Павел Иванов - Грани веков [СИ]

Общими усилиями, Беззубцева выволокли из комнаты.

— Уходим? — спросила Ирина.

Ярослав кивнул. Ему не терпелось покинуть это место.

— Царевна Ксения! Не погуби, матушка! — донеслось до них неожиданно из угла.

Ирина вздрогнула. — Кто это?

— Да, разбойник, егоже Афонькой кличут, — пояснил писарь, ставший намного разговорчивей после того, как получил перстень. — Нечего горлопанить! — строго прикрикнул он. — Али язык тебе укоротить, лешачий сын?

— Не погуби, матушка! — продолжал надрываться узник. — Яви милость, заступись, деток ради сиротинушек!

— Что его ждет? — голос Ирины дрогнул.

— Известно чего, — писарь ухмыльнулся, — завтра вздернут за разбой и твое, царевна, похищение.

По лицу Ирины Ярослав увидел, что последние слова ее сломили.

— Ира, — предупреждающе сказал он, — не надо…

— Этого тоже освободить! — твердо сказала Ирина.

— Ты что, — прошипел Ярослав, хватая её за рукав, — всю тюрьму решила разом выпустить?

— А почему и нет? — яростно огрызнулась она. — Тебе жалко, что ли? И человека из-за меня повесят!

— Да при чем тут ты-то!

Но Ирина уже не слушала его.

Приведенный разбойник оказался уже знакомым одноглазым, которого Ярослав ранее видел здесь на дыбе, а до того — на поляне, в шайке Ворона.

— Отпустите его, пусть идет на все четыре стороны, — велела Ирина, кладя в руку писцу еще один перстень.

— Век за тебя Бога буду молить, царевна, храни-тебя-Господь, — скороговоркой выпалил одноглазый, тряся головой и кланяясь, когда прислужники поволокли его следом за Беззубцевым.

Они снова оказались на улице возле кареты.

Ирина повернулась к Ярославу. — Будь осторожен, — тихо сказала она.

— Ты не передумала? — спросил Ярослав. — Остаешься?

Ирина кивнула. — Здесь я, по крайней мере, царевна, — грустно усмехнулась она. — И Давида Аркадьевича одного оставлять нельзя.

— Ладно, — Ярослав вздохнул. — Тогда — берегите друг друга. Надеюсь, у меня получится все исправить.

— Удачи, — промолвила она.

Ярослав взобрался в карету, где, обмякнув на подушках, лежал Беззубцев.

— Поехали! — бросил он Евстафьеву.

— Пошла! Пошла! — Евстафьев тряхнул поводьями, и кони устремились вскачь по деревянным мосткам.

Ирина немного постояла, глядя им вслед.

— Что это было, царевна? — мрачно спросил подошедший Ляпунов. — Ты что же — вражеского лазутчика из тюрьмы выпустила, да еще и карету ему подарила? Ты хоть понимаешь, что и себя под монастырь подводишь, и меня — под плаху?

Ирина вздохнула. — Всё сложно, Прокопий. С Симеоном я договорюсь, за себя не беспокойся.

— Так я не о себе пекусь, царевна, — тихо сказал Ляпунов.

Ирина улыбнулась. — Пора возвращаться.

Они шли по пустой площади, освещаемой редкими факелами на стенах древних величественных соборов. Сзади размеренно топали стрельцы. Ночь была беззвездной и прохладной, Ирина пожалела, что не надела предлагаемой Авдотьей шубы.

— Скажи, воевода, — обратилась она к Ляпунову, — почему именно тебя назначили начальником охраны царской?

Тот открыл было рот, но вдруг нахмурился, резко оттолкнул Ирину, выхватил из ножен саблю и загородил ее собой.

— К оружию! — выкрикнул он.

Сопровождавшие их стрельцы схватились за бердыши, но из темноты прогремели выстрелы, и оба телохранителя осели на землю.

Словно из-под земли перед Ляпуновым выросла фигура в капюшоне с обнаженным клинком в руке.

