Далия Трускиновская - Наследница тамплиеров

Нужно было срочно лезть в Интернет и искать это спасительное средство.

Неизвестно, что случилось бы, если бы Леся сразу кинулась на поиски. Но она стояла возле самого «Трансинвеста» — и ничего удивительного не было в том, что ее окликнул выходивший из банка кузен.

— Подружку ждешь? — спросил он. — Послушай, у твоей подружки какие-то проблемы. Она тут была и ушла. Беги к ней, разберись…

— Я не могу, — ответила Леся.

— Почему это не можешь?

— Я Аскольда жду. Он вон туда зашел по делам. — Леся указала на старый дом. — А потом мы пойдем в «Монте-Кристо».

— Аскольда, который с конюшни?

— Да!

Митенька знал врушку не первый день. Насчет «Монте-Кристо» он сильно усомнился.

— Или ты бежишь к Анечке, или больше ни копейки не получишь, — строго сказал кузен. — Ну? «Монте-Кристо» будет в другой раз.

Леся впала в смятение. Ей просто необходимо было встретить Аскольда! Но финансовый ручеек имел в ее жизни огромнейшее значение. О мелких подачках от Дмитрия родители не знали. А сейчас эти подачки были жизненно необходимы!

— Я пойду, только чуточку позже, честное слово, пойду! — пылко пообещала Леся. — Митенька, ну что ты, в самом деле? Ну, что изменится, если я к ней приду через полчасика? Ну, Митенька! Я же тебя никогда не подводила!

Тут из дверей старого дома вышел Аскольд. Увидев Лесю, он совершенно не удивился.

— Привет! — сказал он. — Ну что, идем в «Монте-Кристо»?

— Идем, идем! — заголосила Леся.

И они ушли, а Митенька некоторое время, ошалев, глядел ей вслед. Эти два силуэта были в состоянии дичайшей дисгармонии: тонкий, легкий, изящный Аскольд, чья светлая грива, казалось, испускала золотое сияние, и маленькая кругленькая Леся, с трудом поспевающая за ним на несуразных «лабутенах».

Что-то в их внезапной дружбе было не так…

Кречет сидел в кабинете и занимался делами. Байк байком, но должность заместителя директора тоже к чему-то обязывает.

Начальником он был хорошим, ребята его уважали. С одной стороны, свой — спортсмен, бывший тренер по айкидо, отличный стрелок. С другой — высшее образование, умение так распоряжаться, что никому не было обидно. Ну, не повезло командиру с бабой, бывает, без бабы не останется. Старый мудрый Владимир Петрович, директор «Часового», отставник, много чего в жизни повидавший, несколько раз говорил: уйдет, фирму Кречету оставит.

Охранная фирма имела свой сайт — на самом деле не очень-то и нужный. Но время требует — у каждого бомжа скоро будет свой сайт, а тут все-таки фирма, выполняющая серьезные заказы, где трудится три десятка человек, и все — профессионалы. Репутация в городе у «Часового» была хорошая, и клиенты обходились без Интернета, хватало телефонного звонка со словами: «Здравствуйте, я от такого-то, очень вас рекомендовал…»

Поэтому почту сайта Кречет проверял редко. Раз в неделю заглядывал — до сих пор этого хватало.

И вот заглянул…

Письмо было написано по-русски, но пришло из Бельгии.

Незримый отправитель желал знать, может ли «Часовой» найти нужного ему человека в Протасове и во что это обойдется. Кречет ответил: человека найти можно, что именно требуется — адрес, телефон, еще какие-то сведения? Бельгийский заказчик отозвался очень скоро: требуется все плюс — наблюдение. Кречет отписал: в таком случае вот типовой договор, в котором фигурирует священное слово «предоплата». Заказчик согласился и со всеми пунктами, и с расценками. Не сразу, но решили и вопрос с перечислением денег.

Наконец Кречет получил конкретное задание — и долго смотрел на экран, даже приоткрыв от изумления рот.

Требовалось найти гражданку Германии Леониду фон Рейенталь, двадцати четырех лет, рост — метр семьдесят пять, портрет прилагается. На портрете была Лео.

Кречет знал ее под совсем другой фамилией — фон Вайсштайн.

Конечно, он мог отказаться от заказа, вернуть предоплату. Но ему самому стало интересно. И даже немного обидно — девушка морочила ему голову, а он и не догадался. Девушка с его помощью проникла в «Трансинвест»…

Зачем?..

Вслед за роковым «зачем?» встал и другой вопрос: «почему?» Но это уже относилось к их личным делам. Кречет видел, что нравится Лео, но она держала дистанцию, хотя явно не была девственницей-недотрогой.

Он не назвал бы свое чувство обидой, хотя это была именно обида. Он решил докопаться до правды. И начал с бельгийского заказчика.

В «Часовом» работал хороший сисадмин — безопасность внутренней сети много значит для охранной фирмы. Админа звали Рогдай (имя прилипло с той поры, когда он увлекался ролевыми играми). Попал он в охранную фирму не совсем обычно — Кречет спас его от крупной неприятности и две недели прятал у себя дома. Так что на Рогдая можно было положиться.

Немного поработав с посланиями от заказчика, админ сообщил: этому человеку всего-то семьдесят два года, живет в Антверпене, имя и фамилия — вымышленные, похожие на настоящие, хотя деньги реальные.

— Александр-Маартен ван Эйленбюрх… — повторил Кречет. — В контракте — Маартен-Яан ван Эйлен. Любопытно, откуда он так хорошо знает русский язык. Рогдай, пошарь по бельгийским сайтам, прогони текст через переводчика. Может, что-нибудь поймем.

Вскоре выяснилось: заказчик — профессор теологии и раздолбай. Рогдай очень легко вскрыл его почту и нашел там письма, к которым прилагались аттачи на русском языке. Выяснилось, что профессор, который так мало заботился о сохранности своей переписки, очень интересовался Протасовом и банком «Трансинвест»…

— Он точно теолог? Ты ничего не перепутал? — спросил озадаченный Кречет. Рогдай кинулся в дальнейший поиск и обнаружил статьи профессора на голландском и французском языках.

— Специалист по ересям тринадцатого и четырнадцатого веков? Мама дорогая, какую ересь тринадцатого века он ищет в Протасове?! — изумился Кречет. — И при чем тут «Трансинвест»?

Но это было только начало.

На следующий день Кречета нашла Лео.

— Ты не поверишь, но за мной следят, — сказала она.

— Кто?

— Мужчина. Лет ему… с поправкой на то, что у вас, русских, мужчины обычно выглядят старше своего возраста… Я думаю, за шестьдесят, хотя на вид семьдесят.

Кречет тут же вспомнил своего загадочного заказчика.

— Одет как?

— Плохо одет. Я после службы пошла выпить кофе с Потапенко, поужинали. Потом Потапенко вызвал зачем-то Успенский, а я пошла домой одна. Смотрю — этот привязался. Я его увидела в витрине. Два квартала не отставал. Я повернулась, пошла на него. Он — удирать. Бегает жутко, припадает на левую ногу. Я — домой, он опять за мной тащится, но идет по другой стороне улицы. Я опять развернулась и — через улицу. Он понял, что может, как это… огрести! И тогда ушел окончательно.