Владимир Поселягин - Уникум

Немец умер, а я выслушал доклад Никонова, что поставил старшим, отдав ему приказы по подготовке к выдвижению. Раненых среди наших не было, парни были поражены как мы без потерь уничтожили патруль, пусть у него всего десять солдат противника было, и сейчас имели огромный моральный подъём, весело переговариваясь и выполняя приказы. Форму сняли, в одной из канистр на «Ганомаге» вода была, пусть та не полная, но больше половины точно. Налили в ведро и начали стирать френчи, отмывая от крови. Все документы убитых передали мне. Технику приготовили. Более того, нашли в грузовых отсеках колясок и в бронемашине продовольствие, включая обычную крестьянскую еду. Видимо у деревенских отобрали. Два каравая, шмат сала в три кило, несколько солёных огурцов, половина жаренного на вертеле поросёнка, ну и там по мелочи. Даже бутыль первача была. Вот её я забрал. Этого ещё не хватало. Так что прямо тут на месте был организован серьёзный перекус. Я разрешил есть сколько захотят, противопоказаний не было, те всего сутки голодали. А так надо захватить машину с продовольствием и желательно заиметь полевую кухню, что я и озвучил, вызвав горячее одобрение у бойцов. После перекуса, сытые и довольные бойцы начали переодеваться. Я свой тюк убрал в багажный отсек на коляске БМВ, мне подошла только форма ефрейтора, так что я устроился в коляске за пулемётом, и мы, стронувшись с места, покатили к дороге. А доехав до неё, с изумлением пронаблюдали как там по просёлочной двигалось четыре Т-26, что спешили в сторону передовой. Похоже наши. Идут внаглую. Замыкающий повернул башню в нашу сторону, но огня не открыл. Возможно боезапаса не было. Точно наши, вот шлемофоны ребристые, два командира выглядывали, изучая нас.

Пропустив их, мы выехали на дорогу и покатили в ту сторону откуда появились эти танки. Больше наших мы не заметили. На дороге, а вот в полях раз шесть. Всегда я останавливал колонну и встав внимательно изучал в бинокль эти группы. Те это тоже видели и укрывались. Некоторые даже постреливали по нам. В очередную такую встречу я заметил несколько фигур в комбинезонах и шлемофонах, а мне нужны были танкисты. Тут их было немало, да и окруженцев тут чуть ли не полторы тысячи было. В небе крутился разведчик, значит немцы о них точно знают. А так хорошо, что это полевая дорога, в стороне трасса была, так там сплошная пыль стояла от движения колонн вражеский техники и пехоты. Тут на полевых разве что патрули встретить можно, или небольшие моторизованные части не больше батальона. Мы такой кстати недавно пропустили, встречный был. В этот раз обнаружив большую группу окруженцев где были и танкисты, я решил с ними пообщаться. Со старшим командиром:

— Никонов, остаёшься с колонной тут, а я с Соколовым прокачусь к нашим. Мне люди нужны. Подготовь белую тряпицу, пусть думают, что я для переговоров выслан, надеюсь стрелять не будут.

— Есть, — козырнул тот.

— И Гиоргадзе не выпускай. У немцев кавказцев нет, сразу поймут, что вы ряженые.

— Хорошо.

Пулемёт у меня с коляски сняли, раз переговорщик оружия не должно быть, только личное, так что встав на люльке, я поднял в руке белую материю, похоже исподнее чьё-то, скорее всего из немецких трофеев, и мы с Соколовым покатили вглубь поля, где наши прятались от наших взглядов. По пашне было тяжело мотоциклу идти, качало, но я держался за плечо Соколова и махал тряпицей над головой, встав на сиденье коляски. Так и проехали около километра, когда из пшеницы поднялось с два десятка бойцов и командиров. Половина из них имели зелёные фуражки пограничников. О, это я удачно зашёл.

— Останови, — велел я водителю.

Мотоцикл замер, и я, спрыгнув на землю, подминая стебли пшеницы, направился навстречу советским командирам. Там двое вышли мне навстречу, остальные на месте остались. Вокруг во множество головы торчали, наблюдали что будет. Один был полковником с перевязанной бинтами головой, второй лейтенант. Я подозреваю переводчик. Так и оказалось. Тот начал представлять командира дивизии.

— Не суетись, лейтенант, — сказал я тому на русском, и кинув руку к виску, пальцами больно ударившись с непривычки по краю каски, доложился. — Товарищ полковник, командир танковой роты лейтенант Бард, девятнадцатая танковая дивизия пятой армии, выполняю особо секретное задание командующего армии. Имею при себе все нужные бумаги. Разрешите предъявить?

— Показывай, — с интересом меня изучая, разрешил тот.

— Лейтенант, помоги.

Я скинул правый рукав френча, у немцев майки были, и тот помог размотать бинт. Достав из пакетика своё удостоверение и приказ командующего оказывать мне всю необходимую помощь, тот около минуты изучал приказ. Потом полковник повернувшись подозвал кого-то рукой и к нам прошло ещё пять командиров, одному в звании майора тот дал изучить бумагу, и майор подтвердил, подписи он узнаёт. После этого я вернул документы на место и пока переводчик бинтовал руку, я и пояснил:

— Товарищ полковник, просьба у меня одна, помочь с людьми. Я заметил у вас много людей в комбинезонах. Нужны танкисты, шофера, зенитчики, разведчики и интендант. Ещё повар и военврач. Рота моя тут формироваться будет, в тылу противника, на базе брошенной техники. Это один из приказов, отданных мне.

— Рисковый приказ, — покачал тот головой. — Будут тебе люди, лейтенант.

Тот отдал приказ командирам и вскоре на поле были выстроены все люди. Я даже рта открыть не успел, как услышал крик:

— Слава!

Повернув голову, я улыбнулся, от строя бежала знакомая рыжая девушка, военфельдшер Лютова. Подбежав, та первой обняла меня, да и я не сплоховал, покрутил ту. Наконец мы расцепились, и та спросила:

— Откуда ты тут взялся?

— Вы его знаете? — тут же спросил старший политрук, я подозреваю из Особого отдела дивизии, взгляд выдавал профессию.

— Это старший сержант Бард. Я рассказывала, как мы из окружения выходили. Он из большого танка мост расстрелял с поездом на нём и бензином.

— Уже лейтенант, — улыбаясь пояснил той. — Немцы штаб армии захватили, а я отбил. За это мне лейтенанта дали и наградили третьим орденом «Красной Звезды».

— Ого. А ты завидный жених.

— Ха-ха, что есть, то есть. Ладно, мне людей в роту отобрать нужно.

Мы отошли чуть в сторону. Отдельно строй танкистов, я их двадцать шесть насчитал, знакомых нет, я специально смотрел. Те не понимали почему среди их командиров немец стоит, но приказ выполнили, выстроились. Мы прошли к танкистам, и я громко сказал:

— Товарищи танкисты. Я лейтенант Бард, ротный из девятнадцатой танковой. Выполняю особое задание командующего. Мне нужны бойцы. Танкисты, шофёры и разведчики, бойцов пять-шесть. Добровольцев прошу выйти из строя. Если есть добровольцы из пограничников, тоже возьму. Единственно, командиры званием выше лейтенанта мне не требуются. Не обижайтесь, мне конфликтов в роте не нужны, званием на меня давить не получится.