Виктор Зайцев - Проверка на прочность [litres]

Иначе обстояло дело с людьми, коих набиралось достаточно, самых различных конфессий. Тут и евреи, армяне, грузины, лютеране, католики и даже мусульмане, бежавшие в Новороссию в надежде обрести достаток и покой. Их, конечно, никто на границе не останавливал, но расселялись такие беглецы не группами, а одиночными дворами. Вторую Албанию и Боснию магаданцы не собирались устраивать. Миссионерские семинарии работали с полной нагрузкой, отправляя ежегодно десятки и сотни своих семинаристов окормлять новую паству. Благо государство шло навстречу православию, да и сами беглецы мечтали в большинстве своём получить семилетние налоговые каникулы, потому крещение в православие вновь прибывших граждан шло исключительно активно.

Однако, успехи православия тяжёлым бременем легли на казну Новороссии, к осени девяносто пятого года заметно обмелевшую. А перспективы сбора налогов оставались невесёлыми, особенно в свете огромных затрат на промышленное строительство, развитие самолётостроения, автомобилестроения. Стоимость вооружения и содержания новых полков, как и затраты на строительство церквей, семинарии, тоже росли в геометрической прогрессии. Новороссия созрела для очередного рывка в новые земли, оставалось определиться, куда? Исходя из опыта освоения континентальной Европы, захватывать соседние страны оказалось невыгодно экономически, а политические цели в Европе на ближайшие десятилетия были решены. Америка отпадала, ссориться с испанцами из-за их колоний смысла не было, когда для освоения своих американских территорий не хватало народа.

Южная Африка и устье Конго давали много золота, драгоценностей, слоновой кости, редких пород дерева и прочих экзотических полуфабрикатов. Золота из порта Южного (несостоявшегося Капстада) доставляли в Петербург больше чем достаточно, свыше сотни тонн в год. Но, за исключением ювелирных потребностей, всё оно отправлялось в казну Новороссии, разгонять инфляцию никто не собирался. Также пришлось поступить с алмазами и другими самоцветами из Африки. Несмотря на изобилие товаров из Новороссии, от ювелирных украшений до велосипедов, от сахара до макарон, простой народ, как и дворяне, впрочем, нуждался в новых привычных товарах. Например, шёлке и бархате, пряностях и экзотических товарах, чему вискозные ткани и обувь из кирзы были плохой заменой.

Люди окрепли за пять лет, обросли жирком и хотели тратить заработанные деньги на что-то новое, редкое. Этим и пользовались торговцы из Турции, поднимая цены на свои традиционные товары, не имея возможности увеличить товарооборот в целом. Их доходы росли, с чем министр финансов Новороссии, герцог Мальборо, не мог согласиться, отчаянно протестуя против растущих доходов конкурентов.

– Чем вы возмущаетесь, Родион Карлович, – улыбался наместник, выслушивая очередные сентенции министра финансов по поводу турецких купцов. – Турки на вырученные средства закупают наши товары, товарооборот между странами растёт ежегодно. Одной пошлины, почитай, раз в десять больше выручаем, нежели три года назад.

– Но, если мы получим прямой выход на персидские, индийские и китайские товары, мы сможем не только пошлину в десять раз увеличить, – герцог Мальборо покраснел, представляя себе возможный рост доходов страны. Он несколько раз вздохнул, не решаясь озвучить свои предерзкие планы, собрался с духом и высказал: – Мы сможем доходы страны увеличить в те же десять раз. Господин наместник, надо выходить на прямую торговлю с Индией и Персией. Наши заводы вполне способны предложить этим странам достойные товары, мы получим двойной выигрыш – огромные рынки сбыта и недорогие товары с Востока. Именно, готовые товары, а не слоновую кость из Африки или пушнину из Америки. Новороссия станет богаче всей Европы вместе взятой!

– Да, – рассуждал после ухода министра финансов наместник, – хоть Родион Карлович и православный, а внуки его совсем русами станут, британская жилка в крови осталась. На таких министров не страшно страну оставлять, они империю не профукают, как немцы Романовы. А наша задача, создать такую русскую империю, чтобы никто в мире против Руси и её союзников даже не думал воевать. Жаль, не узнают наши потомки, благодаря чему и кому они избежали разорительных войн. Хотя всё ещё неустойчиво и вполне можно отыграть назад, надо спешить, нам лет пятнадцать осталось, не больше.

В канун нового, одна тысяча пятьсот девяносто шестого, года умер Влад Быстров. Сердце старого ветеринара, после освобождения проживавшего под Петербургом на казённой даче, не выдержало. Сказались два ареста, месяцы, проведённые в подвалах Иоанна Четвёртого и святой инквизиции, истязания и пытки. Хотя основной причиной смерти стал застарелый алкоголизм, в результате чего и скончался на пятьдесят восьмом году жизни бывший владелец частной ветеринарной клиники в Перми. Так, по крайней мере, определило вскрытие, о чём распорядился Валентин Седов, наладивший службу патологоанатомов в Петербурге ещё десять лет назад.

– Только обязательное вскрытие позволит нам совершенствовать методы лечения и лекарственные средства, это раз! – горячо убеждал в необходимости организации службы медэкспертов после захвата Острова Валентин своих друзей и коллег.

– Раскрытие преступлений, в том числе отравлений, это два! – немедленно поддержал друга Николай, по прежней своей деятельности уважавший судмедэкспертов.

– Кроме того, борьба с мистикой и религиозными предрассудками, – продолжил Седов, поясняя на примере: – Тот же Гоголь, якобы похороненный живым, или сказки про вурдалаков, вампиров и прочих. После вскрытия ничего подобного не возникнет. Знаете, как в двадцатом веке определялось качество медицинских услуг в странах? По проценту вскрытий умерших, чем выше процент, тем качественней медицина. Вот так!

– Хорошо, – согласился Петро с мощными аргументами. – Я договорюсь с батюшкой Николаем, примем с его благословения такой закон. Но пока только в городах, зато под угрозой штрафа и епитимьи.

Так десять лет мытьём и катаньем развивалась в городах Новороссии система патологоанатомов и обязательного вскрытия умерших. Набранная статистика и опыт работы дали много для развития медицины на Острове. Смертность за эти годы снизилась в десять, если не больше раз, особенно после получения антибиотиков и ряда других сильнодействующих препаратов. Хотя туберкулёз лечить ещё не могли, зато государство организовало ряд туберкулёзных лечебниц на Крите и Сахарных островах. Туда, в тёплый морской климат, отправляли выявленных больных, по желанию, с семьями, обеспечивая работой.

Многочисленные инвалиды, просившие подаяние на улицах английских городов десятилетие назад, как-то незаметно и постепенно перебрались в православные монастыри. Там их обеспечили посильным трудом, хотя бы на огородах и в кочегарках. Некоторых инвалидов удалось поставить на ноги, в прямом смысле этого слова, благодаря аппаратам профессора Илизарова.