Игорь Валериев - Поход [litres]

– Сориентировавшись в этой ситуации, начальник английского бронепоезда отдает приказ машинистам – дать задний ход. И буквально сразу после того, как паровоз дал задний ход, буры попаданием в башню выводят из строя орудие англичан. Под огнём потомков голландских поселенцев поезд набирает ход и врезается в камень, в результате чего первый броневагон, который стал последним, сходит с рельсов и переворачивается. От мощнейшего удара слетает с путей и каменный валун-ловушка. Бронепоезду удается вырваться из западни. А королевские пехотинцы, находящиеся в перевернувшемся вагоне, те, кто остался в живых, попадают в плен.

Я замолчал, подумав про себя, что среди тех, кто погиб во время этого боя и крушения, оказался молодой корреспондент газеты «Морнинг пост» Уинстон Черчилль. Фото, которые прислал агент, были сделаны молодым Уинстоном, которому уже никогда не стать премьер-министром Великобритании. Вот такие дела! Одна тысяча девятисотый год, но Александр III продолжает править, Пилсудский и Черчилль – мертвы, а Ленин занимается юридической практикой в столице под надзором голубых мундиров. Вот и думай, в каком я мире?!

– И что дальше, Тимофей Васильевич? – заинтересованно произнёс подполковник Валевский.

– Дальше?! – очнувшись от своих мыслей, произнёс я. – Дальше в своём докладе наш агент сообщает, что и буры и англичане активно используют поезда в своих военных действиях. При этом если англичане стараются свои блиндированные поезда полностью одеть в броню, включая паровоз, то буры используют все подручные средства для защиты своих поездов. Вот одним из таких простейших средств и являются мешки с грунтом. Их габариты позволяют быстро создавать на грузовых платформах защиту от пуль и осколков. С броней, конечно, не сравнишь, но хоть какая-то защита. Тем более и полное бронирование не спасает англичан от значительных потерь. Хотя и сыны Туманного Альбиона из-за нехватки средств также используют подручные средства. Агент прислал фотографию паровоза, который англичане защитили кусками корабельных канатов. Из-за такой защиты этот бронепоезд получил название «Волосатая Мэри».

Офицеры изумлённо посмотрели на меня, а потом дружно рассмеялись, комментируя способ бронирования и название вундервафли англичан. Активное обсуждение прервал подполковник Савицкий.

– Господа офицеры, давайте вернёмся к нашей задаче. Тимофей Васильевич, спасибо за познавательную информацию, но, боюсь, с нашими орудиями у нас ничего не получится, генерал Стессель по-другому планирует их использование. Но зато есть хорошая новость, которую я не успел сообщить. С нами в разведку идут американцы, у которых, как мне доложили, есть две французские горные пушки.

– Господа американцы решили нарушить свой нейтралитет? – иронично спросил Савицкого военный инженер Санников.

– Видимо, их заело, что их звездный, бело-красный, полосатый флаг не развевается ни на одном из фортов крепости Таку, – усмехнулся капитан Муравский.

– Причины, господа офицеры, мне не известны. Но к нам присоединяется отряд американских морских пехотинцев под командованием капитана Росса – сто тридцать человек с двумя орудиями, – продолжил Савицкий. – С учетом такой прибавки и необходимости вооруженных грузовых платформ, думаю, надо говорить минимум о двух поездах, а лучше трёх.

– Господин полковник, на станции имеется четыре паровоза, из которых три в рабочем состоянии. Предлагаю сформировать три состава. Первый для разведки и ремонта полотна, на котором расположатся мои саперы, выделенный для работ взвод стрелков, пулемётный отряд, полусотня казаков и, если американцы согласятся, то их хотя бы одно орудие с прислугой на головной платформе. Вместе с платформами получится где-то десять вагонов. Паровоз такой груз потянет без особого труда. На втором поезде предлагаю также установить спереди вооруженную орудием и пулемётами платформу. А у третьего состава такую платформу сзади, – всё это штабс-капитан Санников выпалил быстро, но чётко проговаривая каждое слово.

– Принимается, – на пару секунд задумавшись, произнёс Савицкий. – Ещё какие-то предложения будут?

Выслушав молчание офицеров, начальник десантного отряда продолжил:

– Господа, давайте тогда разберемся с размещением личного состава по поездам, с действиями в случае нападении противника, с порядком движения на марше. Не верится мне, что удастся нам с ветерком доехать до Таньцзиня. Казаки, которые доставили известия от отряда полковника Анисимова, вдоль реки пробирались, прячась в камышах. В каком состоянии железная дорога, сказать не смогли.

Совещание вскоре закончилось, и началась суета по формированию составов, погрузке и прочему, прочему, прочему. Ближе к двум часам после полудня наконец-то двинулись. Я находился на головной платформе первого состава, где было расположено французское горное орудие де Банжа американской морской пехоты с прислугой из комендора и шести человек, два пулемёта Максима из полубатареи капитана Муравского с общим количеством обслуги в десять человек, два расчета ручных пулемётов Мадсена. В общей численности на платформе собралось больше двадцати человек. В тесноте между мешками, но не в обиде. Как представил, что вместо этой небольшой горной пушки нашу четырехфунтовку поставили бы, так страшно за себя и весь личный состав стало. Для контроля отката у пушки де Банжа использовались подпружиненные цепи-оттяжки, крепившиеся за хобот лафета и за спицы колес, из-за чего откат был меньше полуметра. А вот сошник станины лафета нашей полевой пушки вряд ли также эффективно сработал бы на досках. Поэтому хорошо, что с нами морпехи США идут со своими орудиями. Они к тому же почти на девять пудов легче наших. Да и транспортировать этот восьмидесятимиллиметровый «окурок» можно как на колесном ходу, так и во вьюках, разбирая на три части: ствол, лафет и колеса. Обозвали «окурком» из-за того, что эта пушка имела укороченный в сравнении с полевым орудием того же калибра ствол и более низкий лафет.

Всю эту информацию о пушке я узнал от её словоохотливого комендора Уотсона. Сержант Барни Уотсон оказался человеком, который мог выпалить сто слов в минуту. С учетом его диалекта жителя штата Вирджиния и скорости подачи информации я понимал процентов шестьдесят из того, что он говорил, но и этого хватило, чтобы выяснить, что Барни был непутевым представителем большого семейства Уотсонов, один из основателей которого в своё время был на дружеской ноге с самим Вашингтоном. Да и дед сержанта пару раз избирался в сенаторы США. Сам Барни, проучившись пару лет в Висконсинском университете в Мэдисоне, из-за семейного конфликта и назло всем родственникам завербовался в морскую пехоту, где встретил свою неожиданную любовь – горное орудие де Банжа. Хорошие математические способности позволили ему стать отличным комендором, и другой жизни он теперь не желает, несмотря на уговоры отца и матери вернуться домой, благо «папа Арчи» со своими связями легко мог организовать дембель.