Далия Трускиновская - Наследница тамплиеров

Ее выставили из бани со скандалом — но она знала, что монеты — там.

Если бы не ребенок — она бы повторила попытку. Но чувство долга перед малышом не совсем покинуло ее. Анюта направилась домой — мыть, кормить, укладывать, делать постирушку.

И снова руки действовали, руки каким-то образом составляли кулинарный план на завтра, а голова обреталась где-то возле «Русского пара». Это было невыносимо. И когда Феденька заснул, Анюта снова помчалась туда — хоть еще минутку побыть рядом со своими монетами.

Она их видела — они лежали в кошельке рядышком, в дешевом кошельке из кожзама, где все было вперемешку — автобусные талоны, магазинные чеки, банкноты в пятьдесят евро. Она их чувствовала — они бы и рады потянуться друг к дружке, но нет силы, которая на миг сплавит их вместе. Сила — у Анюты, но как, как ее туда послать?

А банщик дядя Гера посмеивался, вспоминая про похищенный кошелек. Ему случалось воровать по мелкому у клиентов — то пятьдесят рублей, то стольничек, для них же это не деньги. А так, чтобы валюту, — было впервые. И он не чувствовал ни малейших угрызений совести. Кража совершилась под девизом: дураков учить надо. А не храни такие деньги в подсобке, куда каждый сунуться может.

Теперь нужно было придумать, на что потратить находку. Пропить — грешно, слишком большие деньги, чтобы бездарно пропить. Нужно купить что-то стоящее, ну хоть новый телефон.

И тут дядя Гера вспомнил про Клашку.

Клашка была его давней и безответной любовью. Разумеется, банщик имел законную жену, родившую ему двух дочек, но Клашка! Эта стерва играла с ним, как с котенком, то поманит, то пошлет лесом. Она развлекалась, видите ли! А чего бы и не развлечься, когда все при ней — муж, сынок, квартира трехкомнатная? И работа непыльная — дежурить в игровом салоне. Там и перед охранниками можно задницей крутить, и перед клиентами. Там, кстати, у Клашки был занятный бизнес — она желала игрокам удачи, давала какую-нибудь фиговинку на счастье, а с выигрыша ей на радостях делали подарки.

И дядя Гера решил тоже сделать Клашке подарок. Он подозревал, что ее благосклонность можно купить, дело в количестве денег, потраченных на эту затею. А что Клашка умудрится все провернуть так, что муж вовеки не догадается, банщик не сомневался. У нее и на лице было написано: хитрюга, лиса-патрикеевна, и это очень дядю Геру волновало. Он понимал так: вот настоящая женщина, не то что законная домашняя клуша, которой дай волю — будет в постели последние сериалы своими словами пересказывать.

Нужно было, наверно, прямо спросить у Клашки, чего бы она желала. И щедро бросить к ее ногам натуральные французские духи, например. А ноги у нее хороши. Когда она в игровом зале выходит из-за своей загородки и садится на высокий табурет у барной стойки — и не захочешь, а начнешь слюни ронять, глядя на узкие коленки и точеные лодыжки.

Банщик работал с клиентами, запаривал веники, менял их, проделывал все трюки, известные профессионалам, а в голове была Клашка. И потом, когда он шел домой, Клашка незримо его сопровождала. Кошелек был надежно спрятан, это дядя Гера умел, нарочно подпорол подкладку своей большой сумки и смастерил потайной карман.

Супруге он отдал чаевые от клиентов, поужинал с ней и лег спать. Хотел было начать приставать, представляя себе на месте супруги Клашку, но она сразу сказала: ой, голова болит, прямо раскалывается. Делать нечего — дядя Гера повернулся к дуре спиной, и тут началось. Всю ночь стерва Клашка дразнила его то так, то сяк, и давалась в руки, и ускользала, и во сне принимала подарки, но отделывалась веселыми обещаниями. Проснувшись утром, дядя Гера не сразу понял, на каком он свете, потому что ночные шалости были уж очень реалистическими.

Законная дура ушла на работу, оставив завтрак — вчерашнюю картошку, сосиски и яйца, чтобы муж все это разогрел на сковородке. В «Русском паре» сегодня ожидалась компания хороших клиентов, но раньше двенадцати там все равно делать нечего. Дядя Гера поел, вынул припрятанный кошелек и, открыв, задумался. Вчера, он точно помнил, монет было две. А сейчас — четыре. Было четыре евро монетами, сейчас — восемь.

Решив, что вчера не стоило пить пиво с клиентами, банщик сунул кошелек в карман и пошел по делам: сперва вынести помойку, потом поменять банкноты, потом принести домой очередные десять кило картошки и прочее по списку, а уж потом зайти в бабский магазин, где продают дорогие духи и всякие наборы, посоветоваться с продавщицами.

Он не знал, что Анютины способности за ночь сильно обострились. У нее, как у собаки, появился верхний нюх.

Обнаружилось это ночью, когда она, уложив Феденьку и развесив на досушку выстиранное белье, сидела на кухне и смотрела в окно. В полной неподвижности она все более и более накручивала себя, нацеливала на поиск, отсекала все лишние мысли. Даже мысль о возвращении мужа сейчас была лишней.

И вдруг ей показалось, что на кухне появился запах. Такой холодноватый, тонкий, пронзительный запах. Это не могла быть околевшая крыса — пару лет назад крысы приходили, их травили, и ту вонь Анюта помнила. Это и не рассыпавшиеся приправы или специи — Анюта стряпала так, как научила покойная бабка, без изысков. Она встала и пошла по периметру, принюхиваясь. Запах шел от керамической вазочки. Анюта схватила ее, перевернула и убедилась, что вазочка пуста.

В ее измененном состоянии сознания все чувства, связанные с деньгами, обострились, хотя сама она этого толком не понимала. Объяснить запах Анюта даже не пыталась — но она пришла в восторг, поняв, что уж теперь-то наверняка найдет «мальчика» и «девочку». Посудинка сохранила запах — просто нужно было раньше принюхаться.

На душе полегчало. Анюта легла, но обычный сон не пришел — видимо, она в нем и не нуждалась. Была мутная дрема. И в шесть утра, как обычно, проснулся Феденька.

Около одиннадцати Анюта вышла с сыном на прогулку. Она шла гордо, красиво, уверенно — знала, что «мальчик» и «девочка» вернутся. Поиск следовало начинать с «Русского пара» — там она упустила Ромуальда. И точно — запах был уловлен, потянул за собой, повел по Астаховской, свернул в Ганин переулок. Возле дома, трехэтажного, с двумя подъездами, Анюта остановилась. Вот куда принесли «мальчика» с «девочкой». Но, может, уже унесли? Она стала прохаживаться, ловя запах. Нет, двухеврики были еще в доме.

Вламываться в чужую квартиру Анюта не могла. Она могла только ждать, пока что-нибудь произойдет. И произошло! Вышел огромный мужчина. Анюта даже испугалась — прямо как памятник генералу Красницкому в дальнем углу знакомого парка. Этот мужчина нес пакет с мусором. Обогнув дом, он выкинул мусор в контейнер и пошел к здешней «Корзинке». Анюта с коляской — следом.