Александр Харников - Турецкий марш [litres]

Однако к полудню в городе удалось навести некоторое подобие порядка. По улицам решительно зашагали патрули, разгоняя мародеров, крутившихся, словно мухи вокруг разлитого сиропа, возле разрушенных воинских складов и казарм. Кое-кого из них под горячую руку даже расстреляли. Командиры частей организовали горячее питание для уцелевших солдат, эвакуировали раненых, проверили наличие и исправность оружия.

Но тут на город обрушилась новая напасть: наблюдатели в порту доложили, что в море обнаружена эскадра кораблей, приближающаяся к Варне. Конечно, флаги на таком расстоянии разобрать было сложно, но силуэты по крайней мере двух из них были совершенно не похожи ни на турецкие суда, ни на корабли союзников. Стало ясно: к городу приближался враг, который рассчитывал захватить Варну комбинированным ударом с суши и с моря. Сделать же это им будет легко: гарнизон не был готов к длительному сопротивлению, да и большая его часть находилась в Силистрии, Рущуке и Кёстендже.

К тому же местное турецкое население снова ударилось в панику – кто-то распустил слух, что если Варна не откроет ворота и не сдастся на милость победителей, то русские сожгут город дотла и вырежут всех правоверных.

В штаб спешно примчалась делегация уважаемых людей Варны, которые слезно молили командование гарнизона не оказывать сопротивления русским и попытаться не доводить дело до штурма города.

– Ради Аллаха, если русские вам позволят, уходите с миром из Варны. Мы не желаем быть зарезанными в своих домах, наши жены готовы скорее принять смерть от рук своих мужей, чем быть обесчещенными. И мы не хотим, чтобы наших детей сожрали дикие голодные казаки.

Британский генерал и французский полковник – командиры частей, все еще расквартированных в Варне, – также готовы были покинуть город, если, конечно, русские позволят им это сделать.

А тем временем с флагманского корабля русской эскадры отчалила шлюпка под белым флагом. Подойдя к пирсу, из нее высадились парламентер и два сопровождавших его трубача. Срочно прибывшему в порт турецкому генералу был вручен ультиматум, подписанный командующим русской эскадрой адмиралом Корниловым. Тот предлагал союзному гарнизону свободный выход из города с личным оружием и знаменами. Все военное имущество, казна и артиллерия должны были остаться в Варне. Раненым и больным, находящимся на излечении в госпиталях, была обещана надлежащая медицинская помощь. На размышление командованию гарнизона города давалось три часа.

В штабе после недолгого совещания было решено согласиться с условиями ультиматума. На русский флагманский корабль был послан офицер с письмом, в котором союзное командование обещало покинуть город. Турецкие, британские и французские части стали готовиться к маршу. Под наблюдением прибывших с эскадры русских офицеров они освободили казармы и вручили победителям по описи все уцелевшее армейское имущество, денежные средства, хранившиеся в городском казначействе, и список больных и раненых, остающихся в Варне. А потом, с оркестром и знаменами, они вышли через ворота, ведущие в Адрианополь.

Высадившиеся в городе русские войска с песнями и музыкой встретили болгары и греки. Они угощали солдат и офицеров домашним вином и ракией. То тут, то там поднимался дымок и вкусно пахло жареным мясом. А потом на улицах появились и турки, которые увидели, что русские не только не грабят, не режут и не насилуют мусульман, но даже и не помышляют об этом.

Так, без единого выстрела, пала одна из сильнейших турецких крепостей на Черном море, на стенах которой гордо красовались мраморные доски с арабской вязью, хвастливо сообщавшие всем, что крепость эту не сможет взять ни один враг блистательного султана…

17 (5) ноября 1854 года.

Селение Сарай, Дунайские княжества.

Мехмед Садык-паша, он же Михал Чайковский, мириан-паша (командир) Славянского легиона армии Османской империи

Сарай оказался небольшой мусульманской деревушкой, вокруг которой находились греческие и болгарские деревни: Карапелит, Альбина, Мусул… В самом же Сарае практически все население состояло из переселенцев, прибывших в здешние места из Анатолии. Я для них своим не был – все-таки, когда я говорю по-турецки, они сразу определяют по моему выговору, что я «гяур», хотя я уже тринадцать лет как правоверный мусульманин. Впрочем, «правоверный» я лишь потому, что только таким образом смог получить доверие его величества султана Абдул-Меджида, который, при всем его увлечении Западом, все равно не считает христиан своими.

Вот так и в моем Славянском легионе, хотя большая часть казаков – христиане – потомки задунайцев и некрасовцев, но офицеры мои в основном мусульмане. Увы, нам пока так и не довелось сразиться с русской армией. Но, когда местные болгары восстали в Добрудже, именно мои казаки подавили мятеж, пролив немало крови. А когда русские разгромили союзников в Крыму, Омар-паша приказал нам занять позиции в Тульче, столице одноименного санджака, через которую ожидался главный удар русских войск по направлению на Кёстендже – главный порт в этой части Дунайских княжеств.

Но русские поступили намного умнее. Дунай они форсировали у Галаца, и теперь их армия начала продвигаться на юг вдоль восточного берега Дуная. А Легион и несколько других полков оказались в окружении. Вчера утром мне доставили приказ срочно продвигаться к городу Канаре [10] Канара – нынешний Овидиу. , к северу от Кёстендже. Да, если русские ударят по столице, то Канара – практически идеальный рубеж для обороны. Вот только пехота из Тульчи прийти туда уже не успеет, а мои казаки – не пехота, и в обороне им – не место.

Более того, у меня возникло подозрение, что русские проигнорируют Кёстендже, набитую под завязку союзными войсками, и ударят по Варне, после чего спокойно перебросят свои войска по морю, – все-таки они захватили немалую часть союзного флота. А после этого падение Кёстендже – вопрос времени, точно так же, как и тот факт, что Тульча – такое у меня впечатление – продержится не более недели, даже если пехота там останется. И тогда вся Добруджа будет русской. А после нашей акции в этой провинции практически все местное население встретит их как освободителей.

Подумав, я отправил большую часть Легиона в Канару, а сам с пятеркой приближенных решил, переодевшись небогатым торговцем, посетить Сарай, лежащий по дороге из Галаца как в Кёстендже, так и в Варну. Коней мы оставили в близлежащем Рахмане у местного башкана [11] Башкан – деревенский голова. и у него же одолжили арбу, которую нагрузили арбузами из его же запасов. Дорога до Сарая заняла около часа, после чего к нам сразу же начали подходить русские, которыми кишело это село. Все арбузы у нас раскупили менее чем за полчаса.