Владимир Панин - Жаркое лето сорок второго [litres]

Гораздо хуже обстояло дело с эсминцами. Лидер «Харьков» получил пробоину из-за падения бомбы рядом с бортом корабля, в результате чего было затоплено румпельное отделение. С большим трудом экипаж сумел исправить повреждение, и корабль продолжил движение. Также немецкая авиация нанесла серьезные повреждения эсминцу «Сообразительный». От взрыва вражеской бомбы кораблем была получена пробоина в районе первого котельного отделения. Проникшая внутрь вода затопила всю котельную, а также центральный артиллерийский пост. Скорость корабля упала до 22 узлов, положение стало угрожающим, но экипаж с честью выдержал этот суровый экзамен. Пробоина были заделана, вода из отсеков откачена, и эсминец смог достичь родных берегов, в отличие от эсминца «Способного». Действуя в паре с эсминцем «Совершенный», он прикрывал своим зенитным огнем крейсера. Две первые атаки вражеской авиации «Способный» отбил успешно, но во время третьей получил прямое попадание бомбы в корму и затонул.

Сопровождавший его «Совершенный», несмотря на смертельную угрозу, смело двинулся на помощь товарищу и принял активное участие в спасении его экипажа.

Практически стоявший на одном месте корабль был лакомой добычей для немецких летчиков. Казалось, что участь эсминца предрешена и он вскоре разделит трагическую участь своего товарища, но капризная мадам Судьба распорядилась по-своему. Сколько бы бомб и пуль ни обрушилось на «Совершенный», он не получил ни одного серьезного повреждения и не только благополучно поднял на борт спасенных моряков со «Способного», но и вернулся в Новороссийск без единой пробоины.

Такова была одиссея группы капитана первого ранга Романова, но это было лишь небольшой прелюдией к тому, что произошло на сухопутном фронте под Севастополем.

Пока корабли находились в бухтах крепости, артиллерия четвертого сектора вела контрбатарейную борьбу, стремясь свести к минимуму вражеский огонь, направленный против них. Когда же крейсера и эсминцы ушли, оттянув на себя большую часть самолетов противника, артиллеристы сосредоточили свой огонь на подступах к Бартеньевке, продлив начатую артподготовку на пятнадцать минут. После этого над истерзанной землей Севастополя повисла пауза. Выдвинутые на передний край наблюдатели с нетерпением ждали дальнейшего развития событий. Решится ли Манштейн начать свое наступление или нет.

Менее двадцати дней назад командующий 11-й армией, оказавшись в подобной ситуации, без особых раздумий двинул свои дивизии на штурм Севастополя. Теперь же принимать столь ответственные решения было уже не так легко, как прежде. Численность войск заметно поредела, и в затылок дышала ненавистная дата 27 июня, день, когда корпус Рихтгофена покидал Крым. Возможно, стоило отложить наступление на сутки и доукомплектовать потрепанные вражеским огнем войска. Шаг логичный и разумный, но завороженный возможностью уже сегодня выйти к Северной бухте и объявить противнику мат в три хода, Манштейн не захотел ждать и повторил приказ к атаке.

Полностью убежденный, что прижатые к гавани русские держатся из последних сил, он упрямо гнал своих солдат в бой, непрестанно твердя, что брошенное сегодня бревно обязательно переломит хребет русскому медведю. За скорую победу над врагом говорили многие факты, но, сложенные вместе, они дали совсем иной ответ.

Мощный артобстрел немецких орудий сровнял с землей передний край советской обороны. Многие дома Бартеньевки горели или были разрушены прямым попаданием крупнокалиберных снарядов, но когда в бой вступили штурмовые группы, их ждало жестокое разочарование. Максимально усилив оборону этого участка фронта огневыми средствами, Рокоссовский не дал противнику возможность её прорвать.

Переброшенные на этот участок фронта батальонные 82-миллиметровые минометы, сделанные севастопольцами в штольнях Северной бухты, сорвали наступление немецкой пехоты, а поставленные на прямую наводку зенитки сожгли и заставили отступить штурмовые орудия врага. Некоторым штурмовым отрядам все же удалось прорваться к окраинам поселка, но после ожесточенной схватки с советскими солдатами они были вынуждены отступить.

Бои за Бартеньевку ещё шли, когда Рокоссовский сделал свой ответный ход. Дав возможность противнику ввязаться в бой и окончательно утвердившись в намерениях Манштейна, через полчаса с момента немецкого наступления он нанес удар во фланг противника. Все, что было возможно использовать для прорыва вражеской обороны в районе форта «Сталина», было брошено в бой. Гаубицы, минометы и даже две установки «катюш» ударили по румынским войскам, державшим здесь оборону.

Только двадцать минут позволяли запасы крепостных арсеналов вести огонь по противнику, но и этого оказалось достаточно, чтобы сломить гордый дух наследников Римской империи. Особенно их потряс залп «катюш», а когда в атаку двинулись танки, румыны думали не столько об обороне, сколько об отступлении. Два КВ и четыре Т-26 – это все, чем располагал Константин Константинович на этот момент, но их хватило не только для прорыва румынской обороны, но и для дальнейшего наступления.

Преследуя отступающего противника, советские войска не только смогли отбить ранее утраченный форт «Волга», но и деблокировать батарею майора Александера. Немецкие саперы только начали поэтапное её уничтожение, как попали под сокрушающий удар севастопольцев и в панике отступили. У блокированного гарнизона уже кончались боеприпасы, но никто не думал о сдаче в плен. Все гвардейцы-артиллеристы были готовы сражаться до конца.

Неожиданная контратака противника застигла Манштейна врасплох, но не заставила его испугаться. Да, это был неприятный момент, но вполне поправимый. Русские и прежде ударно контратаковали, но каждый раз отступали под давлением превосходящих сил вермахта. Нужно всего лишь подтянуть резервы и мощным ударом восстановить прежнее положение на фронте.

На все необходимые приготовления ушло около двух часов, после чего немцы занялись деблокадой двенадцати тысяч человек, оказавшихся во временном окружении. После удара авиации и артиллерии Манштейн двинул на прорыв войска, но ожидаемого чуда не произошло. Не почивая на лаврах успеха, генерал Рокоссовский подтянул недавно прибывшую стрелковую бригаду и не позволил противнику пробиться к окруженным войскам.

Бои шли ожесточенные. Немцы давили с двух сторон на стенки котла, но мастерски вбитые клинья советским генералом выдержали их бешеный напор. Трижды немцы атаковали позиции советских войск, но не смогли продвинуться ни на шаг.

Желая ослабить натиск противника на внутренний обвод кольца, Рокоссовский приказал открыть по врагу огонь из всех видов артиллерии. Лучше всего в этом деле себя показали минометы, ротные, батальонные, полковые, они имели солидный запас мин, которые громили рвущегося из кольца противника.