Зазвенела сталь, воевода с силой рубил наотмашь, не давай противнику возможности перейти в контратаку, однако, тот успешно парировал удары.

Неожиданно, Ляпунов прыгнул вперед, перехватил руку врага с зажатым в ней мечом, и нанес сокрушительный удар рукоятью сабли в лицо.

Противник в последний момент успел отвести голову, так что удар пришелся вскользь, капюшон, скрывавший лицо отлетел, и Ляпунов в изумлении ахнул.

— Баба!

Зеленые глаза полыхнули яростью.

Удар сапога пришелся точно в промежность, Ляпунов скривился от боли и, пропустив тяжелый удар в висок, рухнул, как сноп.

— Поленица! — зло бросила женщина, стоя над поверженным воеводой.

Ирина огляделась по сторонам. Все произошло настолько стремительно, что она только начала осознавать, что осталась совершенно одна ночью, на улице, ее охрана перебита, а перед ней — вооруженный грабитель. Грабительница…

— Не подходи! — предупредила она, отступая. — Я закричу. Тут повсюду стража!

Грабительница презрительно усмехнулась. — Если закричишь, мне придется тебя убить, — просто сказала она.

— Кто вы? Что вам нужно? — Ирину начала бить крупная дрожь. — Я отдам вам драгоценности и одежду, берите и уходите.

Она начала снимать с себя ожерелье.

Но грабительница покачала головой. — Нет, — сказала она. — Не трудись, я пришла не за твоими погремушками.

— Тогда за чем? — холодея, спросила Ирина.

— За тобой, царевна, — улыбнулась грабительница.

Из темноты вынырнули еще две фигуры.

Ирина слабо вскрикнула, когда холодное острое железо прижалось к ее горлу.

— Тихо царевна, не шуми, — ухмыляющаяся одноглазая рожа приблизилась к ней вплотную.

Прежде, чем она успела опомниться, одноглазый с силой затолкал ей в рот кляп.

Кто-то сзади набросил ей на голову мешок, локти стянули ремнем. Сильные руки подхватили её и перебросили через плечо.

— Уходим! — скомандовал женский голос.

Захлопнув дверцу кареты, Ярослав оказался в полной темноте. Он щелкнул кнопкой фонарика и синий луч светодиода выхватил бледное лицо Беззубцева; блестящие глаза пристально смотрели на него.

— Ты! Опять! — проговорил он и закашлялся.

— Всё в порядке, — Ярослав осторожно похлопал его по плечу. — Я — друг.

— С такими дружками врагов не надо, — Беззубцев поморщился и выплюнул кровянистый сгусток. — Кто ты такой вообще?! Откуда взялся на мою голову? Ногу из-за тебя повредил, стрельцам попался, на дыбу угодил! Сказывал, к Димитрию собираешься, а сам с царскими воеводами дружбу водишь! Иуда!

— Тихо, тихо! — Ярослав с тревогой прислушивался.

Карета замедлила ход — видимо, они подъезжали к воротам Кремля. Выпустит ли их стража? Что, если будет какой-нибудь досмотр?

Было слышно, как Евстафьев переговаривается к с кем-то, потом заскрипели петли ворот, и карета снова двинулась в путь.

— Куда ты везешь меня? — зло прохрипел Беззубцев.

Ярослав вздохнул.

— В Путивль, к Димитрию.

Беззубцев разразился булькающим смехом.

— В карете царской с отрядом стрельцов? За дурака держишь?

— Да нет же, я серьёзно! Сейчас отъедем от города, остановимся где-нибудь в лесу, убедишься, что я тебя не обманываю. Тут только мы с тобой, и конюх — никаких стрельцов.

— А хоть бы и так, — Беззубцев приподнялся на локтях и вгляделся Ярославу в глаза. — Думаешь, я поверю, что вот так просто ты пришел в Тайный приказ, вытащил меня оттуда и увез? Да тебя же Годунов послал, чтобы шпионить! Понял, что пыткой меня не взять, решил хитростью одолеть? Не тут-то было!