Влад Непальский - Мир испытывает героя

«Главное, чтобы никто из беспризорников не узнал во мне Эрика» — подумал он.

Дойдя до своего особняка, Эдик осмотрелся. Длинные улицы и высокие заборы делали богатый район не уютным. Даже днём здесь почти не было людей. Сплошные стены превращали улицу в водосточный жёлоб. Здесь рядом соседствовали несколько роскошных домов, размером куда поменьше, чем у Эдика, но с большими участками, где были разбиты шикарные сады. Особняк Эдика стоял на одной из вершин холма, и отлично виделся издалека. Его можно было заметить и с городской стены, и даже с южного тракта.

Позапрошлой ночью, перед проходом по городу в доспехах, Эдик забирался сюда. И это показалось ему отличным местом для того, чтобы кого-то убить. По плотности населения, это был, наверное, самый малонаселённый район Юхо. Только собаки на соседних дворах частенько лаяли, а так, Эдик даже не знал, живёт ли кто в этих домах или нет. Поэтому малолюдность явно притягивала сюда тех, кто не хочет лишнего внимания.

Размышляя над планом, Эдик сразу же понял, что вряд ли колдуны — профессиональные убийцы, которые изучат жертву, будут следить за ней, и, в конце концов, выберут оптимальное время для убийства. У них нет на это времени, да и они не такие. Потому, что он слышал, гильдия «Чёрная земля» уже считает себя абсолютно уверенной в победе. Но видимо, они чего-то ждут, в чём-то они не уверенны, раз не захватили город до сих пор.

«Будь я на их месте, я бы не ждал, а совершил ночью нападение на этот дом. Даже если поднимут гарнизон, то пока солдаты добегут сюда, пройдёт уйма времени. И этот район кажется таким отчуждённым от городской жизни, что кажется, что здесь вообще никто не живёт. И самое главное для них: я нагло живу и спокойно сплю в своём особняке. Когда ярл назначит время штурма, они должны понять, что я собираюсь их убить! Ведь они не видят меня таким, какой я есть на самом деле. Для них я великий герой, способный броситься в дальний путь и убивать чудовищ, лишь только по тому, что маленькая девочка попросит меня достать унесённую монстром игрушку. Для них я само бесстрашие, для них я великий воин, для них я тот, кем я никогда не являлся для себя даже во сне. А всё благодаря легендам».

Эдик рассмеялся. Нет, он не пойдёт туда!

— Что такое? — заметила Ульрика.

— Ничего, — усмехнулся он. — Мне уже жалко этих бедолаг.

— Кого? — переспросил Тиммелин.

— Колдунов.

— Ну что вы, сир, — усмехнулся он. — Их не стоит жалеть.

— Да!

— Ладно, сир, — осмотрелся новоиспечённый капитан, — мне пора вступать в должность капитана и идти к солдатам. По приказу ярла моя сотня теперь в вашем распоряжении.

— Ступай!

Тиммелин отдал честь и пошёл по пустой улице, уходящей вниз.

— А теперь пора подкрепиться.

И они вошли в калитку в сплошной стене вокруг старого особняка.

Ближе к вечеру в дом Люси постучали. Она побежала в тёмные сени, открыв тяжёлую дверь. За порогом стоял латник в эльфийских доспехах серебристого цвета. Он молча прошёл в тёмный коридор и снял шлем.

Девушка закрыла дверь и посмотрела на него, в голубых глазах читалось желание.

— Я думала ты придёшь к обеду, он уже проснулся.

Она не назвала Литла мужем, а сказала просто «он». Люся уже попрощалась с ним, ожидая, когда же он наконец-то умрёт, оставив её одну. Тогда она сможет выйти замуж снова. Она станет хозяйкой этого дома и отличной партией.

— Прости, вчера вернулся Эдик де Тюк, — бросил Тиммелин. — Так что сегодня у нас был военный совет.

— Он вернулся! — завизжала Люся, мгновенно забыв о юноше перед ней.

— Да, так что теперь все проблемы скоро исчезнут, — Тиммелин снял меч.

— Надо же! А какой он?

— Слегка помолодел. Выглядит даже моложе меня, но черты те же. Я сразу его узнал. В нём чувствуется по-настоящему героическая сила, — начал вдохновлённые россказни Тиммелин.

— Люся, скоро? — сверху послышался слабый хрип.

— Прости, мне надо кормить больного, да и сын уже проснулся, — она хотела побежать наверх, но Тиммелин схватил её за локоть и поцеловал.

— Давай вечером, — улыбнулась она.

— Тогда уже завтра, как обычно, потому, что вечером у меня задание, — юноша улыбнулся. Одевшись, он вышел на улицу и побрёл к особняку Эдика.

Чем ближе к нему подходил Тиммелин, тем бледнее он становился. Увы, с взрослением он понял, то, что даже если он будет сражаться рядом с великим героем, это не гарантирует того, что он не пострадает в битве.

После обеда Эдик де Тюк бродил по своему особняку, расставляя пустые бутылки в самых неожиданных местах. Благо от прошлых хозяев осталось много подобной тары, и он делал так, чтобы если кто-то ночью войдёт в особняк, то он должен был наверняка столкнуть одну из них.

В столовой уже было всё готово к ужину, Альра Ноберти накрывала на стол.

— Альра, — обратился к ней Эдик.

— Что вам угодно, сир?

— Как там Гетл?

— Пошёл разгружать прибывшую повозку с дровами.

— Отлично! — кивнул Эдик. По его плану вместе с дровами к нему тайно приедет архимаг. Это было на тот случай, если за ним кто-то следит.

Поправив длинный кафтан, хозяин сел в торец стола и стал ждать появления блюд.

Но раньше, чем он успел приступить к ужину, в столовую вошёл архимаг в обычной городской одежде. Эдик улыбнулся ему, но по лицу архимага догадался, что радоваться ещё рано.

— Предосторожности были не напрасны, — старик сел рядом. — Когда меня подвезли к дому, в кроне дерева я заметил магического соглядатая. Скорее всего, это птица. За домом наблюдают.

Эдик побледнел.

— Они могут видеть, что тут происходит?

— Нет, — покачал головой архимаг. — Магия не обладает такой силой. — Но с соглядатаем у колдуна есть телепатический обмен, и тот сообщает ему, сколько людей пришло. Птица, под действием магии, проявляет некоторый интеллект.

— А я испугался, что они проникнут сюда, заколдовав мышь.

— Такое вряд ли случиться. Зачарованный зверь сразу вызовет ненависть у обычных, и они его загрызут. А птица сидит одна, и видимо у неё есть аура, прогоняющая других. Потому она так и заметна.

— Да…

Эдик задумался. Аппетит исчез. Ещё минуту назад он думал, что пока нападение колдунов — это его фантазия, предположение. Всё же в нём жила надежда того, что колдуны просто испугаются, хотя умом он понимал, что такого никогда не будет. Если они так долго готовились к этому, они не отложат штурм только по тому, что появился герой. Они постараются убрать всё то, что будет им мешать.

Но как прекрасна надежда!

До сего момента Эдик думал, что эту ночь он проведёт спокойно. Что всё случиться завтра.

Завтра!

Завтра — как прекрасно это слово! Как прекрасно осознание того, что любая трудность может быть отложена! Даже надежда на то, что трудность случится не сегодня, а завтра — уже так приятна. Всегда хочется верить, что всё неприятное случиться не сегодня, что для этого будет «завтра», причём такое «завтра», где само это слово — синоним отдалённого будущего, которое никогда не наступит.