить подъем врага.

Схватка вынесла меня к одной из лестниц. Приняв очередной удар на щит, я отступаю и тут же стремительно колю мечом: острие пронзает кольчужную рубашку на груди врага, пытавшегося рывком прыгнуть на площадку.

Удар!

Подскочивший ко мне половец с силой рубит по плоскости меча, и клинок вылетает из кисти… С резким шагом вперед бью навстречу щитом под очередной удару сабли, целя умбоном в голову, и присаживаюсь. Половец закрывается от моей атаки, подтянув руки к голове. Мне того и надо! Прихватив правой бедро противника, я резко выпрямляюсь и перекидываю тело врага за парапет.

Вот где самбо! Классический «второй этаж»!

Степняки отступили после того, как мы зачистили стену и лучники перекрестной стрельбой остановили подъем по лестницам. Сам прорыв был обусловлен тем, что десятки Михаила и Макара пропустили момент, когда в половецких «черепахах» к укреплению подобрались их лучшие лучники. Да и враг на этом участке преодолевал только один ров… Словом, потеряв половину стрелков, мои воины не смогли остановить продвижение врага по лестницам, присутствие здесь сборной дружины, вооруженной простыми луками, не особо им помогло. А в схватке погибло еще четверо стрелков да одиннадцать топорников – включая тех, кого поразили стрелы.