Виктор Зайцев - Проверка на прочность [litres]

А всё магаданские и русские офицеры, с которыми приходилось общаться в Королевце, пока барон лежал в больнице! Позже, когда его перевели на поселение вместе с остальными пленными офицерами, скучавшими от безделья, уже сам барон вызвался посещать магаданское училище, вместе со многими молодыми офицерами. Всё лучше, нежели коротать время за картами или домино да слушать нудные рассказы стариков об их подвигах. В училище, куда определили группу пленных дворян, давали совершенно непонятные знания. Нет, учили там и русскому языку, русской письменности, что было для барона и многих других вполне привычно, они и без того знали два-три языка. Но, вместе с тем, магаданцы совершенно бесплатно обучали пленных врагов арифметике, геометрии, астрономии, географии, естествознанию.

Мало того, что всё было безумно интересно, хотя в некотором роде и противоречило европейской науке. Самым успевающим ученикам-офицерам магаданцы предложили прослушать курс экономики, перевернувший мировоззрение большинства молодых офицеров радикально. Преподаватели не стеснялись выслушивать возражения своих учеников, после чего совершенно спокойно и наглядно демонстрировали свою правоту, сопровождая выкладки арифметическими расчётами. С цифрами не поспоришь! Через несколько месяцев занятий, те же преподаватели сами «пошли в атаку» на своих учеников. Да так, что просто обезоружили германских офицеров своими выводами, с которыми тем пришлось согласиться. Насколько логичными они оказались, настолько неожиданными стали для самих пленных дворян.

Дворяне, особенно германские, всегда отличались самоуверенностью, эта черта характера воспитывалась с малых лет у всех наследников, безусловно. Кроме того, многие из провинциальных баронов и просто дворян с молодости получали огромный опыт руководящей работы. Не только глядя со стороны на отца и мать, но и на личном опыте молодые дворяне учились общению с подчинёнными, с равными по статусу, ровесниками и более старшими людьми. Многие, если не все, помогали своим отцам и старшим братьям в ведении хозяйства, германские бароны и графы не считали зазорным лично контролировать рабочих и крестьян, проверять их работу по ремонту замков и поместий, уход за скотиной или рубку леса в своих угодьях. Не настали ещё времена, когда дворянские дети с детства учились в пансионатах. Дворянство шестнадцатого века воспитывало детей дома, обучая там их всему, что пригодится в жизни, от фехтования до строительства замков.

На эту особенность полученных навыков небогатых германских дворян и обратили внимание магаданцы и русы, испытывавшие жуткий дефицит управленцев. Потому и раззадорили преподаватели училища для пленных офицеров своих лучших учеников, но смогли аргументированно доказать своё мнение. А именно тот факт, что дворяне являются не только лучшими офицерами, но и лучшими командирами, руководителями. И ни в коей мере не запятнают свою честь работой «на гражданке», пусть не офицером, но всё равно, командиром и руководителем. Шаг за шагом, контрразведчики из Новороссии смогли переубедить своих пленников, предложив послужить, за очень хорошую оплату, командирами производства. Пусть не на войне, но командирами же! Тем более что сами дворяне «не запятнают своих рук торговлей», а честь дворянская не позволит им служить плохо. В результате, из тысячи пленных дворян-офицеров Западный Магадан и Новороссия получили шесть сотен управленцев. Возможно, не таких опытных, как хотелось бы, но упорных и честных служак. Что-что, а нечистых на руку людей ученики Николай Кожина и Анатолия Ветрова выявлять умели.

Принял предложение работать руководителем строительства обогатительной фабрики в Саксонии и Макс фон Шмелинг. Но попросил дать месяц на посещение родного замка, о чём вскоре пожалел. За время его плена и в неразберихе военной зимы замок дважды поменял новых владельцев, один раз был ограблен отступавшими войсками императора. Из личных вещей барона старый слуга-камердинер смог спрятать саблю покойного отца и два портрета – отца и деда. В результате Макс покидал бывший родной замок в самых тяжёлых чувствах, увозя с собой сохранённые реликвии да старика-камердинера, бросить которого на полуголодное существование не хватило совести. Так втроём – барон, денщик Гюнтер и старый слуга Фриц – они добрались до Данцига. Не только за воспоминаниями ездил Макс фон Шмелинг, в укромном месте неподалёку от замка были спрятаны драгоценности покойной матери и небольшая сумма денег на чёрный день.

Этих денег вместе с авансом, полученным от русов, вполне хватило, чтобы удовлетворить любопытство молодого дворянина и добраться до Петербурга. Ещё в плену, гуляя по улицам Королевца, Макс рассматривал крупнейший в мире православный храм, воздушный шар над городом, любовался башенными часами и огромным портом, вечно гудящим, кричащим, шумящим своими самоходными кораблями, поездами, кранами. Тогда же он случайно подслушал разговор молодых магаданцев, отплывающих в Новороссийск. Благо, разговорный русский язык фон Шмелинги учили с детства, барон легко понимал магаданцев. Так вот, два парня и девушка обронили фразу, что здесь, в Западном Магадане, всё старое и привычное, только обувь и одежда, лучшие в мире и самые модные. А за новинками техники, за последними достижениями науки нужно ехать в Новороссию, в Петербург. Только там ездят новейшие трамваи, там делают лучшие велосипеды и машины, корабли и катера, там можно увидеть подлинное будущее техники.

Так и поступил Макс фон Шмелинг, добравшись до Петербурга, и не пожалел об этом. Нет, сам город и его здания, конечно, уступали величественным храмам Королевца, его ухоженным улицам и цветникам, его неторопливой публике, играющим на улицах оркестрам, многочисленным кофейным и булочным, лавкам готовой обуви и одежды. Королевец был красивым, ласковым, удобным и уютным городом, в котором хотелось отдохнуть или провести свою старость. Петербург был иным, это был город, растущий вширь и ввысь, город-подросток, у которого всё впереди. В центре столицы Новороссии действительно ходили трамваи по рельсам; как и в Королевце, улицы освещались электрическими лампами, на перекрёстках стояли колонки водопровода, мощёные улицы были оборудованы водостоками. Город был такой же чистый, как столица Западного Магадана.

Но было в нём и другое, что не сразу заметил барон фон Шмелинг, разглядев лишь через неделю жизни в Петербурге. Город оказался полон молодых людей, не праздных гуляк, а молодых рабочих, студентов, врачей, военных, моряков. Они не отдыхали на улицах столицы, а приезжали сюда по делам, быстрым шагом или бегом пересекали улицы, запрыгивали на подножки трамваев, спускались в порт. Все торопились делать дело и отдыхали также в спешке, бежали в театры, на пьесы знаменитого Ульяна Шекспирова, о котором Макс услышал ещё в госпитале. Весело катались на велосипедах целыми группами, парни с девушками, собираясь на отдых за городом. Интересно было наблюдать, как привычно быстрым шагом гуляли парни с девушками, читая им стихи на ходу. Окраины столицы русов удивили барона и добили его окончательно.