Анатолий Подшивалов - Господин изобретатель. Часть II

Я представился и не стал мешать их конфиденциальной беседе, а поехал на полигон Ораниенбаумской офицерской школы, надо было доводить до ума мою тачанку и практиковаться в стрельбе, тем более, что к середине мая дороги просохли и со дня на день может быть испытание нового лафета и пулемета Максима.

До Ораниенбаума доехали без приключений, получив в арсенале и поставив на тарантас пулемет, но еще до того как мы поехали на пулеметную позицию, я услышал знакомые взрывы гранат и велел вознице подъехать поближе к кучке офицеров.

– Господа, что здесь происходит, спросил я, – приглядываясь, как спрятавшийся в окопе офицер неловко выбрасывал за бруствер, метров на десять – пятнадцать, мои «лимонки».

– Вот, господин надворный советник, бомбы ручные испытываем, – ответил старший по званию и возрасту штабс-капитан, видимо, возглавлявший группу обер-офицеров – слушателей курсов.

– А вас не проинструктировали, как это надо делать? – спросил я штабс-капитана.

– Нет, приехал какой-то поручик-артиллерист, а с ним на телеге привезли ящик этих штук, – показал штабс-капитан на открытый ящик, где в соломе лежали рядами гранаты. – Сказал, что нужно выдергивать кольцо и бросать их, спрятавшись в окопе. Потом отчет написать, как бомбы сработали.

– Я понял, что вы здесь старший, – спросил я капитана, – прикажите остановить это безобразие, иначе кто-нибудь непременно убьется до смерти. Я – изобретатель этих бомб и покажу, как надо действовать.

Капитан остановил «испытания». Мне же пришлось прочитать целую лекцию о действиях пехоты с гранатами и рассказать, как надо проводить испытания.

– Теперь я сам покажу, как надо метать. Эта граната наступательная, а оборонительная в 2 раза больше и у нее на корпусе есть насечки похожие на ананас, поэтому ее прозвали ананаской, а это гладкая – лимонка [54] На самом деле название идет не от формы гранаты, а от фамилии изобретателя такого корпуса – британского капитана Лемона (Lemon). Так уж совпало… . Осколки лимонки летят на 15 саженей, не дальше, поэтому прятаться не надо, надеюсь, что каждый из вас умеет бросать камни дальше 15 саженей, но все равно сначала попробуем без запала, без него бомба не взрывается ни при каких условиях. Я отошел на 15 саженей и продемонстрировал это, вывернув запал и бросив бомбу себе под ноги (некоторые при этом вздрогнули). Повторив так пару раз, вернулся к офицерам и показал, как нужно метать гранату, сделав два шага. Сначала потренируемся без запала – один бросает, а другой в поле собирает гранаты. Чтобы было интереснее, обозначим круг в 20 саженях, туда нужно забросить гранату.

После того как отряженные капитаном два молоденьких подпоручика обозначили камнями что-то похожее на круг, я показал как легко можно туда забросить гранату. Все попробовали по разу. Теперь надо найти десять– пятнадцать ростовых мишеней или, что лучше, соломенных чучел для обучения штыковому бою, и нацепить на них мешки. Чучел не нашлось, кое-как воткнули в землю мишени, оставив фронт свободным, чтобы, если, не дай бог, граната попадет в фанерную мишень и откатится вперед на три-четыре сажени – тогда есть вероятность что осколками может и зацепить, хотя и на излете.

Будем считать, что это – солдаты противника, выскочившие со штыками на вас и через полминуты они поднимут вас на эти самые штыки. Достаем ручную бомбу, выдергиваем кольцо и бросаем в центр наступающего отряда.

Ба-бах – от мишеней отлетели щепки. Видите, половина уже не бежит, а тихо лежит или корчится на земле, а остальных дострелите из револьвера. Ну разве я мог отказать себе в удовольствии пострелять по ростовым мишеням из своего револьвера. Вот как-то так, господа.

