Алексей Вязовский - Я спас СССР! Том IV

Ко мне неожиданно подходит Андрей Литвинов, оказывается, все это время он тоже был здесь.

– Леш, Юрий Алексеевич сказал, ты должен передать ему что-то?

– Да, все привез, как и обещал, но папка у меня в машине лежит. Пойдем, прогуляемся, я здесь недалеко припарковался.

Выбравшись из толпы, мы с Андреем быстро идем в сторону метро, где стоит моя Волга.

– Тебе еще нужен адрес вдовы Андреева?

– А что, уже нашел, так быстро?! – удивляюсь я.

Андрюха снисходительно улыбается. Ну, да… с его-то нынешними возможностями – пробил по картотеке КГБ и всех делов. Мне тут же протягивают бумажку с написанным от руки адресом. Ага… конец Ленинского проспекта, если не ошибаюсь, район станции метро Университет. Далековато…

У машины передаю в руки Литвинова папку, в которой лежит журнал и копии некоторых моих статей. Он просматривает содержимое.

– Первый еще просил тебя на пару слов подойти, поговорить о чем-то хотел.

Ого. У Гагарина теперь уже и свое уважительное имя есть среди приближенных.

– Если проведешь к нему, то я с радостью.

Пока мы добираемся до трибуны, торжественное открытие уже состоялось, и митинг фактически закончился. Официальные гости собираются отбыть восвояси и направляются к служебным машинам. Подозреваю впереди у них по плану банкет где-нибудь в Кремле или на Ленинских горах в Доме приемов. Гагарин уже стоит рядом со своей служебной Чайкой, о чем-то разговаривает с Королевым и Келдышем. Мы с Андреем останавливаемся чуть в стороне, чтобы не мешать охране, но в то же время так, чтобы Гагарин нас увидел. С удивлением замечаю, что вблизи Королев выглядит еще хуже. Землистый цвет лица и мешки под глазами – явные признаки обострения хронической болезни, а не только вечной усталости. Понятно, что он работает на износ, но за здоровьем-то следить тоже нужно. Иначе быстро наступит закономерный конец, в этой реальности он может и двух лет не протянуть.

Наконец, Генсек заканчивает разговор и машет мне рукой. Охрана беспрекословно пропускает меня к Чайке. Краем глаза вижу, как Андрей передает мою папку одному из охранников для досмотра, что-то объясняет ему.

– Юрий Алексеевич, а почему Королев так плохо выглядит? – невольно вырывается у меня. И замолкаю тут же с виноватым видом, понятно ведь, что не мое это дело. Но слово-то не воробей, уже вылетело… – Я ведь не ошибся, это сам Королев? Мне его на приеме в Кремле показывали.

– Да не слушает он никого! – возмущенно восклицает Гагарин, похоже у него тоже нагорело – Сколько раз уже просили его заняться своим здоровьем, но ему же всегда некогда!

– Простите, что лезу не в свое дело – понижаю я голос – но неужели нельзя проявить государственную волю?! Вы же теперь глава Партии! Поставьте вопрос ребром: либо он немедленно ложится на обследование, либо вы отстраняете его от работы. Не послушает – пригрозите, что вынесете вопрос об отстранении на ближайшее заседание Политбюро. Проявите вы уже коллективную жесткость, разговор же о его жизни идет! А если там что-то серьезное, если он прямо на рабочем месте…?

– Наверное, придется так и сделать – решительно кивает Генсек, стоит мне замолкнуть – Луна и космос от нас никуда не денутся, а вот здоровье Главного конструктора не вернешь.

– Да, и нужен ли нам так сильно этот пилотируемый полет на Луну? – осторожно замечаю я, оглядываясь. Рядом никого нет, все деликатно отошли в сторону – Помните, мы уже обсуждали это с ребятами в Звездном? Что даст нам конкретно для науки и для страны это полет? А если из-за вечной спешки что-то опять пойдет не так? Представляете, какой удар по репутации нашей космонавтики?! Может, разумнее какой-нибудь луноход послать туда для забора грунта? А огромные средства на что-то другое важное потратить. Например, на сеть геостационарных спутников для гражданских и военных нужд. У меня вот вообще складывается впечатление, что американцам гораздо важнее нас разорить на космонавтике, чем самим первым достичь Луны.

– Косыгин с Микояном тоже мне недавно про это говорили…

Гагарин трет подбородок, тяжело вздыхает.

– Так это самые разумные люди в Политбюро – поддакиваю я – Они знают, о чем говорят. Это только в ЦК вечно стремятся американцам нос утереть, как будто у нас в стране других забот нет. Да, черт с ними, пусть летят на Луну!

– Ладно… я так понимаю, журнал и статьи ты уже отдал моим ребятам?

– Да. Если нужны будут пояснения, готов снова встретиться.

– Хорошо. А я вчера после твоего ухода еще раз обдумал идею с памятником Неизвестному солдату и решил прямо сегодня встретиться с Егорычевым и товарищами из ЦК. Чего откладывать? Надо сразу действовать, не терять время. А вы у себя в журнале подумайте, какие еще памятники нужны столице. Я вот, например, считаю, что пора восстановить Триумфальную арку в честь победы над Наполеоном в 1812 году. Что думаешь?

– Давно пора! И на Бородинском поле порядок надо навести. Мы летом с ребятами в поход туда ходили, так могила Багратиона до сих пор разорена и не восстановлена.

– Непорядок! Поднимайте эти вопросы в печати, а мы вас на Политбюро поддержим.

После митинга мы с ребятами прощаемся у метро и собираемся разъехаться в разные стороны. Юля отправляется в Дом моды на Кузнецкий мост, а Димону уже не терпится проявить пленку и посмотреть, что же он наснимал у трибуны. Поэтому он спешит в известинскую фотолабораторию. Лева же едет в «Молодую гвардию» – знакомиться с Анной Арсеньевной и править статью о книжных новинках. Заодно и гонорар за пьесу получит.

– Лева – я придерживаю стремительного друга за рукав – У них там в этой редакции заблудиться можно. В случае чего обращайся к секретарю Осипова Людочке, она тебя сама отведет к Анне Арсеньевне, или хотя бы даст сопровождающего, чтобы ты там не потерялся.

– Леша, не делайте больно моей репутации… – произносит друг с характерной интонацией, явно передразнивая кого-то из своих родственников. Отчего я сразу вспоминаю, что надо бы позвонить дяде Изе насчет мебели – Леву язык до Киева доведет.

– Смотри, чтоб он тебя до цугундера не довел, остряк! – ржет Димон. Потом задумчиво чешет репу – А может, мне тоже сначала за деньгами съездить, а потом уже в «Известия»…?

В результате я обоих закидываю по дороге в «Молодую гвардию», а потом еду на ЗиЛ – забирать сноуборд и оплачивать свой новый холодильник. Дел на сегодня опять запланировано много, до вечера нужно успеть еще в несколько мест. Вика ворчит на меня, что я мотаюсь целыми днями по Москве, но что тут поделаешь? Времени как всегда катастрофически не хватает, а на носу презентация в «России».

На ЗиЛе меня встречают, как родного, по дороге в КБ со мной уважительно здороваются даже совершенно незнакомые люди, особенно мужчины. Оно и понятно – их обожаемый Эдик Стрельцов снова в строю. А на проходной меня вообще ждал сюрприз – я собрался паспорт вахтеру предъявить, а он с улыбкой протягивает мне заводской пропуск, выписанный на мое имя. И ни какую-нибудь одноразовую или временную бумажку, нет! Самый настоящий постоянный пропуск, надо только в него свою фотографию 3*4 вклеить.