Я посмотрел на изумленные лица офицеров. Они явно не ожидали такого представления.

– Совсем хорошо, – продолжил я пиротехническое шоу, – если у кого-нибудь найдется мел и дырки вы будете закрашивать, подсчитывая количество попаданий и куда они пришлись. Вот это и будет какая-то наука и правильный отчет о применении бомб. А то, что вы написали бы, как скорчились в окопчике и вывалили бомбы почти себе на головы, и что все они взорвались, к счастью, никого не ранив и не убив?

Мела, конечно, ни у кого не нашлось, поэтому я попросил старшего, чтобы все бросили для пробы по две гранаты, а с остатком сделали испытание после, как я говорил, с подсчетом разлета осколков. Я сам понаблюдал за действом, поправляя, если надо, а также попросил отойти офицеров вправо – влево, а не назад от метателя, помня, как граната выскочила из потной ладошки адъютанта Петеньки и в русской армии чуть не стало на двух полных генералов меньше.

Офицеры попались толковые и все обошлось без эксцессов, но тут я заметил полковника в артиллерийской форме, наблюдавшего за нами. Думая, что я сейчас выскажу ему все по организации «испытаний», я подошел поближе, но тут полковник представился сам:

– Мосин Сергей Иванович, полковник гвардейской пешей артиллерии [55] Мосину дали гвардии полковника 1 апреля 1890 г., так что винтовка капитана Мосина – это от советских времен, байка, что всех изобретателей у нас непременно «затирали», Сергей Иванович стал полковником еще до окончания испытаний, так что можно было вполне говорить «винтовка полковника Мосина», но прижилось другое название, видимо из-за того, что в официальных бумагах при подаче на конкурс она именовалась «винтовкой капитана Мосина» , проезжая мимо, остановился понаблюдать за вашей лекцией, господин надворный советник. Простите, с кем имею честь?

– Надворный советник по Главному Штабу, Степанов Александр Павлович, изобретатель этой самой бомбы, применяемой с запалом конструкции капитана Панпушко. Тоже проезжал мимо и не смог не вмешаться, иначе бы они друг друга бомбами поубивали. Безобразно организованные испытания ручных бомб, других слов просто нет, господин полковник! Мне очень приятно с вами познакомиться, Сергей Иванович, я в курсе испытаний новой пачечной винтовки и того вклада, что вы внесли в конструкцию. Без вашей отсечки-отражателя это была бы плохая винтовка, постоянно дающая задержки при стрельбе из-за плохой экстракции стреляной гильзы.

– Приятно слышать, постойте, ведь это же вы тот асессор, что написал мне хороший отзыв. Благодарю, а то мсье Леон уже совсем было меня затоптал, а Комиссия была озабочена лишь тем как бы увековечить свой вклад в новое оружие. Испытания еще не закончены, вот поэтому я здесь, беседовал с господами офицерами по поводу новых винтовок, многие даже не понимают, зачем нам пачечная винтовка, это же увеличивает расход дорогих патронов и вообще пуля, как известно, дура, а штык-молодец.

– Да, печально слышать, если так рассуждают молодые офицеры, только вот такие машинки (я похлопал по пулемету) быстро приведут их в чувство, если, конечно они уцелеют в наступающих на пулеметы цепях со штыками наперевес. Жалко, что при этом много тех самых солдат погибнет, про которых они талдычат, что наши «солдатушки-бравы ребятушки» троих супостатов сразу на штык подымут и не поморщатся. Война скоро станет совсем другой, без колонн в красивых мундирах, марширующих на врага со знаменем и оркестром. Пехота зароется в поглубже в землю и мундиры станут грязно-зеленого цвета. Вот тогда и понадобится скорострельное оружие, а про расход патронов к нему и думать забудут, как забудут и про штыковые атаки [56] Впрочем, штык останется обязательной принадлежностью «мосинки» еще 50 лет и пристреливать эти винтовки будет положено с примкнутым штыком. и про кавалерию в блестящих касках и кирасах.